Интернационал за колючей проволокой

Жилой комплекс в экологически чистом регионе, круглосуточная охрана и спортивная площадка на территории – это не цитата из очередного рекламного ролика. Так выглядит исправительная колония строгого режима № 22 в Мордовии. Изначально она была создана для иностранцев. С географической точки зрения она расположена крайне удачно: при необходимости, заключенных удобно возить в Москву, а бежать из колонии некуда - кругом леса и болота. Однако сегодня туда поступают осужденные за тяжкие преступления, независимо от их гражданства

Объединяет заключенных только одно: все они впервые совершили преступление.

© Фото: «Голос России»

В колонии многое напоминает о тех временах, когда она была "иностранной зоной". На территории есть католический храм Святого Семейства, единственный в мире костёл, построенный в местах лишения свободы, а для заключенных-мусульман оборудована молельная комната.

Есть в колонии и библиотека с коллекцией книг на разных языках.

© Фото: «Голос России»

Саранский филиал Современной гуманитарной академии периодически проводит для осужденных курсы по обучению компьютерной грамотности, менеджменту в сфере туризма и русскому языку. Но даже такие условия содержания для многих иностранцев поначалу кажутся тяжелыми, отметил начальник колонии Андрей Топольник:

© Фото: «Голос России»

"Адаптация проходит у всех людей по-разному. Бывают моменты, когда люди на какое-то время замыкаются в себе. Прослеживается отчаяние, агрессия, озлобленность… Мы практикуем воздействие на вновь прибывших со стороны земляков, которые достаточное время пробыли здесь и знают все порядки, могут в доступной форме объяснить человеку".

© Фото: «Голос России»

Так земляки помогли вписаться в строгий режим жизни "за колючей проволокой" никарагуанцу Хорхе, который из двадцати двух лет жизни в России уже пятый год находится в колонии:

© Фото: «Голос России»

"Я приехал в Россию в 1991 году учиться по контракту. В школу КГБ. Поскольку Союз распался, то у нас тоже начались проблемы. А здесь была возможность зарабатывать деньги и я остался. Работал на складе цветов, у земляков на складе фруктов. После дефолта работал и дворником, а в последнее время – на стройке. На родине был пару раз. Когда попал сюда – еще в себя не пришел после СИЗО и суда. Но тут оказались мои земляки, которые помогли мне адаптироваться. У нас такой системы как здесь - нет".

- Русский Алькатрас

Лучше всего от депрессии заключенных отвлекает работа. В колонии налажено производство спецодежды. В три смены узники "двадцать второй" шьют головные уборы, куртки и комбинезоны для строителей и рабочих. Хватает заключенным работы и за стенами швейного цеха.

Египтянин Магди, осужденный за убийство, работает на кухне. Он трудится в ночную смену, вместе с другими заключенными готовит завтрак. По его словам, за работой время пролетает незаметно:

"Я все время работаю, не сижу без дела. На воле я был другим, у меня был другой характер, сейчас он изменился, стало больше терпения. У меня статья за убийство, я защищался – или я его, или он меня. Думаю, это была ошибка, это не повторится. Я учился в Египте, а в России работал в ресторане. Здесь у меня семья, дочь. Они меня навещают, но я этого не хочу. Моей дочери семь лет, она пошла в первый класс, я не хочу, чтобы она все это видела. Здесь условия лучше, чем в Египте однозначно".

Условия содержания заключенных в двадцать второй колонии едва ли не лучшие во всей России. Администрация наладила жесткую дисциплину: конфликты между заключенными практически отсутствуют. Не теряют осужденные и связи с родными: в колонии работает международный таксофон.

- Красноярские зеки общаются в тюремной "аське"

А к концу года администрация обещает запустить систему цифровой видеосвязи - российский аналог Skype.

Окончания срока иностранные "колонисты" ждут с нетерпением и мечтают о возвращении домой. Решение правильное, поскольку, когда Магди и Хорхе будут освобождены, вместе со справкой об освобождении они, скорее всего, получат заключение о нежелательности пребывания на территории России и будут обязаны покинуть страну. Возможно, навсегда.