Разрушительная сила интернет-фейков сравнима с террором

Разрушительная сила интернет-фейков сравнима с террором

Пожар в Кемерово стал не только потрясением для всей страны. Одним из его последствий оказалось массовое появление слухов, фальшивок и фейков по поводу деталей этой трагедии. Распространялись фальшивки главным образом через социальные сети, а один из их главных источников, судя по всему, – украинские спецслужбы. Однако меры по противодействию такому информационному терроризму уже предлагаются.

Новости о том, как наши доблестные пранкеры обманули очередного иностранного чиновника и выставили его полным идиотом, пользуются большой популярностью и у журналистов, и у публики. Любовь эта сродни любви к ранним монологам Михаила Задорнова про «тупых американцев» или новостям о том, что Михаил Саакашвили опять надел брюки задом наперёд.

В принципе, нет ничего криминального ни в самих розыгрышах, ни в интересе к ним. Но было бы наивно думать, что такие пранкеры рождаются только на территории Российской Федерации.

Многочисленные эвакуации вокзалов, вузов и торговых центров по всей России, произошедшие в прошлом году (и явно снизившие бдительность охраны), – это, с большой долей вероятности, дело рук украинских преступников. А возможно, что и спецслужб.

Эту версию поддерживает вице-президент Международной ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» подполковник запаса Алексей Филатов. Как заявил он газете ВЗГЛЯД, «мы были очевидцами, когда украинские радикальные группировки валили мачты электропередачи, чтобы электричество не поступало в Крым». С ним согласен другой ветеран «Альфы» – член президиума организации «Офицеры России» полковник запаса Игорь Шевчук, назвавший гипотезу об украинском следе «возможной».

Наконец, сенатор Франц Клинцевич в принципе лишен сомнений на этот счет: «Это спланированная акция спецслужб Украины в отношении вероятного противника».

Ущерб от кампании телефонных террористов вышел серьёзный – несколько сотен миллионов рублей в одной только Москве. На этом фоне в Госдуму был внесен законопроект об ужесточении ответственности за телефонный терроризм – до 10 лет лишения свободы.

Проблема, однако, в том, что украинские власти вряд ли согласятся сотрудничать с российскими правоохранителями в этой сфере. Как, впрочем, и во многих других.

Прославившийся на всю Россию в связи с трагедией в Кемерово украинский пранкер «Вольнов», вероятно, тоже действовал не по собственной инициативе, а при информационно-аналитической поддержке украинских спецслужб. «Провокация со звонками в морги Кузбасса и разгоном «дезы» про сотни трупов подготовлена» в 72-м Центре информационно-психологических операций Сил специальных операций Вооруженных сил Украины», – сообщил Telegram-канал «Майор и генерал», близкий к российским силовым структурам.

Ситуация выглядит следующим образом. Под боком у России расположено государство, более 75% граждан которого предпочитают использовать в общении русский язык (по ссылке – статистика запросов названия «Украина» на государственном, русском и английском языках). Власти этого государства настроены в отношении нашей страны враждебно, статистически значимая, а что самое неприятное – наиболее активная часть граждан тоже. И ничто не мешает ни 72-му Центру информационно-психологических операций Сил специальных операций Вооруженных сил Украины, ни отдельно взятому подонку Вольнову, ни потерявшей работу одесской домохозяйке зарегистрировать сколько угодно аккаунтов в социальных сетях от имени жителей Кемерово и распространять любые фейки про сотни погибших на хорошем русском языке. Бояться-то нечего – ФСБ за ними ликвидаторов не отправит.

Основная цель террористов – не в убийстве максимально возможного числа. Убийства, как бы цинично это ни звучало, всего лишь инструмент. Террор потому и называется террором, что его основной целью является запугивание граждан, как правило – в политических целях. И совершенно необязательно устраивать дорогостоящие операции по доставке взрывчатки и закладке бомб, раз уж для этих же целей можно использовать тысячи любителей бездумных репостов.

Если среднестатистическому человеку позвонит незнакомец и скажет – «в ближайшем торговом центре заложена бомба, срочно позвони в полицию», человек или вовсе проигнорирует подобный звонок, или действительно позвонит в полицию, но не для того, чтобы сообщить о бомбе, а чтобы пожаловаться на телефонного террориста. Почему же тогда люди столь охотно распространяют фальшивки в стиле «я сам кемеровчанин, а власти скрывают»?

Уголовные дела за репосты свастик в любом их виде заслуженно считаются вредной имитацией борьбы с экстремизмом. Репосты панических слухов – это реальная поддержка информационного терроризма, но наказанию они не подлежат. Вполне возможно, законодатели скоро заделают эту юридическую прореху.

С инициативой о принятии соответствующего закона выступили, как ни странно, сами пранкеры – те самые Вован и Лексус. «Трагедия в Кемерово стала темой для хайпа не только для недобросовестных российских блогеров, похоже, готовых продать родную мать за просмотры и лайки, но и поводом для омерзительной информационной диверсии украинских националистов. Уверен, что за распространение заведомо ложной информации во время чрезвычайных ситуаций, повлекшее панику среди населения и помехи в работе госорганов, необходимо наказывать», – цитирует РИА «Новости» слова Вована (Владимира Кузнецова).

Он пообещал, что на ближайшем заседании экспертного совета по развитию информационного общества и СМИ при Госдуме, куда входят оба пранкера, они предложат внести поправки в закон «Об информации» и в КоАП.

«Также обсуждаем и возможность введения уголовной ответственности, если такие фейки привели к тяжелым последствиям. Далее наша инициатива отправится на рассмотрение депутатам Госдумы. Кроме того, оперативной мерой должна быть блокировка в интернете источника данных фейков. Так мы сможем пресечь информационные атаки с территории других государств», – подчеркнул пранкер.

До принятия подобного закона тем, кто не хочет стать соучастником информационных террористов, достаточно прекратить репостить в социальных сетях информацию, источник которой неизвестен.

В конце концов, вы же не предложите собственному ребенку подобранную на улице конфету.

 

Информационная гигиена вовсе не мешает, наоборот, только помогает требовать от властей открытого расследования. Если вы подозреваете кого-то во лжи, ответной ложью правды добиться невозможно.