«Социология мерзости»

Появление на сайте «Грани» опуса Бориса Соколова «Подставка Верховного» при всей мерзости написанного поначалу не вызвало у меня обеспокоенности. Почему-то была надежда, что негодование читателей сайта быстро приведет к снятию текста, извинению автора или к чему-то подобному. Но нет, текст сохраняется, негодования не видно. Ситуация требует анализа.

Текст Бориса Соколова – рецензия на телесериал «Убить Сталина». Ну, не первая и не последняя телеподелка. Но в тексте есть пассаж, ради которого, как представляется, он и был написан: «А ведь если задуматься – что бы было плохого, если бы немцы Сталина на самом деле уничтожили? Преступник-то был масштаба Гитлера.

И даже если бы, допустим, немцы взяли Москву и войну пришлось заканчивать американцам и англичанам в 1945 году атомной бомбардировкой Германии, нельзя сказать, что для России это было бы катастрофой. Наверное, Советский Союз тогда бы распался, коммунистический тоталитарный режим рухнул. Людей в войне мы бы потеряли меньше, и у России появился бы реальный шанс при поддержке западных союзников уже после войны обрести демократическое правление».

Нет смысла спорить о реалистичности такого сценария. Вопрос гораздо серьезнее: какова, с точки зрения автора и не возмутившихся этим пассажем читателей «Граней», допустимая цена, которую можно платить за то, чтобы «обрести демократическое правление».

Социологи знают, что наличие или отсутствие реакции на тексты, затрагивающие высоко значимые ценности, позволяет судить о ценностном фундаменте соответствующей группы или сообщества, в данном случае о «ядре» аудитории «Граней», а также сообщества людей, разделяющих их ценности. Соответственно, ценностное измерение сценария Б. Соколова, воспринятого этим сообществом как допустимый, позволяет делать определенные выводы о системе ценностей соответствующего сообщества.

Итак, какова же это допустимая цена? Здесь нужно отметить, что Борис Соколов сам определил время действия своего сценария – четыре года. Четыре года действия плана «Ост». Человек, называющий себя историком, не может не знать существо этого плана, разработанного в профильном министерстве Рейха под руководством рейхсминистра А. Розенберга.

Сегодня он собран из фрагментов и переведен. Допустим, для Б. Соколова и ему сочувствующих представляется приемлемым согласно этому плану уничтожение на «восточных землях» всех евреев, цыган, психически больных. Наверное, не мне, еврею, судить о совместимости либеральных ценностей с довершением холокоста, с уничтожением всех моих родных. Меня бы просто не было. Допустим, это совместимо и с представлениями «либералов», не возмутившихся сценарием Б. Соколова.

Но план также предусматривал сокращение населения «восточных территорий» на 40%. Это порядка 50–60 миллионов человек. Где уж тут «меньшие потери».

Нужно также вспомнить, что план «Ост» предусматривал ликвидацию любых форм национальной государственности. Наверное, и этот факт совсем не значим для тех, кто сегодня изощряется в издевках над большинством россиян, для кого Россия не пустое слово. Но ведь за сохранение российской государственности была заплачена ох какая немалая цена. И согласием великого Александра Невского на ордынское иго, и Мамаевым побоищем, когда на берегах Ворсклы бились полки, подвигнутые Сергием Радонежским. Дорогой ценой было оплачено и одоление Смуты. И это все ничто?

«Полвека назад моральной нормой было негодование против позиции Мао, который считал, что ради торжества коммунизма можно смириться с гибелью половины человечества»

Полвека назад моральной нормой было негодование против позиции Мао, который считал, что ради торжества коммунизма можно смириться с гибелью половины человечества. Неужели мысль о возможных немыслимых страданиях русской интеллигенции и смерти от голода миллионов из них (кто бы их кормил эти четыре года) не заставила содрогнуться ни автора, ни читателей опуса? Неужели ради установления «демократического правления» можно допустить мысль о пусть временном торжестве человеконенавистнического плана «Ост», о гибели десятков миллионов людей?

Не дело не только в бессердечных калькуляциях потерь. План «Ост» предусматривал ликвидацию любых форм образования свыше четырех классов. Ликвидацию науки, культуры, образования – культурного слоя, накопленного за два с лишним века. Россия в течение веков приносила огромные жертвы ради становления национальной государственности, национальной культуры. Это ясно понимала, например, Анна Андреевна Ахматова: «Мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне». Спасение «великого русского слова», великой культуры виделось духовным гигантам ценой, стоящей людских потерь. Исполнение «Героической симфонии» Д. Шостаковича в мерзлом Ленинграде было не меньшим подвигом, чем его защита в окопах. Что, и это можно бестрепетно бросить на алтарь торжества «демократического правления»?

