Интервью. Сергей Лавров: химатака под Дамаском была сфабрикована

- Сергей Викторович, вы очень благородно все время подчеркиваете совместный российско-американский характер этих договоренностей. А американцы вот уже второй день подряд открыто говорят: "русская инициатива", "президент Путин". С чего все началось, если на неделю назад вернуться?

- Вы знаете, началось все не неделю назад. Началось все в Лос-Кабосе, когда в июне прошлого года президенты встречались на полях саммита "Двадцатки". И они обсуждали многие проблемы, в том числе сирийскую. И обе стороны выразили серьезную озабоченность тем, что нельзя исключать, что химическое оружие, которое и по американским и по нашим данным в Сирии есть, попадет не в те руки. И для того, чтобы быть "на острие ситуации", президенты условились регулярно по линии соответствующих структур обмениваться оценками и информацией о том, в каком состоянии находятся арсеналы химического оружия сирийского правительства. Мы работали напрямую с сирийцами, чтобы тоже понимать, насколько безопасно все, что там есть. Американская сторона, теперь уже об этом можно сказать, тоже не раз напрямую выходила на сирийское правительство, чтобы получать уточнения по данному вопросу.

- Вот как! Были контакты с Асадом?

-  Я не знаю, с Асадом или нет, но с сирийским руководством, чтобы убедиться, насколько безопасны места хранения химического оружия. И на очередной сессии в Санкт-Петербурге стало ясно, что эта тематика начинает звучать уже в прикладном плане, потому что не было ни одного сообщения о конкретном применении химического оружия. С декабря были сообщения, которые пока никто не подтвердил. Потом был эпизод 19 марта, который должен был бы расследоваться комиссией ООН. Но они стали затягивать время, требуя невозможного на тот момент, уходя от конкретного запроса и пытаясь объять необъятное. И тогда российские эксперты это расследование провели, все результаты были представлены в ООН. Мы убеждены, что это дело рук боевиков. Иными словами, к тому моменту, когда президенты встретились в Санкт-Петербурге, уже было немало случаев, когда химическое оружие, по сути дела, применялось. Включая очень темную историю 21 августа, которая, по нашим оценкам, абсолютно точно была сфабрикована. На этот счет есть множество свидетельств независимых экспертов, например, монахини из близлежащего монастыря. Другие очевидцы и западные корреспонденты там бывали. И эксперты Европы и США, включая 12 отставных сотрудников Пентагона и ЦРУ, направили открытое письмо президенту Обаме, объясняя, как это все было сфальсифицировано. Иными словами, к моменту встречи в Санкт-Петербурге уже было многое сделано, к сожалению, нехорошими людьми, которые применяли химические отравляющие вещества. Во многом, по нашему убеждению, для того, чтобы спровоцировать военный удар в наказание режима, сваливая на этот режим всю вину за вот такое пользование химическим оружием. Хотя логики в этом никакой не было, о чем не раз говорил президент Путин. Я не буду повторяться. И к моменту встречи в Санкт-Петербурге оба лидера просто обменялись мнениями именно об этой угрозе. Гражданская война – это ужасно. Но если химическое оружие попадет в руки террористам, возникнет угроза всему миру. А террористов там полно. Там "Аль-Каида", там "Джабхад ан-Нусра", еще одна есть структура, называется "Исламское государство Ирака и Леванта". И еще, наверное, с полдюжины. Если они завладеют химическими арсеналами, то угрозы будут колоссальными и по всему миру. Поэтому президент Путин и президент Обама решили, нам с Джоном Керри поручить посмотреть, как можно двигаться в этом направлении.

- Сергей Викторович, но ведь недели не прошло. Очень стремительно изменилась панорама. Еще неделю назад мы обсуждали, приедет или нет Обама в Москву.

- Видимо, настолько остро эта угроза воспринимается. И главный шаг, который позволил нам так оперативно подготовить все документы для внесения в Организацию по запрещению химического оружие, был сделан Дамаском. Американцы говорят, что это было сделано только под угрозой применения силы. Это для нас неважно. Важно то, что Дамаск без каких-либо оговорок, без условий объявил о присоединении к конвенции о запрещении химического оружия. И хотя по этой конвенции с момента подачи такой заявки должен пройти месяц, прежде чем государство станет находиться под этими обязательствами, он сказал, что они готовы выполнять обязательства. Сейчас не имеет никакого значения, кто подсказал. Я думаю, здесь все были заинтересованы в том, чтобы Сирия присоединилась к этой конвенции. Еще в Лох-Эрне на саммите "Восьмерки" в июне прошлого года по инициативе президента Путина в раздел по Сирии итоговой декларации было записано, что лидеры "Восьмерки" категорически не приемлют какого-либо применения химического оружия, и что любые сообщения о фактах такого применения должны незамедлительно докладываться в Совет Безопасности ООН. Эта логика лежит в основе той договоренности, которую мы сегодня с американцами, наконец, согласовали, и которую мы будем продвигать и в Организации по запрещению химического оружия, и в Совете Безопасности ООН.

- Последнее, в таком случае. Я с 1990 года из уст американцев не слышал фразу "Мы две самые мощные страны в мире". Керри это сказал при первой же с вами встрече. Давненько так о России они отзываются

- Причем, он это сказал публично.

- Да, это поразительная история, если вдуматься. Но, как ни странно, парадоксальный вопрос. Хватит ли совместной российско-американской политической роли в том же Совете Безопасности ООН или другой организации по запрещению химического оружия? Особенно на фоне того, что Турция и Саудовская Аравия продолжают настаивать на войне, и на фоне того, что в последние дни вышло очень много сообщений о том, что к поставке ингредиентов для создания химического оружия причастны европейские компании?

- Ну, и не только они. Я читал эти сообщения. Во-первых, конечно, мы же понимаем, что на кого-то сильнее влияют американцы, на кого-то – мы. В нашем случае это даже скорее группа единомышленников. И не идет речь о том, чтобы Россия и США в одиночку за что-то боролись в Совете Безопасности. У нас есть поддержка стран БРИКС, включая Китай, который является постоянным членом Совета Безопасности.

-Удивительно для вас было узнать, что Китай отправил боевые корабли к берегам Сирии?

- Нет. Я думаю, сейчас все опасаются неконтролируемого развития событий, и важно быть ближе и видеть, что происходит. У нас есть поддержка Шанхайской организации сотрудничества и многих других стран в Латинской Америке, Азии и Африке. И мы будем опираться на эту моральную поддержку. Сообщения о поставках из Европы нуждаются в перепроверке. Все это, повторю, должно обязательно приноситься в Совет Безопасности, расследоваться. Каналы, если это подтвердится, должны выявляться и должны пресекаться незамедлительно. Как с этим бороться, и как быть с теми странами, которые до сих пор публично заявляют, что никакая "Женева – 2" не нужна? Эти страны волею судеб, и наши партнеры, и мы с ними работаем, но они ближайшие союзники Соединенных Штатов. Поэтому Джон Керри подтвердил, что он будет работать и с теми государствами из числа своих союзников, которые занимают пока сдержанную позицию в отношении Международной конференции. А самое главное, с той коалицией, которую США, Европа и большинство стран региона считают единственным представителем сирийского народа для того, чтобы эта коалиция перестала отвергать идею конференции и на нее приехала. Но на нее должны приехать и другие оппозиционеры, в том числе, которые никогда Сирию не покидали и высказывали свои протестные настроения внутри страны, а не из-за рубежа.