Именно в Азии, судя по всему, зарождается новый мировой порядок, в котором США будут равными среди первых, но не первыми среди равных, как сейчас. На самом деле это серьёзнейший вызов для американцев. Поскольку во главу угла концепции безопасности их государства после Второй мировой была поставлена экспансия ценностей, подкреплённая военно-промышленной мощью и грандиозным идейно-политическим ресурсом.
С тех пор мир изменился. Американцы (как и все остальные) не могут этого не чувствовать. И дело здесь, конечно, не только в стремительном развитии азиатских альтернатив. Дело в эволюции миропорядка как такового. Прежний перестал удовлетворять требованиям разумности и целесообразности. И американцы нехотя признают это. Но ведь тяжело отказываться от преференций «по праву рождения». Отсюда и сильнейшее сопротивление неизбежному – сопротивление весьма эффективное, поскольку США продолжают удерживать в руках многочисленные нити управления мировой экономикой, политикой и общественным мнением.
Американцы склонны полагать, что нынешняя трансформация Азии – это всего лишь история быстрого экономического роста. Однако декан школы публичной политики имени Ли Куан Ю Национального университета Сингапура, автор книги «Великая конвергенция: Азия, Запад и логика Единого мира» Кишор Махбубани считает, что это не так. «Это история о регионе, переживающем эпоху возрождения, когда умы людей вновь открываются, а взгляды обновляются. Движение Азии, направленное на восстановление ее центральной роли в мировой экономике, получило такой стимул, что теперь его практически невозможно остановить. И хотя преобразования не всегда проходят гладко, уже не возникает сомнений, что век Азии на горизонте и что ситуация в мире изменится кардинально».
По мнению Кишора Махбубани, азиатские страны стремятся не доминировать на Западе, а следовать его примеру. Они хотят построить сильный и динамичный средний класс и достичь того уровня мира, стабильности и процветания, которым уже давно наслаждается Запад. «Это глубокое социальное и интеллектуальное преобразование проводится в Азии и обещает превратить ее из экономически сильной державы в мирового лидера. Китай, который во многом остается закрытым обществом, имеет открытый ум, тогда как США – это открытое общество с закрытым умом. Когда, как ожидается, средний класс Азии стремительно вырастет с 500 миллионов человек на сегодняшний момент до 1,75 млрд к 2020 году, США уже не смогут избежать новых реалий мировой экономики».
Так же, как США не могут избегать новых военно-политических реалий, подчёркивает политолог, доктор исторических наук Никита Загладин:
«Я думаю, что их беспокоит увеличивающийся ракетно-ядерный потенциал Китая. Он же не скован никакими договорами и соглашениями. И даже точно определить, чем он располагает (ведь Китай уже около 40 лет производит ядерное оружие), – это, в общем, пока невозможно. Есть только приблизительные оценки. А точных данных нет. Я думаю, что это больше всего беспокоит США. Кстати, не так давно там начали планировать, что делать с китайскими подземными укрытиями, по которым они транспортируют свои ракеты. Они же у них не в шахтах стоят, как в США. А перевозятся по подземным коммуникациям длиной до нескольких тысяч километров. Так что уловить момент очень сложно».
Об исключительной роли Китая в новом мировом порядке говорят и другие эксперты. И если ограничиться констатацией этого факта, то в дискуссии можно было бы поставить точку. Но на самом деле она имеет интересное продолжение.
Возможно, китайцам вполне под силу бросить вызов американцам. Возможно, они в силах построить новый мир с центром в Пекине, а не Вашингтоне. Но кто сказал, что им это нужно? Сегодня мы стали свидетелями исторического парадокса. Крупнейшее официально коммунистическое государство находится в состоянии теснейшей взаимозависимости с крупнейшей капиталистической экономикой. Друг без друга они уже не могут. Это удивительно, но это так. Америка стала основным торговым партнёром Поднебесной. Это, кстати говоря, ослабляет её. Но одновременно ещё туже связывает интересы всех игроков. Говорит Никита Загладин:
«Это зависимость от дешёвой рабочей силы азиатских стран, куда многие транснациональные корпорации (которые больше пекутся о своих интересах, чем о национальных интересах Америки) переводят производство из США, создавая у себя на родине зоны экономического упадка. Это проблема, которую Обама /.../ обещал решить ещё в первый свой президентский срок. Но ничего у него не получилось».
