ВСУ могут решиться на прорыв обороны Новороссии

ВСУ могут решиться на прорыв обороны Новороссии

Несмотря на перемирие, Порошенко разрешил военным открывать огонь, хотя и с оговоркой, что «ответный». Но если причины для «ответа» нет, ее всегда можно придумать. Новый виток эскалации напряженности в Донбассе признают уже все, нервы на пределе, и есть риск того, что ВСУ могут пойти на «прорыв» для достижения локального успеха. Ведь Украина убедила сама себя, что такой успех возможен.

Необходимо понимать, что военные планы обеих сторон никаких существенных изменений не претерпели. ВСУ все также лелеют стратегию охвата Донецка с востока с целью отрезать столицу ДНР от Горловки и прекратить сообщение с Луганском и – далее – с Россией. Другой удар, предположительно, намечается со стороны Волновахи через Докучаевск примерно с той же целью. ВСН, в свою очередь, никаких наступательных приготовлений не совершают (в том числе по политическим причинам), все так же надеясь ответить на наступление противника фланговыми контратаками.

«Уже несколько раз от начала крупномасштабного наступления Киев сдерживали в последний момент внешним давлением. Получится ли это снова – не факт»

Общий накал пропаганды и милитаризация сознания привели Киев к самообману: значительная часть украинского командования на полном серьезе верит в то, что их армия достаточно вооружена, обучена американскими инструкторами и состоит из идейных киборгов. Эту мысль генералитет умудрился вложить и в голову Петра Порошенко. На выходе создается опасная ситуация, потому что идея решить проблему одним быстрым наступлением постепенно становится доминирующей в сознании именно тех, кто потенциально способен принять такое решение.

Если смотреть правде в глаза, то вся эта «игра на телевизор» в виде показного отвода техники создала дополнительные сложности при планировании наступательных действий, но не закрепила «мир». Политический процесс практически заморожен, сроки выполнения Минска-2 сорваны – и его уже чуть ли не официально перенесли на 2016 год, причем в крайне туманных формулировках. Несколько раз упоминалась даже «осень 2016-го», что уже слишком далеко, учитывая резко убыстрившиеся политические циклы на местах. Возобновление боевых действий может случиться и мгновенно, «вдруг», по плану или постепенно, путем втягивания в течение нескольких дней в локальную стычку все более крупных подразделений. Уже несколько раз от начала крупномасштабного наступления Киев сдерживали в последний момент внешним давлением. Получится ли это снова – не факт.

Принцип поведения ВСУ перед наступлением понятен. На северном участке фронта с центром в Андреевке и на юго-западном в районе Волновахи сконцентрированы наиболее крупные ударные группировки, в каждой из которых от 10 до 20 тысяч военнослужащих и от 150 до 200 единиц различной бронетехники. Тяжелая артиллерия формально считается отведенной в тыл, но вернуть ее «каруселью» обратно – вопрос нескольких часов, тем более что такую штуку ВСУ уже проделывали несколько раз. Их главная задача при подготовке наступления: окончательно определившись с первостепенными целями, в течение одного-трех дней каким-то образом скрыть от разведки ВСН и различных наблюдателей концентрацию и развертывание крупных сил, после чего начать движение в сторону ближайших населенных пунктов ДНР. По большому счету, это может и не перерасти в крупномасштабное наступление, но даже незначительного успеха будет достаточно для того, чтобы быстро закрепиться на новой территории – и тут же запросить новых «мирных переговоров». Для этой цели вполне подойдут населенные пункты на волновахском участке, например, все тот же Докучаевск. Если же направлением удара все-таки станет Петровский район Донецка, то на пути окажется Еленовка.

