Журналист Максим Кононенко — о том, почему Алексей Навальный захотел стать президентом

Алексей Навальный заявил, что он хочет стать президентом. Ну как заявил — так, походя бросил, отвечая на явно провокационный вопрос ведущего программы на одном интернет-телеканале.

И немедленно мир содрогнулся. Застучали клавиатуры, зашумели печатные станки, заговорили эксперты: Навальный хочет стать президентом! Навальный бросает вызов Путину! Мало кто решался на подобное ранее — ну, разве что Олег Малышкин и Николай Харитонов. И вот теперь третьим — Навальный. Человек с текущим президентским рейтингом ноль. Ну нет его в таблице президентского рейтинга «Левада-центра». Вообще.

Впрочем, не скрою, еще два года назад я сам рассматривал Алексея Навального в качестве действительно потенциального президента. Для этого у Навального было, кажется, всё: запоминающееся имя, правильная внешность, красивая жена, дети. Плюс к этому совершенно правильная стратегия поведения: борьба с коррупцией на фоне умеренного национализма.

Однако время изменчиво, и перед Навальным стояла непростая задача: не расплескать свой образ, продолжать нести его аккуратно, не давая оппонентам накопить что-либо против себя.

На сегодняшний день можно констатировать, что эту задачу не получилось решить.

А ведь еще год назад всё было иначе. После административного ареста глубокой ночью его встречали сотни поклонников и журналистов. Западные издания писали о нем восторженные статьи. Всё было прекрасно до тех пор, пока Навальный вел себя именно как будущий президент — то есть говорил общие слова, не задевая никого персонально.

Однако как только он начал публиковать грешки отдельных невеликих политиков — началась война всех против всех. Стали выясняться разные неприятные вещи. Например, что у самого Навального не всё чисто, скажем, со статусом адвоката. Что он использовал при его соискании справку о том, что сам у себя работал заместителем по юридической части. Это, конечно, невеликий грешок, но главное ведь не в этом конкретном грешке. А в том, что Навальный на все упорные вопросы о нем продолжает молчать. То есть — врёт.

Когда незадекларированная собственность находилась у члена «Единой России» — Навальный немедленно публиковал разоблачение. Когда такая же незадекларированная собственность нашлась у депутата Гудкова — Навальный о ней умолчал. Когда у сенатора Малкина якобы нашли израильское гражданство — Навальный немедленно опубликовал разоблачение. Когда Малкин доказал, что такого гражданства у него нет с 2007 года — Навальный об этом молчал.

В этом и состояла катастрофа Навального. Постепенно стало выясняться, что он вовсе не былинный герой, а обычный игрок на одной из сторон. Ни слова про Адагамова (член Координационного совета, обвиненный в педофилии). Ни слова про Кабанова (активист белоленточников, убивший и расчленивший свою жену). Ни слова о скандале с Собчак. Ни одного признания проблем оппозиции. Зато использование всех, в том числе и самых сомнительных данных против режима.

Навальному кажется, что если он молчит — то, значит, явления нет. Однако вопросы, остающиеся без ответа, оседают в головах его адептов. И эти вопросы Навальному начинают задавать уже не его оппоненты, а его сторонники. А он всё так же молчит. То есть — врёт.

После вскользь брошенной фразы: «Да, я хочу стать президентом», Навальный попытался объяснить, что в его представлении хорошая власть. «Не врать и не воровать» — сказал он. Ну прекрасно, конечно. Но ведь мы видим, что врёт сам Навальный. А Следственный комитет видит, что он еще и ворует (в чем я, впрочем, пока сомневаюсь — уж больно дело смешное). Нет ли здесь какого-либо противоречия?

Быть может, конечно, Алексей Анатольевич полагает, что сейчас, во имя борьбы и святого огня революции врать пока можно. А вот когда он станет, наконец, президентом — он немедленно перестанет и врать, и (если что) воровать.

Вынужден огорчить. Обычно происходит наоборот. Человек, который не врал и не воровал в обычной жизни, оказавшись во власти, зачастую не может удержаться от искушения. А вот примеры обратного превращения лично мне не известны. И если про кого-то знают, что совесть его нечиста, то власть эту совесть никак не очистит. Враньё и воровство не прекратится. Оно просто перейдет к другим людям.

Так что больше я Алексея Навального в качестве потенциального президента уже не рассматриваю. Я разочарован. Причем пик моего разочарования пришелся именно на последние два месяца — когда война всех против всех стала по-настоящему жестокой. Навальный в этой войне не выглядел сияющим воином в центре. Он выглядел таким же, как любой другой воин — позорно.

Конечно, аналитики сейчас будут говорить, что Навальный заявил о президентских амбициях для того, чтобы объявить грядущий процесс по делу «Кировлеса» политическим. Да, такой ход был бы правильным. Но лично я так не думаю. Навальный бросил свою фразу про президентство именно что вскользь, случайно. Потому что, судя по всему тому, о чем я рассказал выше, у Алексея Навального нет информационной стратегии.

У него вообще никакой стратегии нет.