Ростислав Ищенко - А нацистов убьют

Ростислав Ищенко - А нацистов убьют!..

Чем ограниченнее ресурсы системы, тем уже её пространство для манёвра. При доминировании процесса нарастания ресурсной недостаточности, пространство возможных решений быстро сокращается, сжимаясь в итоге в точку. В этот момент система лишается возможности выбора. Её судьба становится предопределённой, а коллапс неизбежным. С этого момента принимаемые решения влияют только на фактор времени, ускоряя или замедляя процесс аннигиляции системы, но не отменяя его.

Система под названием Украина свою точку бифуркации прошла в период между 20 февраля 2014 года (к вечеру этого дня режим Януковича сдал Киев путчистам) и началом мая того же года, кода провозглашённая 14 апреля АТО вошла в стадию прямых вооружённых столкновений. С этого момента киевский режим (вначале Турчинова, а затем Порошенко) утратил контроль над ходом событий и начал разворачиваться стандартный сценарий гражданской войны.

Не Одесса и не Мариуполь ознаменовали невозможность возврата. Эти трагические события власть ещё имела возможность объявить досадными эксцессами – убийства совершались боевиками. Теоретически власть имела возможность использовать одесские и мариупольские убийства, как повод для применения силы против нацистских боевиков майдана и поддерживавшего их криминального маргиналитета. Ликвидировав же радикальный правый фланг майдана можно было начинать диалог с Донбассом, формировать правительство национального компромисса и начинать длительный процесс политической стабилизации и экономического восстановления.

Не скажу, что этот подход было бы легко осуществить. Вполне возможно и даже более чем вероятно, что расколовшие общество и разрывавшие Украину противоречия не позволили бы реализовать попытку национального примирения, перезапустив кровавый сценарий. Но сама возможность мирного выхода из кризиса и сохранения государственности существовала. Более того, даже перезапущенный кровавый сценарий развивался бы уже по совершенно иной схеме, в рамках которой Украина должна была бы прекратить своё существование уже к концу 2014 года. Интенсивность противостояния была бы выше, коллапс государственности оказался бы практически моментальным, а жертв и разрушений было бы меньше.

Однако личные особенности политиков, оказавшихся у власти в результате февральского вооружённого переворота предопределили их выбор в пользу силового подавления оппонентов. Как только в игру вступила армия, как только военные начали убивать гражданских, как только против городов Донбасса стала использоваться артиллерия и авиация, путь назад режиму оказался отрезан. Его политическая и военная верхушка тут же оказались военными преступниками, совершившими также преступления против человечности. Эти преступления не имеют срока давности, преследование за них экстерриториально, никакие амнистии и никакие политические договорённости не гарантируют вас от возможности получить свой пожизненный срок даже лет через 20 после формального урегулирования. Причём (как это было с Пиночетом) жертвы преступлений могут обратиться в суд той страны, которая никаких гарантий никому не давала.

Таким образом, только сохранение власти гарантировало украинским путчистам жизнь и свободу. При этом удержать власть в условиях нормальной работы демократических механизмов они не могли. Курс на силовое правление с постоянно усиливающейся террористической компонентой был предопределён. Следовательно предопределено было и постепенной усиление нацистских формирований, как фактора украинской политики. Системные политические силы должны были достаточно быстро очистить пространство для нацистов.

Переговоры в нормандском формате и последовавшие за ними минские соглашения подморозили ситуацию – замедлили, но не остановили идущие процессы. Украина стала гнить и разрушаться несколько медленнее, но последствия для населения должны были стать, и уже становятся, значительно более катастрофичными.