Посла Украины в Германии вызывали в Министерство иностранных дел ФРГ, по словам официального представителя германского МИДа Мартина Шефера, для разъяснения позиции правительства. А в посольстве ФРГ заявили, что "после насильственных действий подразделений безопасности против оппозиционеров Германия усиливает давление на правительство Украины". Тем временем украинские правоохранители продолжают закрываться щитами от летящих в них камней и зажигательных смесей, не получая приказа перейти в наступление. Хотя действия участников беспорядков уже и признаны экстремизмом. Чтобы понять, что могли бы сделать в этой ситуации бойцы "Беркута" и милиционеры, обратимся к опыту самой Германии.

Действующее законодательство предоставляет полиции Германии широкие права при разгоне демонстраций. Правоохранители могут применять резиновые дубинки, слезоточивый газ, водометы и огнестрельное оружие. Закон о собраниях предусматривает уголовное преследование не только за организацию массовых беспорядков, но даже за такое намерение. На митинге в Германии нельзя появляться в маске и шлеме, приносить с собой оружие и всё, что может причинить ущерб людям или материальным ценностям – за это власти могут не только запретить дальнейшее проведение демонстрации, но и лишить свободы сроком до трёх лет.

Преследуются законом и "грубые помехи" ходу мероприятий, среди которых, например, скандирование хором лозунгов и громко включённая музыка. Видимо, коктейли Молотова, летящие в бойцов "Беркута", и разобранная брусчатка не расцениваются властями Германии ни как массовые беспорядки, ни как причинение ущерба, ни даже как помехи.

А вот митинг экологов, который прошёл осенью 2010 года в Штутгарте, по мнению тех же властей, нанёс стране непоправимый ущерб. Манифестанты, которые вышли на улицы против вырубки леса и строительства нового вокзала, якобы бросали в полицейских камни. В ответ правоохранители применили слезоточивый газ и водомёты. Одному из демонстрантов струя попала в лицо, в результате чего он лишился глаза. В этих столкновениях пострадали около четырёхсот человек. А профсоюзы и оппозиция обвинили власти в применении неадекватных мер.

"Они применяют перцовый газ и стараются попасть в лицо. Так нельзя! Я всю жизнь живу в Штутгарте. Это мое право находиться здесь!".

Годом позже Германию захлестнула волна митингов. Перекинувшееся на страну американское движение "Захвати Уолл Стрит" быстро распространилось по крупным городам: протесты вспыхнули в Мюнхене, Франкфурте, Ганновере, Берлине.

Демонстранты блокировали банки и фондовые биржи и разбивали на улицах палаточные городки, протестуя против социального неравенства. Немецкий политолог, эксперт германского совета по внешней политике Александр Рар назвал тогда главным двигателем протеста недовольство действиями правительства.

"В большинстве это молодые люди, они выходят на улицы из чувства потерянности: они понимают, что правительство для них ничего не делает, долги растут, расхлёбывать проблемы должно будет их поколение, а перспективы для продолжения той хорошей жизни, которую вели их родители, они для себя не видят. Это протест отчаяния".

 

"Перед "Флорой" собрались более семи тысяч человек, и все они вдруг двинулись маршем. А это не то, о чём с ними договаривались. Мы вынуждены были применить водяные пушки, чтобы остановить их. В ходе этой операции ранения получили несколько сотрудников полиции".

Этот день получил в немецкой прессе название "чёрный четверг". Тогда полиция задержала более ста двадцати участников митинга. Но европейская общественность не уделила этому происшествию особого внимания, ведь все взгляды были прикованы к германским политикам, которые в это время активно подогревали протестное движение на майдане.