Не зачистка, а ликвидация

Не зачистка, а ликвидация

30 июля 2013, 21::48 Фото: ИТАР-ТАСС Текст: Петр Акопов

Нападение на Матвеевской стало детонатором событий, о необходимости которых говорили так долго, что стало сложно верить даже в саму их возможность. Глава МВД поручил своим подчиненным сосредоточиться на этнических ОПГ. В случае успеха операции оздоровится не только криминальная, но и межнациональная ситуация. В Москве первое тесно связано со вторым.

Субботний инцидент на улице Матвеевской вызвал не только бурную общественную реакцию, но и конкретные действия самой полиции. Министр Колокольцев подписал приказ, в котором речь идет как о декриминализации столичных рынков и проверке соблюдения миграционного законодательства, так и об усилении борьбы с организованной и этнической преступностью, пресечении деятельности «воров в законе». Еще один, уже устный приказ министр отдал начальнику главного управления МВД по Москве Анатолию Якунину – в полиции пояснили, что масштабные мероприятия продлятся в течение большого периода времени. Так что идущие уже второй день зачистки на московских рынках – это всего лишь начало большой операции.

Постоянно растущее межнациональное напряжение в Москве имеет две главных составляющих – слабо контролируемый поток внешних мигрантов (в основном из стран Средней Азии и Закавказья) и вообще неконтролируемый поток внутренних мигрантов из республик Северного Кавказа. Если переселенцы из Азии в основном заняты в строительстве и ЖКХ, то кавказцы преимущественно занимаются торговлей. На Матвеевской как раз и произошел конфликт с выходцами из Дагестана, работавшими на местном рынке. И подобные конфликты становятся все более частыми – по мере того, как все больше безработной кавказской молодежи устремляется в столицу, поражая москвичей своими манерами и большими деньгами.

При этом ситуация на столичных рынках давно уже вызывала не то что нарекания, а просто массовое возмущение. Несмотря на ликвидацию в последние годы самых одиозных и крупных рынков (вроде Черкизовского), сотни продовольственных и вещевых рынков продолжают оставаться рассадниками национальной вражды в столице. При этом их деятельность носит во многом теневой и полукриминальный характер – и об этом тоже все знают. Как и о том, что их крышует полиция.

Север теснит Юг

«Вот простой пример, – рассказывает газете ВЗГЛЯД председатель полицейского профсоюза Михаил Пашкин. – Полицейский Дмитрий Окулов из Красносельского района Центрального округа Москвы стал доставлять в отдел всех незаконно торговавших. А их через полчаса его начальник отпускает. В итоге сейчас Окулова хотят посадить, в Мещанском суде его дело – якобы за то, что он за пять тысяч рублей отпустил своего подчиненного в отгулы. И хотя Окулов прошел детектор лжи, доказавший, что этого не было, а заявитель отказался проходить полиграф, все равно возбудили дело и хотят до восьми лет ему дать! Все потому, что человек борется с коррупцией – он сказал, что от одной до трех тысяч в день каждый из этих торговцев платит его руководству. И теперь Окулова судят, а эти 50 торговцев как работали, так и работают, как платили, так и платят».

Самой национально-рыночной проблеме уже два десятилетия. Изначально контроль над московской торговлей оказался в руках нескольких этнических мафий, сформированных выходцами с Кавказа – того, что на полицейском языке называют организованными преступными группировками (ОПГ). Постепенно между ними произошел раздел сфер влияния, как территориальный, так и отраслевой. Самыми сильными считались грузинская, чеченская, азербайджанская, армянская и дагестанская. В нулевые годы позиции закавказских ОПГ стали слабеть – северокавказцы теснили их на московском поле, в том числе и в борьбе за рынки и торговлю. Тогда же окончательно оформилась и система крышевания рыночной торговли милицией. Ушли грузинские воры в законе, и пришли дагестанские борцы.

«Северокавказцы подвинули закавказцев в первую очередь в мелком розничном бизнесе, – говорит член президентского Совета по развитию гражданского общества и правам человека, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. – Если говорить о крупных рынках, то часть их все еще находится под грузинскими ворами в законе, а другие уже контролируют северокавказцы, в первую очередь выходцы из Дагестана и Кабардино-Балкарии. И практически все они находятся под «красной», полицейской крышей».