Все прошедшее лето ВСУ именно на этом участке проявляли максимальную активность. Несколько попыток занять местные села закончились поражением с большими потерями, но бои за Новую Ласпу запомнились многим. ВСН вынуждены теперь держать в ближайшем резерве механизированные части по принципу «как бы что не вышло», а это серьезная нагрузка, поскольку ВСУ превосходят их как в численности, так и в количестве вооружений (оставим на время качество). Летние бои были кровопролитными и интенсивными, но велись с ограниченными целями и ограниченными средствами. Все это было «разведкой боем», проверкой надежности обороны ВСН, в которой не участвовали крупные соединения. Но теоретически ВСУ способны одновременно создать на двух участках фронта численное превосходство в 3-5 раз, что критично для первой линии обороны. При этом Украина также сможет держать в оперативном резерве несколько усиленных групп для прикрытия. В частности, на бахмутской трассе, в направлении Попасной на постоянной основе стоит крупная механизированная группа, прикрывающая опасное (как считают ВСУ) направление.

В данный момент численность украинской группировки несколько «просела» в результате демобилизации солдат «первой волны». Командование до последнего затягивало процесс демобилизации, тем более что речь шла о военнослужащих, уже имеющих боевой опыт и достаточно злых, чтобы хорошо сражаться. Но теперь Генштаб Украины делает ставку на тех, кто прошел подготовку у западных инструкторов. Иллюзорное представление о том, что этих курсов достаточно, чтобы превратить среднестатистического украинского мобилизованного в сверхчеловека, захватывает все больше умов, и сейчас на такого рода пополнение будет делаться основная ставка. По ряду данных, в Волноваху чуть ли не ежедневно прибывает подкрепление и заново отремонтированная техника. Создаются глубокие резервы в тылу, в частности, в городе Изюм Харьковской области, который первое время вообще использовался как штабной пункт.

Теоретически такую подготовку вполне можно «прозевать», а когда ВСУ смогут занять массой какой-нибудь населенный пункт – будет поздно. Отбивать его обратно означает втягивание в боестолкновение все более крупных сил с вполне понятным увеличением потерь, как это было в Марьинке. То есть крайняя идеологизация происходящего в умах украинского генералитета может вновь привести к бессмысленным мясорубкам. На фоне краткосрочного успеха, например, в том же Докучаевске, кому-нибудь может прийти в голову или вновь организовать «длинный рейд» к границе, или, например, заново вгрызться в аэропорт. Сказал же Порошенко, что аэропорт надо вернуть, и это дело чести. Сняли же патриотический фильм «Рейд» с привлечением американских экспертов. Давайте повторим историю, раз на большом экране так хорошо получилось.

Другое дело, что в тактическом плане ВСУ не слишком выросли. Да, они научились оперировать небольшими группами войск – на уровне усиленной ротной группы, в крайнем случае, батальонной. Но это уже особый случай, как в Марьинке. Как они будут координироваться на практике – не понятно, а ведь для ВСУ это крайне необходимо, поскольку они и далее будут избегать прямых атак крупных населенных пунктов, стремясь окружить их и перерезать коммуникации, например, дорогу Донецк – Горловка. Такая тактика требует хорошего знания местности и слаженных действий с соседями. И пока нет никаких данных, что в генштабе хотя бы попытались изменить систему управления войсками. Создание отдельных штабов по секторам фронта пока не слишком помогло. И командование может в процессе наступления буквально запутаться в подчиненности, а это ведет к самому страшному, что может случиться на войне – к потере управляемости. Как уже было неоднократно.

Но и прежняя тактика ВСН в новых оперативно-тактических обстоятельствах уже не так удачна. Наступление крупных группировок ВСУ невозможно будет просто остановить прежней мобильной обороной. Да от нее и осталось-то не слишком много, поскольку ВСН вынуждены постоянно держать невдалеке от линии фронта крупные механизированные резервы. Именно эти резервы станут основной надеждой, если события будут развиваться по сценарию крупномасштабного наступления, которое можно будет пресечь встречными атаками механизированных батальонных групп, по возможности не допуская захвата крупных и знаковых населенных пунктов. У ДЛНР нет лишних территорий, которыми можно было бы пожертвовать на несколько дней.

