Халифат перешел на химоружие и вспомнил о чувствах детей

Халифат перешел на химоружие и вспомнил о чувствах детей

Запад фактически признал применение химического оружия со стороны ИГИЛ, о чем еще ранее говорили курды. В то же самое время исламисты решили отказаться от трансляции казней в интернете, на чем прежде сделали себе имя. Обе новости свидетельствуют о том, что «Исламское государство» переходит на новую стадию развития, которая не сулит миру ничего хорошего.

Согласно данным Conflict Armament Research и Sahan Research, опубликованным CNN, «Исламское государство» в ходе боестолкновений теперь использует еще и химическое оружие. В частности, речь идет о признании фактов применения химоружия в сирийской провинции Хасеке и в окрестностях иракского Мосула. Причем курды, против которых «химию» и применили в районе Мосула, заявили об этом на несколько дней раньше «международного сообщества». Запад может не доверять неподконтрольным курдам, но своим же агентствам не доверять не может и вынужден официально задокументировать тревожный факт.

«О планах по созданию «крыла Малайского архипелага» заявлено боевиками Брунея, Восточного Тимора, Индонезии, Малайзии и Филиппин»

По курдам был выпущен снаряд, начиненный хлором, который, однако, не взорвался. В Хасеке же исламисты испробовали фосфин, поражающий нервную систему и использующийся при изготовлении пестицидов. Таким образом, можно сделать вывод, что ИГ вовсе не требуется доступ к арсеналам химического оружия, точнее, к тому, что под химическим оружием принято понимать в международном праве. Для массового уничтожения людей будет достаточно широко распространенного хлора и других «бытовых» химикатов. Важно отметить, что члены ИГ отличаются высоким уровнем изобретательности, и три атаки с использованием химоружия, скорее всего, лишь проба сил и «бета-тестирование». Не исключено, что в дальнейшем такая практика будет распространяться среди подразделений исламистов все шире.

Безусловно, использование химического оружия – очевидное нарушение всех возможных международных конвенций и правил ведения войны. Вопрос здесь заключается в том, что никто из лидеров ИГ и не собирается воевать в соответствии с международным правом, а тем более – какими-либо конвенциями, для них – бумажками в мире, где единственная бумага, вещающая истину, – та, на которой изложен Коран.

Собственно, отсюда и вытекает первая причина использования исламистами запрещенных Женевской конвенцией вооружений. «Исламское государство», провозгласив себя халифатом во главе с халифом Абу Бакром аль-Багдади, отрекается от следования любым международным нормам и отгораживает себя от любого международного сотрудничества. Халифат не умеет сотрудничать, поскольку единственной целью халифата является установление халифата по всему миру. Все международные институты, ООН, ОБСЕ, конвенции, договоры и пакты для лидеров ИГ попросту не существуют. Более того, в случае признания таковых легитимными (пусть даже только действиями, а не официально) ИГ автоматически перестает быть халифатом, а Абу Бакр – халифом.

Вторая причина активного тестирования химического оружия смешанная и лежит одновременно в области военной стратегии и салафитского теологизма. Еще в сентябре 2014 года шейх Абу Мухаммад аль-Аднани, исполняющий в ИГ функции «говорящей головы», обратился к приспешникам с призывом «найти язычника и размозжить ему голову камнем, отравить его, задавить его машиной или отравить его посевы». Аутентичные слова, звучащие примерно как «избить неверного соседа палкой», на деле имеют гораздо более глубокий для радикального салафитского общества смысл. Суть заключается в том, что, по мнению салафитов, пророк Мухаммед призывал не трогать посевов и колодезной воды неверных. За исключением тех случаев, когда правоверный находится в обороне. В этом случае разрешается использовать яд и отравлять как еду, так и воду своих врагов.

Фактически начало использования химического оружия боевиками может свидетельствовать об изменениях в психологическом состоянии лидеров квазигосударства, которые в условиях активизации международного давления могли почувствовать себя окруженными неверными со всех сторон. В целом же для «Исламского государства», изначально использовавшего в своих целях максимально жестокие гиперболические приемы, вроде казней онлайн и съемок гибели шахидов на GoPro, химоружие – лишь переход на новую стадию развития.

Вместе с тем есть и другие процессы, свидетельствующие о реальной трансформации ИГ и выходе на новый этап развития. Или – саморазрушения. Но они менее очевидны, нежели бомбы с хлором.

К примеру, за несколько дней до применения зарядов массового поражения лидер ИГ Абу Бакр выступил с обращением, в котором запретил съемки казней и их публичное распространение. По словам лидера ИГ, данные деяния «пугают детей». При этом подобные вещи «не должны обижать других мусульман». Касаемо последнего тезиса – речь, очевидно, идет о сотнях убитых боевиков из неподконтрольных ИГ структур, таких как «Джабхат ан-Нусра».

Данное решение может быть обосновано желанием аль-Багдади перейти от стадии устрашения к более активной стадии «собирания мусульман» со всего мира. Притягательность ИГ для наиболее радикальных элементов всех мастей была обеспечена именно этими пропагандистскими роликами с отрезанием голов онлайн, однако они же и отпугивали часть умеренно-радикальных элементов (если данный термин в этой ситуации вообще уместен), банально опасавшихся за свою жизнь. Поток наиболее «безбашенных» персонажей закончился, а «Исламскому государству» по-прежнему нужны люди и свежая кровь. Отказ от максимально агрессивной пропаганды в пользу более сдержанных роликов и призывов может послужить на пользу ИГ.

К чему стремятся создатели «Исламского государства»

Кроме того, ИГ, находясь в состоянии войны со всеми по периметру своих границ, неизбежно сталкивается с необходимостью переманивания на свою сторону вражеских подразделений. Если случаи перехода на сторону боевиков солдат армии Асада можно пересчитать по пальцам, то с террористическими организациями, пока что не давшими баят (клятву на верность) ИГ, ситуация многовариантна. Трансляция казней была направлена в том числе и на их устрашение. Сегодня же лидеры ИГ демонстрируют готовность пойти на некоторые уступки. Что вовсе не означает отказ от изначально заявленных целей построения всемирного халифата и уничтожения всех, кто встанет на пути исламистов.

Трансформация ИГ из квазигосударства в реального актора на международной арене требует от руководства этого образования следования одновременно двумя путями – экстенсивным и интенсивным. Экстенсивное развитие ИГ проявляется в постоянном расширении сфер влияния. Так, активизация приверженцев исламистов заметна в странах Средней Азии, в том числе в Таджикистане, Казахстане, Киргизии и Узбекистане. Так, на днях экс-депутата парламента Киргизии задержали за пособничество ИГ, а бывший руководитель таджикского ОМОНа транслирует пропагандистские призывы о необходимости бороться с правительством, вещая с земель ИГ. Параллельно с этим запущен пропагандистский филиал Furat Media – подразделение на русском языке. За несколько дней до этого ряд боевиков «Имарата Кавказ» принесли присягу ИГ, а Абу Бакр заявил об открытии северо-кавказского «филиала».

Схожие процессы наблюдаются в странах Африки, где позиции приверженцев ИГ крепнут с каждым днем. О планах по созданию «крыла Малайского архипелага» заявлено боевиками Брунея, Восточного Тимора, Индонезии, Малайзии и Филиппин.

Интенсивное развитие ИГ связано в первую очередь с усилением внутренней инфраструктуры, попытками построить исламский социализм на отдельно взятой территории и качественным усилением внутренней пропаганды. Развитие это предполагает также вступление в коалиции и союзы – рано или поздно. Однако Абу Бакр лишен подобной возможности, поскольку автоматически перестанет быть халифом и все клятвы его сторонников потеряют свою силу из-за сговора с «неверными». Вместе с тем ИГ будет вынуждено находиться в состоянии постоянной войны за территорию. Фактически халиф может быть халифом только при условии наличия «куска земли», и если против «Исламского государства» выступит единый фронт международной коалиции и ИГ потеряет контроль над земными территориями – халифат будет разрушен. Уход в подполье – не выход для аль-Багдади, поскольку, потеряв почву под ногами, он станет простым лидером банд-ячейки, но не халифом, за которым должны идти люди. Падение же халифата означает, что мусульмане всего мира не обязаны воевать за ИГ и его лидера так, как делают это сейчас. Учитывая вышеописанные факторы, можно предположить, что главным условием ликвидации угрозы ИГ станет его блокада и купирование внешних поступлений финансов, ресурсов и человеческой силы. США в данный момент уже находятся в стадии выработки стратегии долговременной борьбы с ИГ (опустим, что именно Штаты способствовали в свое время кристаллизации наиболее радикальных оппонентов Башара Асада в предтечи ИГ). При этом реальную опасность «Исламское государство» представляет как раз не для западного мира, а для своих соседей. Единичные теракты на территории Франции, США и Австралии – не более чем деятельность одиночек, главная цель которых – устрашение и «удержание повестки», а не реальное противостояние. Зато оно очевидно в непосредственной близости от концентрации сил ИГ – в курдских и сирийских деревнях. На очереди – Турция, уже прочувствовавшая на себе вкус крови первых терактов ИГ. Аналогичная угроза стоит и перед российским Кавказом.

Вместе с тем Запад активно отыгрывает выгодную ему тему построения коалиции для «крестового похода» на ИГ. Вполне возможно, что именно с целью создания новой международной угрозы после уничтожения бен Ладена ИГ и вскармливалось. Стоит учесть, что американские и британские солдаты не горят желанием умирать на чужбине ради борьбы со страшным и безмерно раздутым в СМИ врагом. Но этого нельзя сказать о боевиках ИГ, с нетерпением ожидающих скорейшей войны «в чистом поле» с «крестоносцами» под знаменем «Салах ад-Дина».

В отличие от «Аль-Каиды», которую можно было бы назвать вирусом, ИГ – вполне себе состоявшаяся злокачественная опухоль на теле мировой истории с активно развивающимися метастазами. И если с вирусами человечество кое-как научилось бороться, как минимум – значительно продлевая существование зараженного, то с раком дело обстоит намного сложнее. Очевидная задача мирового сообщества – в самое ближайшее время выработать «лекарство» от дальнейшего разрастания ИГ, иначе последствия могут быть непрогнозируемыми.