При этом, по словам Кабанова, в последние годы появились азиатские группировки – причем не только из Средней Азии, но и китайские и вьетнамские, и они достаточно серьезно влияют на общекриминальную среду в Москве: «главная их специфика – они состоят из нищих. Сейчас возвращается то, что было в начале 90-х, когда война и стрельба могла возникнуть из-за ларька. И сейчас эти же тенденции – приезжают люди, которым нечего терять».

С помощью Кремля

Еще при Юрии Лужкове, теснейшим образом связанном с лидерами различных кавказских кланов, особенно т. н. азербайджанского, а точнее было бы сказать – татского, потому что его контролировала семья хозяина «Черкизона», горского еврея Тельмана Исмаилова, федеральная власть периодически пыталась навести порядок в столичном рыночном межнаце. Тот же Черкизовский рынок снесли чуть ли не по прямому указанию Владимира Путина, потом приняли решение о том, что торговать на рынке имеют право только имеющие российское гражданство. Но все это не сильно помогало – хозяевами торговых мест все равно оставались вовсе не фермеры, а приезжие перекупщики. Поэтому картошка в Рязанской области стоит четыре–пять рублей за килограмм, а в Москве продается по 20–40.

И пробиться на рынки честным путем сложно даже с помощью представителя самого Путина.

«Вот хотя бы история фермера Надежды Васильевны Барановой, она из Восточного округа столицы, – рассказывает Михаил Пашкин. – За нее вступился лично Титов, уполномоченный президента по защите прав предпринимателей – написал в московскую мэрию с просьбой выделить ей шесть мест для торговли ее собственной картошкой в столице. Департамент подтвердил, а когда она пришла к префекту округа, он ей заявил: а я не верю в то, что вы фермер. Дадим вам всего три места. А еще три ей выделили около каких-то заборов и гаражей, в доме, где никто не живет. Она спрашивает, я кому, привидениям свою картошку продавать буду? При этом те же азербайджанцы и дагестанцы торгуют в любом месте, и никто их не трогает».

Конечно, трогает – просто они платят местному полицейскому начальству. Но проблема рынков не только в том, что туда не попасть со стороны:

«В основном на продуктовых базах левый товар, – говорит Пашкин. – Все та же Баранова рассказывает, что когда она привозит на склад картошку и просит выдать ей накладные, то ей дают чистые бланки с печатями – заполняй сама. То есть товар-то левый весь, с него никакие налоги не платятся».

Слом системы

Понятно, что эти деньги идут не только на «Кайены» и дома на исторической родине... «Откуда деньги у этнических преступных группировок? От торговли на рынках, – убежден Пашкин. – Вот по этому и нужно наносить удар – прав Колокольцев, нужно экономически побороть преступность, тогда ее и не будет. Потому что основной доход у ОПГ не от грабежей, наркотиков и бандитизма, а от нелегальной рыночной торговли. Нужно бить по основам, и тогда преступность свернется. И когда на рынках будут торговать русские бабушки и фермеры из Рязани, Тулы, Тамбова, тогда будет все нормально».

По оценке Кирилла Кабанова, доход от торговли (уличной и рыночной) дает до 60% всех средств ОПГ. Для того, чтобы милиция перешла от крышевания рынков, принадлежащих этногруппировкам, к борьбе с ними, нужно было сначала очистить ряды МВД от коррупции. Реформа и переименование не дали нужного результата. Хотя, по словам Кабанова, нынешний министр и до субботних событий взял курс на чистку:

«Эта система начала меняться с приходом Колокольцева сначала на Москву, а потом и на пост министра МВД – потому что он знает Москву и все время работал на земле. Он начал ломать эту систему, поменял почти всех руководителей окружных УВД, потому что основным их занятием было крышевание тех или иных объектов. Но это же целая коррупционная система – она тут же пытается подкупить новых начальников, найти других».