Важно, что в обстановке тотального политического лицемерия («войны как бы нет, хотя она там есть» – кот Шредингера по-украински) наступление всегда можно свернуть, прикрывшись переговорами. И так несколько раз. А списать эскалацию боевых действий можно будет на якобы «неуправляемых» и «идейных». Недаром с обеих сторон идет тщательное протоколирование и подсчет всех «случаев нарушения перемирия», что, конечно, необходимо для псевдопереговорного процесса, но на реальной обстановке никак не сказывается.

Да, ВСУ ничего нового не изобрели по сравнению с предыдущими кампаниями. Цели те же, тактика та же, только войск стало заметно больше. Закачивание большого числа живой силы и бронетехники в какой-то момент стало невозможно держать в секрете, но и управлять всей этой массой стало труднее. При этом неравномерное распределение сил по фронту очевидно, так что никаких активных наступательных движений на луганском направлении не предвидится. У Счастья и станицы Луганской все застыло надолго, но провисающий Славосербск вполне может стать одной из промежуточных целей для захвата. Поднести запал Киев может или по политическим соображениям (например, в результате внешнего давления, из желания втянуть Россию во второй фронт, помимо Сирии) или из-за неадекватного восприятия реальности генералами, использующими свое давление на Порошенко.

ВСН в ответ продолжали наращивать и оснащать тыловые механизированные группы, которые за время затишья пополнились значительным количеством бронетехники, в том числе трофейной. Вообще, создание этих мобильных резервов – на данный момент главный аргумент ВСН. Оценить их боеспособность и даже приблизительную численность противник не может, что и вынуждает ВСУ держать резервы на второстепенных участках. Но насколько слаженно механизм контратак резервами будет действовать в реальной боевой обстановке, никто сейчас поручиться не может. Тем более что может сложиться и так, что вспышка боевых действий снова затянется на полтора-два месяца, в результате чего начнет сказываться численное преимущество ВСУ. «Северный ветер» работает в обычном режиме, никаких перебоев с поставками, обучением мобилизованных и ремонтными работами нет. Проводились и учения. Ничего не изменилось и с психологическим настроем, несмотря на некоторое внутреннее напряжение в политической жизни ДЛНР в летне-осенний период. Но все-таки новая оперативно-тактическая расстановка сил на фронте внушает некоторые опасения из-за масштаба возможных боевых действий и попытки прорыва ВСУ для получения политического и пропагандистского успехов.

Отвод техники не нанес серьезного ущерба обороне Новороссии, но создал несколько «дыр», которые ВСУ вполне могут использовать. И летом, и сейчас ВСУ попытаются выявить эти дыры путем спорадических обстрелов. Сейчас максимум такого прощупывания приходится на оборону самого Донецка и окрестностей. Но надо понимать, что это именно та часть фронта, где даже у крупной группировки ВСУ практически нет шансов на успех. Тем более на успех быстрый и знаковый, с демонстративным захватом известных населенных пунктов. Вся эта зона – сплошной массив жилой застройки и крупных промышленных объектов. Втягиваться в наступление там будет означать моментальную утрату темпа и большие потери. Но не факт, что в Генштабе в Киеве это понимают. Пропагандистская машина Украины каждый день рапортует об успехах военного строительства, поступлении новых типов оружия и о западной поддержке. Измененное сознание идет поперек здравого смысла.

Пока нет никаких оснований полагать, что масштабное наступление со стороны ВСУ может случиться в ближайшее время. С другой стороны, никто не застрахован от постепенного втягивания в локальные бои, в ходе которых будет принято решение, что «теперь – пора». Предупредить такое развитие событий может только постоянный мониторинг перемещений резервов ВСУ в зону ударных группировок, чтобы не прозевать ту критическую точку, за которой последуют наступательные действия – неважно, стратегического или локального характера. Теоретически, с любой видимой угрозой вполне реально справиться с небольшими потерями – как человеческими, так и политическими. Но всегда есть шанс на то, что все будет еще хуже.