Православные храмы не вписываются в новый пейзаж Стамбула

Один из старейших православных храмов Стамбула под угрозой сноса. Местные власти дали добро на реконструкцию портового района Каракой. Это один из крупнейших русских центров в стране. По мнению частного застройщика, домовые храмы в индустриальный пейзаж не впишутся.

Чтобы увидеть русский Константинополь, нужно договариваться. Зеленая маковка храма Андрея Первозванного видна только с веранды турецкой кинокомпании, лучший вид на церковь Илии открывается из дешевого отеля "Пиргос". Такие в Стамбуле строили православные домовые церкви — на домах. Купол святого Пантелемона выше всех — шестой этаж, подниматься приходится пешком, в доме нет лифта.

Василиса Денисенко – правнучка офицера из "каррских" русских. Каррская область отошла Турции после выхода России из Первой мировой войны.

- Какая для вас самая дорогая церковь?

"Для меня это церковь Андрея Первозванного. Меня в нем крестили. И мы прихожане Андрея", — отвечает Василиса Денисенко.

Все на свои: налоги, свет, стены побелили два года назад. 100 лет потомки первых мигрантов сохраняют три наших храма. Их построили в 1880 году для русских паломников, неделями в Стамбуле ожидавших парохода на Афон. Им нужно было где-то жить, молиться. Три главные афонских скита приобрели в порту землю, проекты утвердили одинаковыми — странноприимницы — жилые дома с кельями, наверху храм и трапезная.

Это в XIX веке благодаря русской церкви в Стамбуле появились византийские купола на уровне минаретов и вообще неслыханное — восьмиконечные православные кресты.

Весь порт слышал, как ударом колокола паломников звали на службу.

Теперь в порту только шум стройки.

Чай, домино, привычная портовая жизнь скоро исчезнет: порт перестраивают.

Все окрестные здания перестраиваются под отели.

Первое письмо с вензелями, печатями пришло в типографию, ту что на первом этаже под церквовью Илии в апреле 2013 года.

В нем предписание: освободить помещение.

Срок — два месяца. Потом предупредили соседей сверху, второй этаж, потом третий. Выше — только церковь. Она единственная из трех недействующая, батюшка умер в 1972 году, с тех пор все в запустении. Только лик Иисуса светится в алтаре.

- То есть это чудо?

"Да, наверное, бог спас. Вот наш алтарь", — показывает Василиса Денисенко.

— Зайти можно?

"Что вы! Женщинам нельзя", — пугается Василиса Денисенко.

Кому Афон передал в управление здание — вопрос. Десятилетиями домами распоряжалась русская община. Адвокат, что шлет письма, наотрез от интервью отказывается, мэрия открещивается: мол, кто ж русские церкви снесет?

"Батюшки нет. Денег нет. но я думаю, если хоть с какого-нибудь конца потянуть, может что и получится", — надеется Василиса Денисенко.

Это не просто церкви: весь район русский. Сходя с пароходов, первое, что мигранты видели, наши кресты. Здесь и селились.

- Мы обои клеим.

В этих кельях для паломников до сих пор наши люди.

"Заходите. Вот обои: 2,50 — длина, 3,70 – ширина", — объясняет местная жительница на чистом русском языке.

В XIX веке паломнику много было не нужно — кровать, еда. Комнаты строили без кухонь. Плитки здесь, конечно, вне закона. Удобства общие до сих пор.

- Душ недействующий. А моетесь вы как?

"В баню ходим!" – отвечают жители этих домов.

Зато помолиться — лишь пролетом выше. В храме Андрея Первозванного служат только по воскресеньям, болеет батюшка. В церкви Пантелеймона сегодня — вся жизнь.

Литургии, праздники, крестные ходы по круговому балкону, который специально для этого построили. Это очень крепкие здания. Они выстояли даже в сильнейшем землетрясении в 1999 году — ни одной трещинки. Осталось пережить реконструкцию порта, здесь за это молятся каждый день.