Определённую угрозу для американских интересов в Азии могла бы представлять Япония. Если бы не одно но, говорит старший научный сотрудник исторического факультета МГУ Алексей Пилько:
«Это редко звучит на официальном уровне. Но надо называть вещи своими именами. Япония – это страна с ограниченным суверенитетом, на территории которой находится мощная американская военная группировка. И сколько бы ни говорили американцы, что это не является сдерживающим фактором для Японии, это не так. В случае необходимости США могут ограничить Японию в её действиях. А в отношении Китая они этого сделать не могут».
Эксперты прогнозируют Америке утрату гегемонии. Об этом говориться даже в нашумевшем докладе Нацразведки США Global Trends-2030. Однако надо быть реалистами. В экономической, военной и политической сфере США всё ещё остаются лидером. Говорит Алексей Пилько:
«Я бы не стал говорить, что эра американского господства, доминирования подходит к концу. Объективно на международной арене позиции США сейчас ослаблены. Они сейчас будут делать больше ставку на своих союзников. А сами будут вмешиваться лишь в самых крайних случаях. Это можно было наблюдать на Ближнем Востоке, когда в Ливии первую скрипку играли Великобритания и Франция. А США, хотя и участвовали в военной операции, оставались в тени. Я думаю, что та же самая модель будет реализована США и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Здесь у США немало союзников. Это Япония, Южная Корея, непризнанный Тайвань. Это Таиланд, Филиппины. США в настоящий момент уже создали систему сдерживания Китая».
Вообще, концепция двухполярного мира (где бы не находились его полюса) потеряла сегодня свою актуальность. Как писал ещё десять лет назад известный российский политический и государственный деятель Евгений Примаков, «во времена холодной войны, пока существовали две системы, были и две супердержавы – Советский Союз и Соединенные Штаты. Сегодня супердержав нет вообще: Советский Союз прекратил свое существование, но и Соединенные Штаты, хотя они и обладают исключительным политическим влиянием и являются самым мощным в военном и экономическом отношении государством мира, утратили такой статус".
Само понятие «супердержава» являлось категорией эпохи холодной войны, определялось не только количественными, но и качественными показателями. Супердержава объединяла вокруг себя конгломерат государств, обеспечивая их безопасность в жесткой конфронтации с противоположным блоком. Именно обеспечение безопасности других государств позволяло супердержаве доминировать в принятии решений, которым обязаны были подчиняться союзники по альянсу. Сейчас картина изменилась. Отсутствие глобальной конфронтации исключает необходимость, например, в «ядерном зонте», который и США, и СССР «раскрывали» над своими союзниками и партнерами».
Сегодня США находятся, как говорят, в состоянии «имперского перегрева». Всё больше усилий требуется для того, чтобы сохранить прежний миропорядок. Всё меньше усилий для этого готовы тратить сами американцы. Кажется, стоит только подтолкнуть, и американская империя на всех порах помчится к катастрофе. Но кто и что сможет сегодня заменить американский глобальный проект?
Вряд ли на эту роль годится Китай. Его бурный рост и выход на номинально первое место среди мировых экономик отнюдь не равнозначен появлению нового гегемона. Да и сами китайцы не особо претендуют на роль мирового жандарма или ментора. Насколько можно судить, им больше по душе роль менялы. Поскольку из американского опыта китайцы знают, что бряцание оружием, воинственные лозунги и поучительные монологи заметно повышают риски и вызовы.
Иными словами, китайцы за многополярность. За такое мироустройство выступают и иные центры силы, в том числе Россия. Становление нового миропорядка идет непросто и потребует длительного времени, но основной вектор развития именно таков. Будущее – за регионами. Их лидеры получат большие, но не исключительные права. Наверное, такое устройство наиболее полно отразит всю пестроту политической карты современного мира.