- После того как стали известны первые результаты выборов, как сообщают информагентства, вы говорили, что будете их оспаривать. Ваша позиция прежняя, вы по-прежнему считаете, что выборы не были ни справедливыми, ни равноправными?

- Нужно посмотреть на предвыборную кампанию, чтобы убедиться, что выборы не были равноправными и справедливыми. Свободными выборы были. В отличие от предыдущих лет нас никто не арестовывал во время встреч, не избивал, не бросался камнями, люди могли спокойно вести предвыборную кампанию.

Но что касается справедливости, то до нее было далеко. Прежде всего, список избирателей был увеличен на миллион, и об этом все говорят открыто, даже премьер-министр признался в этом, хотя сетовал, что не смог исправить избирательный лист потому, что не было времени. 11 месяцев для него оказалось недостаточно. Была абсолютно неравноправная для меня ситуация, когда все остальные кандидаты имели возможность очень часто выступать по телевизору и вести бесплатную рекламную компанию, а я была поставлена в дискриминационное положение.

Мне не удалось участвовать в дебатах с основными кандидатами. Они дебатировали без меня, поскольку со мной дебатировать не очень легко. Кроме того, в течение всей последней недели премьер-министр водил за руку своего кандидата и практически убеждал народ в том, что если он не получит 60-62 процента голосов, Иванишвили сразу же уйдет в отставку и бросит страну на произвол судьбы. Это, конечно, повлияло на итоги голосования.

Кроме того, у нас на избирательных участках не было членов комиссии. Был открытый сговор между "Национальным движением" и "Грузинской мечтой", поскольку их интересы совпадали - не допустить в президенты Бурджанадзе.

Что касается тех процентов, которые нам выставили, то меньше написать было просто невозможно. Можно было предоставить видео и фотоматериалы, что люди на самом деле существуют. Все в Грузии прекрасно знают, что у нас нет такого, чтобы человек пришел на встречу, но потом не отдал за тебя голос. Может быть наоборот - человек не придет на встречу, но проголосует за тебя.

Невозможно, чтобы люди, которые пришли, слушали, стояли под проливным дождем, оставались со мной поговорить, не проголосовали за меня. Таким образом, мне поставили минимальные 10 процентов. Я знаю, что у нас было как минимум 20 процентов, и была опасность второго тура. Было сделано все для того, чтобы перебросить меня на третью позицию.

- Что вы теперь намерены делать? Наверное, надо подать иск в суд?

- Нет никакого смысла. Мы написали очень много жалоб. Были случаи, когда, например, на участках гас свет. Но все как-то к этому привыкли. Международные организации оценили эти выборы как справедливые, демократические. То, что эти выборы лучше, чем все предыдущие в Грузии, я подтверждаю. То, что кандидат от власти получил наибольшее количество голосов пришедших на выборы, я тоже подтверждаю. Но у него однозначно нет 62 процентов голосов.

Что касается того, чтобы бороться из-за каких-то дополнительных процентов, мне жалко моих людей. Они слишком много пережили и слишком долго боролись чуть ли не со всем светом. Мы сейчас оцениваем проблемы, которые увидели. Я уже начала готовиться к местным выборам и перестраиванию партии для того, чтобы мы активно продолжили работу.

Мы зафиксировались как главная оппозиционная сила, и это факт. Это признал даже господин Иванишвили, который сказал, что на политической арене Грузии Бурджанадзе - самая важная фигура вне правительства. Сейчас мы однозначно являемся оппозицией и главной политической силой в стране после двух правящих партий, которые объединили свои усилия.

- С этим не спорит и большинство экспертов, с которыми мы обсуждали прошедшие в Грузии выборы. Вы сейчас упомянули о предстоящих муниципальных выборах в Грузии. Какие задачи ставит перед собой ваша партия?

- Мы всегда боролись до победного конца, боролись за победу и сейчас будем делать то же, хотя это очень тяжело. В грузинской политической жизни употребляются такие огромные ресурсы, что очень сложно бороться на этом фоне. Я боролась с двумя суперсилами, и обе они находились во власти. И у "Национального движения", и у "Грузинской мечты" были огромные административные ресурсы и неограниченные финансовые ресурсы.

Только в пятницу, по определенным данным, было потрачено и роздано народу 45 миллионов долларов, и все прекрасно знают об этом. В такой ситуации бороться, конечно же, с ограниченными и минимальными практически ресурсами очень тяжело. Но, тем не менее, мы получили хотя бы десять процентов. Это тоже доказательство того, что мы достаточно сильны и будем укреплять наши силы. Для всех будет еще сложнее нас игнорировать или нарушать наши права.

- Мне кажется, уже сейчас никто не игнорирует и вас лично, и вашу партию. Как, по-вашему, будут сейчас развиваться события после того, как президентом избрали Маргвелашвили, после того, как Иванишвили объявил, что уйдет с поста премьер-министра?

- Очень сложно прогнозировать ситуацию, потому что я понятия не имею, каким президентом может быть Маргвелашвили. Несмотря на то, что я его очень хорошо знаю и у нас нормальные отношения, я очень плохо представляю этого достаточно хорошего человека на посту президента. Я очень надеюсь на то, что окажусь неправа в своих прогнозах.

Конечно, мне очень жаль, что я не смогу реализовать программу, которая была представлена и которая всеми экспертами была оценена как лучшая программа во всей политической истории Грузии, ориентированная на будущее. У меня были очень серьезные планы и по внешним, и по внутриполитическим вопросам Грузии.

 

Я надеюсь, что новый президент сможет пробить стену между Россией и Грузией, но не знаю, насколько у него это получится. Для меня одним из главных приоритетов было как раз улучшение отношений с Россией и переведение их в совершенно другое русло, в нормальную колею.

Сможет ли это сделать новая власть? Для этого нужно большое мужество, потому что как только ты говоришь об урегулировании отношений с Россией, возникает опасность, что в Грузии тебя назовут "пророссийским" и "антизападным". Если новому президенту хватит мужества - дай Бог. Нет - это будет плохо для страны.

- Но вы по-прежнему выступаете за нормализацию отношений с Россией?

- Однозначно, просто у меня в оппозиции нет тех механизмов и рычагов, которые могут дать возможность это реализовать. На посту президента я бы смогла сделать этот очень нужный для моей страны прорыв. Сейчас мне остается только надеяться на то, что нынешняя власть это сможет сделать, и давать какие-то советы извне, которые, как правило, мало кто слушает.

- Может быть, сейчас еще рано говорить об этом, но все равно хочется спросить, планируете ли вы принимать участие в следующих президентских выборах?

- Я думаю, что об этом действительно очень рано говорить. Прежде всего на носу местные, потом парламентские выборы. Возможно, в парламентских выборах принимать участие будет еще важнее, чем в президентских. Насколько я вижу, если правительство будет действовать так, как было до этого, президенту не оставят вообще никаких функций. Нужно иметь очень серьезную политическую волю, поддержку народа и большой опыт, чтобы президент был на самом деле главой государства, иначе он останется только символический фигурой.

Парламентские и местные выборы будут очень важными для дальнейшей политической судьбы Грузии, особенно парламентские, которые в случае победы в них могут дать серьезные рычаги выйти на первую-вторую позицию уже на самом высоком уровне. Я имею в виду пост президента или премьер-министра.

Посмотрим, как будут развиваться события. То, что я буду играть очень важную роль в грузинской политической жизни, несмотря на то, что нам часто приходилось бороться чуть ли не со всем светом, сейчас уже ясно даже самым скептическим моим оппонентам.