В систему вписаны, естественно, не только начальники:

«Почему на Матвеевской полицейские так вежливо пытались разойтись со своими обидчиками? То, что они боятся правозащитников, это лишь одна из причин, – считает Кабанов. – Потому что они могут получить нагоняй и от начальства, крышующего рынки, да и у самих у них есть в этом свой личный маленький корыстный интерес».

Сейчас всю эту систему будут жестко менять, говорит Кабанов, причем по всей вертикали, сверху вниз.

Двойной удар

А заодно и по горизонтали – по стране. Московские события могут иметь прямые последствия в северокавказских республиках – точнее даже можно сказать, что это разные проявления одной и той же политики: борьбы с коррупцией и чистки элиты. После ареста мэра Махачкалы Саида Амирова, являвшегося по сути главой этнической ОПГ, просто уже вплотную сросшейся с властными структурами (его сыновья – депутаты и руководители важных структур, в том числе и службы судебных приставов в Дагестане, племянники – депутаты Госдумы), зачистка в Дагестане будет продолжаться – во власти там осталось еще много кланов, на которых завязаны как криминальные структуры, работающие в Москве, так и часть экстремистского подполья.

«Надо понимать, что экстремизм на Северном Кавказе сейчас уже в основном не идейный, а завязан на кланы и чиновников, и сейчас, когда Абдулатипов начал наводить порядок и выкорчевывать их, это пойдет на пользу как борьбе с экстремизмом, так и с нелегальными ОПГ в Москве», – говорит Кабанов.

Отдельная ситуация с Кабардино-Балкарией, выходцы из которой также контролируют ряд рынков в столице.

«Вспомните компанию «Синдика», которой владеет глава Кабардино-Балкарии Каноков, она же начиналась с торгового бизнеса, ей принадлежали рынки и базы в Москве, – говорит Кабанов. – Это же была большая прачечная, через которую отмывались деньги от той же нелегальной водки, производство которой в КБР крышевал т. н. Джамаат Ярмук. Но прошлогодние уголовные дела против людей из близкого окружения Канокова были своеобразным предупреждением ему, и мне кажется, оно достигло своего результата».

Почему сейчас?

Хорошо, что в этот раз толчком к решительным действиям стал пусть и вызывающий, но локальный случай – потому что ситуация с межнациональными отношениями и так уже взрывоопасная.

Как сказал газете ВЗГЛЯД член Общественной палаты РФ Георгий Федоров, «деятельность этнических преступных группировок вызывает ответную негативную реакцию в обществе, активизирует националистические радикальные группировки, что в конечном счете может привести к серьезным столкновениям на национальной почве».

Теперь очень многое будет зависеть от решимости министра внутренних дел сочетать борьбу с этническими ОПГ с очищением собственных рядов. Политическая поддержка с самого верха на это у него есть.

«Я думаю, что министр получил одобрение от руководства страны, – говорит Кабанов. – И сейчас будет массовая зачистка, которая может реально оздоровить обстановку. Сил МВД в сочетании с политической волей хватит для борьбы с этническими ОПГ. Сам Колокольцев и те, кого он вернул в МВД, знают все и всех в этом мире, в том числе и поименно, и примерно догадываются как о том, кто может их крышевать в структурах власти, так и о том, с какими заграничными силами они могут быть связаны. Его не обманешь, он вышел из сыскарей и, в отличие от предыдущих министров, прошел всю милицейскую вертикаль».

Понятно, что препятствий на пути решения этой проблемы будет много – как по причине ее крайней запущенности, так и из-за противодействия заинтересованных сил, причем не только коррупционно-мотивированных (например, громкой и влиятельной группы либеральных борцов якобы за толерантность, которая не упустит очередного повода возопить о «русском фашизме»).

«Особенность нашей системы управления в том, что до тех пор, пока напряжение не подходит к красной черте, ситуацию пытаются стабилизировать, максимально избегая резких движений, - говорит Кирилл Кабанов, - Представьте себе, если бы нынешние операции по зачистке рынков проводили бы просто так, а не как реакцию на «Матвеевский». Какая была бы реакция гражданского общества – опять бы стали говорить о переделе собственности, новом крышевании. И неизвестно, куда бы качнулись общественные симпатии – в поддержку или осуждение. А сейчас есть конкретный факт, на который пошла быстрая реакция. Мне понравилось, что она была четкая и быстрая, без ненужных показных эмоций. МВД показало, что оно может работать, провело четко спланированную операцию».

