Федор Лукьянов: "Сирийский вопрос вернул настоящую большую дипломатию"

Гость программы - Федор Лукьянов, председатель Совета по внешней и оборонной политике России (СВОП), главный редактор журнала "Россия в глобальной политике".

Ведущий - Артем Кобзев.

Кобзев: Я приветствую у нас в гостях главного редактора журнала "Россия в глобальной политике", председателя Совета по внешней и оборонной политике России Федора Лукьянова. Федор, здравствуйте.

Лукьянов: Добрый день.

Кобзев: На этой неделе прошла Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций. Некоторое время назад аналитики, публицисты утверждали, что время этой организации, ООН, уже истекло, что она ни на что не влияет, ни для чего, по большому счету, не нужна.

А в начале этой недели влиятельная американская газета The Washington Post вышла с таким заголовком: "На сей раз Генассамблея ООН действительно важна". Насколько оправданно это утверждение? Чем эта сессия отличается от предыдущих? И какова вообще роль ООН в современном мире?

Лукьянов: Сессия ничем не отличается, за исключением того факта, что на разных сессиях разные лидеры привлекают внимание какими-нибудь экстравагантными деяниями. В предыдущие годы, как правило, "солировал" бывший иранский президент. В этом году Михаил Саакашвили выступил с очень резкими словами, которые вызвали демарш со стороны российской делегации.

Но это рутина. Отличается не сессия, отличается ситуация, в которой собрались в этом году. С одной стороны, мы наблюдаем ренессанс, возрождение большой дипломатии, по-настоящему большой, когда, как в учебниках по международным отношениям, речь идет о вопросах войны и мира.

Что такое дипломатия? Вообще она занимается вопросами войны и мира. Мы немножко это подзабыли, потому что такими вопросами давно не занимались. Точнее, войны-то были, но они шли помимо дипломатов - решили воевать и будем воевать. А дипломатия погрязла в тарифах, визах. Это важные вещи, но не масштабные.

А сейчас, в связи с Сирией, оказалось, что силовая модель не то что себя исчерпала, но приблизилась к серьезному кризису. Если 10-15 и даже еще 5 лет назад считалось: чего тратить время, надо попробовать дипломатический путь, а если не получается - просто вмешаться и решить вопрос, то сейчас, из-за разных обстоятельств, решать вопрос силой не хочется - и возможности уже не те, и известно, какие результаты бывают.

Поэтому тема невоенного урегулирования конфликтов вновь стала актуальной. И ровно на этой сессии возникла возможность, она стала площадкой для очень важных консультаций, как публичных, так и непубличных.

В частности, две встречи, по-моему, провели министр Лавров и госсекретарь Керри. Результатом стала резолюция, которая впервые за долгое время была подготовлена не в спешке и не под давлением одной из сторон, а явно как продукт настоящей дипломатической работы.

И оказалось, что нет других форумов, кроме ООН. Сколько бы претензий ни предъявлялось и к Генассамблее, и к Совету Безопасности, но ничего сопоставимого по уровню легитимности и представительности нет и не ожидается.

Кобзев: Есть предельно важная тема - сами переговоры Лаврова и Керри, их результат. До чего договорились главы внешнеполитических ведомств России и США в Нью-Йорке?

Лукьянов: В чем основное расхождение, несмотря на успех переговоров в Женеве? Если его предельно упростить, Россия предлагает: давайте возьмем острый и опасный вопрос химического оружия, вынем его из контекста и решим. Химическое оружие, находящееся в зоне боевых действий, непонятно под сколь надежным контролем - это большая угроза миру и безопасности всех, а потом уже посмотрим, кто применил, почему.

Американский подход, хотя они эту часть не отрицают, шире: да, химическое оружие - это важно, химическое оружие не само по себе, а как элемент всей палитры, и важно не вообще его убрать, а важно убрать, понимая, что тем самым мы отбираем его у злодея. И, собственно, вокруг этого - схема-то примитивная - все переговоры и крутились…

Полная версия программы доступна в аудио- и видеоформатах.

Аудиоверсия: