Интервью Посла России в Индии А.М.Кадакина, опубликованное в «Russia & India Business Report» 24 декабря 2012 года

2446-24-12-2012

Вопрос: Как бы Вы оценили общую тенденцию развития российско-индийского партнерства в этом году, прошедшем под знаком 65-летия установления дипломатических отношений между нашими странами? Есть ли основания для беспокойства в связи с появившимися «шероховатостями», сможем ли мы их преодолеть и выйти на новую, более высокую траекторию сотрудничества?

Ответ: Визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Индию проходит в юбилейный для наших стран год. 65 лет – это, конечно, солидная дата, но в масштабе межгосударственных связей, на мой взгляд, отнюдь не пенсионный возраст. Наши сестринские отношения с великой Индией, с одной стороны, зрелы, умудрены опытом, проверены временем. С другой – им присущи динамичность, высокая степень доверительности и поэтому они уверенно устремлены в будущее.

Уходящий год ознаменовался рядом знаковых событий. Это и празднование 65-летия установления дипломатических отношений между нашими странами, и ввод в состав индийских ВМС АПЛ «Чакра», и предстоящий пуск первого энергоблока АЭС «Куданкулам», и триумфально прошедшие Дни Москвы в Дели. Это также и множество других мероприятий – больших и малых, как двустороннего, так и международного характера, включая мартовский саммит стран БРИКС в Нью-Дели.

Оценивая общую тенденцию развития российско-индийских отношений, отмечаем, что сегодня их характеризует высочайший уровень доброжелательности и доверительности. Согласитесь, что только с близким и проверенным другом мы могли бы поделиться своими самыми лучшими и передовыми технологиями и достижениями как в военной, так и гражданской областях. Российско-индийские связи, вопреки неумелым предсказателям, находятся сегодня, если можно так сказать, «в круглосуточном зените». Но мы не намерены почивать на лаврах или пребывать в гедонистской «нирване», а готовы и дальше трудиться для расширения особо привилегированного стратегического партнерства.

Не хотелось бы здесь углубляться в отдельные, как вы говорите, «шероховатости», которые не могут омрачить дух нашего взаимовыгодного сотрудничества, интенсивного и откровенного диалога. По всем «шероховатым» вопросам ведутся откровенные и честные переговоры. Что вызывает наибольшее беспокойство, так это огромные неиспользованные резервы в наших торгово-экономических отношениях, которые значительно отстают от динамики политического взаимодействия. Пожалуй, это единственная область двустороннего сотрудничества, которая нуждается в постоянном, пристальном стратегическом внимании. Уверен, эта тема будет одной из основных на предстоящих российско-индийских переговорах на высшем уровне.

Вопрос: Динамично развивающаяся Индия стремится обрести достойное место на арене международной политики. Чем Россия может ей в этом помочь? В том числе, в рамках международных организаций. Содействует ли Россия вступлению Индии в ШОС?

Ответ: Россия поддерживает стремление Индии к более плотному вовлечению в различные многосторонние механизмы в русле активизации её политики на международной арене и придания ей многовекторного характера. Москва считает Индию сильным и достойным кандидатом, поддерживает её становление в качестве постоянного члена СБ ООН, приветствует желание Нью-Дели обрести членство в АТЭС. Не является секретом и то, что Россия активно способствуют принятию Индии в ШОС в качестве полноправного члена. Мы заинтересованы в этом. Здесь, однако, следует иметь в виду, что все решения в этих организациях принимаются не нами единолично, а консенсусом или голосованием.

Вопрос: Какую роль Индия и Россия смогут играть в Афганистане после вывода войск НАТО?

Ответ: В отношении положения дел в Афганистане наши страны придерживаются схожих позиций. И Россия, и Индия обеспокоены возможностью осложнения там ситуации в сфере безопасности после 2014 года. Нормализация обстановки, обеспечение условий для мирного, стабильного развития ИРА полностью отвечает нашим общим интересам. Уверен, что российско-индийское сотрудничество на этом направлении будет и дальше нарастать, обеспечивая необходимые предпосылки для эффективного противодействия вызовам региональной безопасности, включая пресечение исходящей с территории Афганистана террористической угрозы и нарко-экспансии.

Вопрос: Динамика экономических связей с Индией показывает противоречивые тенденции. С одной стороны, увеличилось число случаев, когда Россия проигрывает глобальную конкуренцию за индийский рынок, и государственно-политический ресурс «не срабатывает». С другой, частный сектор, похоже, не торопится в Индию, испытывает опасения, связанные с ее привлекательностью в качестве объекта инвестиций и при этом не чувствует серьезной поддержки, ясного «сигнала» со стороны государства. В результате объем внешнеэкономических связей, несмотря на все усилия, как Вы уже отметили, остается незначительным. Каковы пути выхода из этой ситуации?

Ответ: По результатам 2012 г. российско-индийский товарооборот, как ожидается, превысит 10 млрд долл. США. Цифра действительно небольшая, учитывая высокий уровень политических отношений между нашими странами. Однако отрадно, что в этом году мы впервые сможем преодолеть эту важную для нас психологическую отметку. Более того, учитывая позитивную динамику последних лет, можно с уверенностью утверждать, что есть предпосылки для дальнейшего увеличения объемов взаимной торговли. Цель на среднесрочную перспективу – достичь товарооборота в 20 млрд долл. США к 2015 г.

Количественные показатели, однако, не могут в полной мере отражать характер двустороннего сотрудничества. Здесь необходимо четко понимать, что для нас особенно важно не столько увеличение объемов торговли в стоимостном выражении, сколько расширение ее товарной номенклатуры. В первую очередь – за счет повышения доли наукоемких и высокотехнологичных товаров, т.е. тех статей, где действительно есть потенциал для роста в будущем.

Вообще, в современных условиях взаимодействие по модели покупатель-продавец представляется устаревшим и малоперспективным. Мировая торговля, если хотите, сегодня во многом является производной от инвестиционного сотрудничества, если только речь не идет о поставках индийского чая или российской нефти в чистом виде. Не секрет, что львиная доля российского экспорта обеспечивается реализацией крупных контрактов на межправительственном уровне, как то: экспорт продукции крупного машиностроения в рамках серийного строительства АЭС или модернизации металлургических комбинатов. Однако такие проекты носят «штучный» характер.

На сегодня в российско-индийских торгово-экономических связях приоритетом должно стать развитие контактов по линии частного бизнеса, заинтересованного в реализации совместных долгосрочных инвестиционных проектов при минимальном госучастии. Давно известно, что бизнес – это живой саморегулируемый механизм. Если, скажем, индийский производитель поймет, что ему выгоднее закупать комплектующие у нас, а не в Европе или Азии, потому что именно российские технологии не только дешевле, но и лучше по качеству, не потребуется привлечение никакого государственно-политического ресурса для подталкивания сотрудничества. Роль государства в данном случае будет сводиться к созданию необходимых условий, в которых российский бизнес в Индии и индийский в России чувствовали бы себя комфортно. Хорошим примером здесь является развертывание программы по созданию совместных фармацевтических предприятий на территории России с привлечением индийского капитала и технологий. Надеемся, что этот опыт будет перенесен и на другие отрасли.

Вопрос: В случае, если ситуация с Sistema Shyam TeleServices завершится негативным для компании образом, не скажется ли это на индийских инвестициях в России?

Ответ: Ситуация с SSTL действительно непростая. Несмотря на все усилия, от индийской стороны до сих пор не получен четкий сигнал о готовности урегулировать ситуацию в благоприятном для нас ключе. Активные переговоры по поиску взаимоприемлемых развязок продолжаются, в Верховном суде лежит петиция от SSTL, однако время стремительно истекает: во второй половине января заканчивается срок лицензий оператора. На кон поставлена судьба российских инвестиций общим объемом свыше 3,2 млрд долл. США, часть которых внесена государством в лице «Росимущества». Мы не можем допустить, чтобы вложенные средства просто сгинули – без разницы, государственные они или частные.

На разных уровнях российская сторона не раз объясняла индийским партнерам, что рассчитывает на конструктивное вмешательство и реальную помощь. К сожалению, ощутимых позитивных подвижек пока нет. Разумеется, Россия не желает переводить возникший спор в плоскость международного судебного разбирательства, однако при отсутствии действенных шагов индийских властей такой сценарий не исключается. Благо, что нормативно-правовые основы для этого имеются – не только международная торговая практика, но и двустороннее соглашение о взаимной защите инвестиций от 1994 г.

Конечно, было бы неправильным увязывать сложившуюся конкретную ситуацию с перспективами индийских инвестиций в России в целом. Отношения между нашими странами настолько дружественны, близки и зрелы, что формула «око за око, зуб за зуб» к ним не применима. Да и инвестиционные проекты реализуются в разных отраслях, с участием совершенно разных компаний. Нельзя допускать, чтобы проблемы из одной сферы перекидывались на весь комплекс инвестиционного сотрудничества. При всем этом мы глубоко убеждены, что такое сотрудничество должно представлять собой улицу с двусторонним движением.

Чисто гипотетическая ситуация: как бы реагировали индийские налогоплательщики, если бы из-за махинаций каких-то, предположим, российских и иностранных компаний в каком-нибудь российском нефтегазовом проекте вдруг ретроспективно честную и bona fide компанию из Индии свалили бы в одну кучу с жуликами и аннулировали бы её лицензию? Не думаю, что в Нью-Дели восприняли бы такую ситуацию с воодушевлением…

Вопрос: В сфере ВТС Россия потерпела несколько неудач. В частности, в ходе вертолетного тендера Индия предпочла Боинг. Обеспокоены ли Вы тем, что Индия все более предпочитает американскую и иную технику?

Ответ: Прежде всего, отношения в сфере ВТС с Индией, на которую приходится более 30% общего российского экспорта вооружений, носят уникальный характер. Им уже более 50 лет. Только с этой страной Россия реализует долгосрочную программу по военно-техническому сотрудничеству, недавно продленную до 2020 г. Объем подписанных контрактов в рамках предыдущей десятилетней программы достиг 30 млрд долл. Ожидается, что в текущем году мы поставим сюда вооружений и военной техники на сумму свыше 7 млрд долл. При этом российская сторона передает Индии не только «железо», но и технологии, которые сегодня ей не готово предоставить ни одно другое государство.Многие обещают, но, когда дело доходит до «тела», то прячутся в кусты.

Ясно, что в связи с принятым Нью-Дели курсом на диверсификацию поставщиков вооружений конкурентная борьба на индийском рынке обостряется. Россия к этому готова. У нас немало серьезных наработок, которые можно предложить партнерам. В частности, мы намерены нарастить свое присутствие в нише средств противовоздушной обороны с ПЗРК «Игла-С», ЗРК «Тор-М2Э», ЗРПК «Панцирь-С» и другими российскими разработками. Предполагаем также принять участие в тендере на закупку шести дизельэлектрических подводных лодок с ДЭПЛ проекта «Амур-1650».

Ныне набирают силу новые тенденции: акцент двустороннего ВТС неуклонно смещается в область передачи лицензий на производство в Индии российских вооружений, проведения здесь научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок, а также создания совместных предприятий. Успешно осуществляется ряд принципиально важных проектов в этой сфере – создание истребителя пятого поколения, многоцелевого транспортного самолета, производство лучших в мире сверхзвуковых крылатых ракет "БраМос", танков Т-90С и истребителей Су-30МКИ. Военные инженеры и конструкторы наших стран ведут совместные НИОКР по более чем четырем десяткам тем.

Несомненно, тема двустороннего ВТС будет обсуждаться на переговорах в ходе российско-индийского саммита. Ожидается подписание ряда важных военных контрактов.

Вопрос: Можно ли ожидать расширения гуманитарных связей между нашими странами, в том числе в сфере образования, программ по обмену студентами?

Ответ: Полагаю, в ближайшее время мы можем ожидать сдвига на этом направлении. Ведется активная подготовка соглашения о взаимном признании и эквивалентности документов об образовании и ученых степенях. Его принятие позволит устранить серьезные препятствия на пути наращивания сотрудничества в области высшего образования. Парадоксально, но сейчас множество индийцев из числа выпускников российских вузов, прежде всего – медицинских, не могут, возвращаясь на родину, работать по полученной специальности, поскольку полученные ими дипломы в Индии не признаются. В результате молодым медикам требуется проходить сложные и длительные процедуры сертифицирования, что зачастую блокирует их профессиональную карьеру. Проблема давно уже приобрела острый характер, будируется в парламенте. А как, скажем, нашим странам развивать сотрудничество в фармацевтике, если дипломы фармацевтов не признаются?

В рамках предстоящего визита ожидается также подписание программы культурных обменов между двумя странами на 2013-2015 гг. В поле зоркого и принципиального внимания России будет по-прежнему оставаться вопрос сбережения наследия семьи Рерихов в Гималаях и на Юге страны, в Бангалоре. Сюрреалистически–святотатственными являются даже мысли и предложения о выделении части южного имения Рерихов «Татагуни» под городскую свалку или же организацию на 500 акрах рядом с усадьбой завода по переработке отходов мегаполиса.

Вопрос: В последние годы российское государство вновь обращается к идее «возвращения» в Азию. Есть ли у российского руководства ясность в отношении того, какое место занимает Индия во внешнеполитических приоритетах России в рамках этой тенденции? В том числе в контексте развития отношений РФ с Китаем и Пакистаном, странами АТР?

Ответ: Наращивание многогранного сотрудничества с Индией всегда было и остается ключевым приоритетом российской внешней политики. У нас нет более близкого друга, чем Индия. Это особенно актуально в нынешний исторический период, когда наблюдается интенсивный процесс смещения центра мирового экономического роста в Азиатско-Тихоокеанский регион. Все более рельефным видится становление Индии как нарождающейся мировой державы и регионального центра силы, проводящей независимую внешнюю политику. Это сопровождается активным отстаиванием Нью-Дели собственных коренных интересов на различных международных площадках. Этому способствует и тесное взаимодействие с государствами-единомышленниками в ООН, «Группе двадцати», БРИКС, ИБСА, ШОС, ВАС, СААРК, АСЕМ и других многосторонних форматах.

Разумеется, Нью-Дели прекрасно осознает, что Россия в геополитическом плане – своего рода мост между Европой и Азией. Вполне естественно, что наша страна поддерживает тесные партнерские отношения с Пекином. Мы ведем диалог и с Исламабадом, отношения с которым имеют для России самостоятельную ценность. Заинтересованы в укреплении контактов со всеми государствами АТР. Однако, смею заверить, это происходит не в ущерб нашей исторической и проверенной временем дружбе с Индией. Лучшее тому подтверждение – уникальный в мировой дипломатической практике характер российско-индийских отношений особо привилегированного стратегического партнерства.