Да и со становлением «демократического правления» не все гладко. Как себе представляет Б. Соколов это самое «демократическое правление» в стране, лишившейся практически всей интеллигенции? Ведь тогда единственная перспектива – быть дикой колонией «демократических держав» – победительниц. Неужели это приемлемая перспектива для наших радикальных либералов?

Да уж, это было бы то еще «демократическое правление». Желающие могут поинтересоваться опытом многих африканских стран, где слабость культурного фундамента предопределяет деформацию номинально демократических установлений.

Ужасно, что все это приходится писать в урезонивание тем, кто рядится в тоги защитников либеральной демократии. Но вряд ли есть аргументы, чтобы заставить их опамятоваться. Тут встает тень великого Ф. И. Тютчева: «Нет, их не убедишь. Чем либеральней, тем они подлее. Цивилизация для них фетиш. Но не понятна им ее идея».

Но даже если все эти аргументы ничто для сторонников «демократического правления» любой ценой, то вынужден их огорчить. Предложенный Б. Соколовым сценарий, как говорят шахматисты, с «дыркой». Если бы Гитлер победил нас, то не заканчивали бы американцы и англичане войну атомной бомбардировкой Германии. Мерзость часто соседствует с невежеством.

Те, кто знаком с историей германского уранового проекта, знают, что Германия долго опережала союзников. Бельгийский уран, переработанный «ИГ Фарбенидустри» в металл, создал хороший задел. Нежелание Гитлера в условиях тяжелой войны финансировать сомнительные проекты, ошибка или саботаж при определении коэффициента отражения нейтронов углеродом, подвиг норвежских диверсантов (Тур Хейердал был одним из них), взорвавших завод по производству тяжелой воды, отодвинули продвижение немцев к бомбе. Вряд ли бы все это случилось при полном господстве Гитлера в Европе и возможности спокойно готовиться к новым сражениям.

Да и у союзников были бы совсем другие заботы. Встреча немцев и японцев на Урале, прорыв танковых армий через Иран к Индии и встреча с японцами в Бирме многое изменили бы в ходе войны. Трудно себе представить, как бы устоял британский бульдог при таком ходе событий. И неясно, кто бы кого бомбардировал в 1945 году.

Но даже если принять сценарий Б. Соколова, то нужно помнить, что бомбардировки Германии союзниками были много страшней, чем Хиросима, и не повлияли на готовность нацистов драться. Так что перспектива «демократического правления» в самом лучшем случае отодвигается на середину 50-х годов, если и когда Америка накопила бы ядерный арсенал, способный победить объединенную нацистами Евразию. Это уже много лет действия плана «Ост» с вполне ясными перспективами для нашего Отечества.

Так что Советский Союз, как ни крути, дорогой ценой спас мир от коричневой чумы, от краха исторической судьбы нашего Отечества.

Зачем все это разбирать? Сегодня налицо активные идеологические попытки перекодировать наше историческое сознание. Кто его контролирует, у того много шансов на идеологическое доминирование и, как результат, на доминирование политическое. Недаром столь ожесточенно сражаются против нового учебника российской истории.

В этой связи важно показать, с каких ценностных позиций ведется атака. Каковы ее этические (нет сил написать «моральные») основания. В такой войне все средства хороши, даже недоговариваемое оправдание возможности тотального разрушения родной (или все же не родной?) страны.

Приходится показывать, что скрыто за не раз уже повторяемым посылом приемлемости поражения нашей Родины в Великой Отечественной войне. Хочется достучаться даже до тех, кому активно не нравится действующая власть. Напомнить им известную формулу: «Целились в коммунизм, а попали в Россию». Неужели опять нужно разрушать наш общий дом «до основания»? «Новый мир», который будет построен «затем», вряд ли придется по вкусу даже большинству наших «либералов». Урок конца 80-х и 90-х – тому порука.

Для тех, для кого Россия все же не пустое слово, право, лучше существующий дом чинить всем миром. Это трудно, часто очень неприятно, но нужно ясно представлять реальные, а не выдуманные альтернативы. Даже ради радужных перспектив нельзя заигрывать с мерзостью.