Кабанов считает, что для того, чтобы закончить зачистку рынков в Москве, полиции хватит пяти–шести дней: «А дальше будут работать по каждой группировке в отдельности. Большинство судебных процессов будут не очень громкими, но действенными. Рынки – самое нижнее звено. Но без них ОПГ не будут подпитываться «пехотой» и деньгами».

Переход от зачистки рынков к ликвидации этнических ОПГ показывает, что власть понимает, что бороться нужно не со следствием, а с причиной. При этом понятно, что одной полицейской работой в Москве решить криминально-национальный вопрос не удастся. Проблема гораздо шире – и она касается не только внутренней миграции (и по которой, похоже, уже не остается никаких других решений, кроме введения прописки), но и внешней. Нужно ведь побороть не только этнические криминальные группировки и коррупцию в силовых структурах, а сбить огонь межнациональных противоречий, способных взорвать российское государство.

«Вплоть до выстрела в воздух»

29 июля 2013, 21::28 Фото: кадр из видео realnost.com Текст: Роман Крецул

«Машину надо было поставить раньше и бежать к этому месту с автоматами, чтобы видели, что они в боевой готовности», – заявил газете ВЗГЛЯД полковник милиции Евгений Черноусов, посмотрев, как задержание на Матвеевском рынке закончилось отправкой оперативника в реанимацию. Он выявил целый ряд ошибок, допущенных сотрудниками полиции.

Подозреваемый в нападении на полицейского на Матвеевском рынке столицы задержан. Магомед Расулов пытался уехать из столицы на междугороднем автобусе, но не успел. Его действия квалифицируются по ст. 317 УК РФ (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа), санкция которой предусматривает наказание вплоть до пожизненного заключения.

Любительское видео (осторожно, ненормативная лексика), снятое на месте нападения, тем временем, наделало немало шума: люди задаются вопросом, почему полицейские не смогли защитить себя, как нападавшему удалось скрыться после происшествия и каким примером это может послужить другим незаконопослушным гражданам. Своим мнением об этом в интервью газете ВЗГЛЯД поделился адвокат, полковник милиции Евгений Черноусов.

ВЗГЛЯД: Евгений Арсентьевич, какие ошибки вы увидели в действиях оперативников?

Евгений Черноусов: Многое бросается в глаза, когда смотришь видео, снятое совершенно посторонним человеком. С этого, кстати, и начну: кто дал право сотрудникам выезжать на место происшествия без фиксации действий на видео, чтобы не было потом недоразумений? Как в каменном веке! У нас не было современных средств, но мы на любом задержании, на любом месте происшествия обязательно фотографировали.

Когда я работал в многонациональной Киргизии, мы никогда не проводили задержание в районе рынков, где большое скопление людей и большая солидарность торговцев. Старались проследить, чтобы человек отошел куда-то в сторону, и неожиданно задерживали. Если он подозревается в совершении изнасилования, этого уже достаточно, чтобы его задержать, посадить в машину и увезти – без всяких разговоров, и так, чтобы как можно меньше людей видело.

Второй момент: как это получилось так, что поехали на рынок, где полно земляков и родственников подозреваемого, в таком небольшом составе, без ОМОНа, без инструктажа, видимо?

Тот, кто их послал, должен ответить за это вплоть до увольнения из органов внутренних дел. Само присутствие сотрудников ОМОН в экипировке подействовало бы с точки зрения дисциплины.

Приехали на рынок, как на какие-то посиделки.

И самая главная ошибка: какие разговоры можно вести с подозреваемым в совершении тяжкого преступления? Задержание проводится моментально, с применением, в случае сопротивления, физической силы, спецсредств, наручников.

Если видно, что кто-то с кастетом бросается, надо обнажить пистолет, предупредить, вплоть до выстрела в воздух.

Сотрудники развели там базар, стали уговаривать, стояли как истуканы. А когда стали упрашивать, те обнаглели. Это стратегическая ошибка, которая привела к таким последствиям.

