Сообщения о предполагаемой химической атаке в Восточной Гуте на самом деле призваны наказать Россию за её влияние в регионе и попытку решения сирийского конфликта, уверена военный аналитик Каролин Галактеро. На страницах Le Figaro эксперт призывает французское руководство отказаться от идеи нанесения ударов по Сирии на основании недоказанных сообщений и проявить самостоятельность в международной политике.
«Назад дороги нет, и над Парижем витает атмосфера ночи перед сражением», — так описывает доктор политических наук и полковник запаса вооружённых сил Франции Каролин Галактеро настроения французских властей после сообщений о химической атаке в Восточной Гуте. Как иронизирует автор, эту атаку «с высокой долей вероятности», но без всякого расследования «приписывают гнусному тирану Ассаду, поддерживаемому не менее отвратительными режимами России и Ирана». Эксперт напоминает, что Франция и Вашингтон договорились в ответ нанести удар по силам сирийского режима.
«Нужно действовать быстро, показать себя твёрдыми, непреклонными, справедливыми! Речь идёт о «нравственном долге»! — подобные призывы, как отмечает автор, остаются неизменными в течение семи лет сирийского конфликта, являя собой «верх цинизма, практикуемого нами в международных отношениях десятилетиями без зазрений совести».
В то же время, как отмечает военный аналитик, при полном молчании продолжается война в Йемене. «Мирных жителей в этой стране нет, они не считаются», — язвительно замечает Галактеро. Очевидно, одни изображения войны и мирных жителей, ставших заложниками всеохватывающей жестокости, действуют на «совесть европейцев», непривычных к насилию и уверенных в том, что знают, как творить добро, сильнее других, заключает автор статьи.
«Никто не задаётся вопросом, почему эта химическая атака происходит сейчас, в момент, когда Восточная Гута находится в процессе перехода под контроль сирийского правительства, завершающего процесс возвращения территорий, в то время как его беспорядочно отступающие противники-повстанцы как никогда готовы продаться тому, кто больше заплатит, ради выживания и в надежде свести счёты», — отмечает эксперт.
Автор призывает задуматься, кому выгодно это преступление: «Какой интерес для России в том, чтобы позволить произвести эту атаку, если она, нравится нам это или нет, стремится к миру гораздо в большей степени, чем наша «международная коалиция», и фактически занимается его организацией, а также является единственной страной, добившейся за семь лет каких-то результатов, которые, очевидно, противоречат нашим интересам и интересам наших региональных союзников?»
По убеждению французского военного аналитика, настоящая цель сообщений о химической атаке — наказание России: за её успехи на международной арене, за желание установить мир в Сирии, а также спасение «демонизируемого» Западом режима Башара Асада. Ту же цель — вызвать раздражение Москвы и изолировать Россию, — по мнению эксперта, преследовало и дело Скрипаля, ставшее «заставкой» к происходящему сейчас в Сирии, а также все последовавшие за ним события: введение новых санкций Соединёнными Штатами, последние заявления Ангелы Меркель касательно «Северного потока — 2» и прочее.
Кроме того, сообщения о химической атаке выгодны Израилю, который — «в полной идилии с мировым центром салафизма Саудовской Аравией» — не заинтересован в превращении Ирана в региональную державу.
«Если мы хотим спасти Сирию, нам в первую очередь не нужно вступать в коалицию, которая будет действовать без санкций ООН и понесёт ответственность за войну, первой жертвой которой станет сирийский народ», — уверена военный эксперт. Что касается необходимых действий Парижа в сегодняшней ситуации, Галактеро советует проявить «дерзость» и выбрать самостоятельность.
«Война против Ирана и России не наша война. Она не отвечает ни стратегическим интересам Франции, ни Европы в целом, — считает автор статьи. — Как это часто бывает, мы ошиблись с врагом, с союзником, с доктриной — со всем сразу».
Руководству Французской Республики ещё не поздно взять за основу своей новой международной доктрины реализм в противоположность цинизму, вспомнить о собственных национальных интересах и утраченном влиянии на Ближнем Востоке и в мире в целом и признать, что, начиная с 2011 года, страна «всё делала не так», уверяет эксперт.