Обратите внимание: приехала машина. Они куда приехали, на пикник? Выходят как ни в чем ни бывало из машины... Да не тут надо было выходить! Машину надо было поставить раньше и бежать к этому месту с автоматами, чтобы видели, что они в боевой готовности.

Все это – образец непрофессионализма. Никто так не задерживает. Так только видимость задержания создается. А если бы у преступников было бы оружие, его бы применили и скрылись бы.

ВЗГЛЯД: То, что видно на этом видео, совсем не похоже на задержание «лицом в пол», которое обычно можно посмотреть на кадрах оперативных материалов...

Е.Ч.: У них не было навыков, мы же видели. Обнимали их, не знали, как скрутить, как наручники надеть. Обратите внимание: ни одно спецсредство не было применено. Ни наручников, ни электрошокеров, ни дубинок – ничего не было. А чего вы тогда приехали на рынок, где много криминала, за опасным преступником? Получить по шее? Опозориться?

По мнению Евгения Черноусова, начальство, отправившее сотрудников на задержание, должно нести ответственность (фото: Федеральная палата адвокатов РФ)

ВЗГЛЯД: Как, на ваш взгляд, стало возможным, что тому, кто причинил травму сотруднику в присутствии других полицейских, удалось скрыться?

Е.Ч.: Это пародия на задержание. За это надо разбираться и выяснять, способны ли эти полицейские работать в полиции.

Говорить о том, что полиция реформировалась, не приходится. Почему это происходит? Потому что сидят в кабинетах, читают какие-то приказы, документы. Когда будут проводить практические занятия по задержанию? У иностранных полицейских есть и полигоны, и специальные классы. У нас фактически ничего нет. Это видно: приехали, как писари какие-то.

Для чего вам автоматы? Задержание непрофессиональное. Радуйтесь тому, что парень остался жив и других не отколотили. Ладно, он-то занимался с этой женщиной, а другие чего стояли, рты разинув?

Мне как полковнику милиции стыдно смотреть было. Тысячи людей посмотрели и поняли: вот это реформу провели! Даже задержать не могли, с ними никто не считается, оказали сопротивление, преступник убежал, сейчас его ищут.

Я работал в Главном управлении уголовного розыска. Перед задержанием проводится инструктаж, и каждому определяется своя роль. Перекрываются пути, чтобы преступники не уехали на машинах, перекрываются дороги. А они поехали «на авось». Сказал руководитель, и поехали с этим пистолетом. Видимо, фильмов насмотрелись. Никто сейчас не задерживает без ОМОНа, без всего.

С этим надо разбираться, чтобы потом руководство проинформировало: что они сделали, чтобы таких позорных случаев не было.

Хватит уже ходить с повинной головой. Надо уже проявлять себя как полицейских, защитников людей. А мы увидели защитников людей? Приехали в гражданской одежде, и дошло до того, что один уже пистолет берет, чтобы не отобрали.

ВЗГЛЯД: Сами сотрудники объясняли, что не решились достать оружие в присутствии женщин, при скоплении народа...

Е.Ч.: В законе «О полиции» написано, когда можно применять физическую силу, спецсредства и оружие. Оружие можно применять и в отношении женщин. Необязательно пальбу устраивать, потому что невиновные могут пострадать. Но хотя бы вытащить оружие и выстрелить вверх.

Где в законе сказано, что нельзя применять оружие, если рядом женщина? Да женщина может из автомата всех пострелять! В законе сказано: если представляет опасность для жизни сотрудника или окружающих, применяется огнестрельное оружие. Как применяется? Смотрите по обстановке.

ВЗГЛЯД: Насколько вероятно, что рецидивисты, увидев безнаказанность того, кому удалось скрыться после нападения на сотрудника, сочтут, что теперь можно вести себя более дерзко?

Е.Ч.: Пока не будут. Они затихнут, понимают, что сейчас будут жесткие задержания. Преступный мир это понимает. Они исчезают или прекращают свои действия, но это временное явление. Так что пока успокоятся, а потом, если увидят, что им не угрожает опасность, снова будет такая же история.