Газета The Guardian уличила таблоид в прослушивании номера 13-летней Милли Даулер, пропавшей в марте 2002 года. Тело девочки было найдено несколько месяцев спустя, но из-за того, что сотрудники таблоида имели доступ к ее голосовой почте, сообщения, оставленные родителями, отмечались как прослушанные, и у семьи и полицейских складывалось ощущение, что ребенок жив. Как позже выяснилось, в укрывательстве фактов незаконной работы журналистов участвовали полицейские.

Вскоре после разразившегося скандала Мердок закрыл таблоид. Премьер-министр Дэвид Кэмерон инициировал публичное расследование, в ходе которого было арестовано несколько десятков человек, а более 150 выступили как свидетели. Сотрудников других изданий, принадлежащих Мердоку - The Sun и The Times – также обвинили во взломе чужой почты и в подкупе должностных лиц. Расследование Левесона велось по трем основным направлениям: прослушивание, взлом компьютеров и подкуп госслужащих. В рамках расследования члены комиссии Левесона подошли к вопросам взаимоотношений политиков и прессы. Встал вопрос о необходимости государственного регулирования прессы.

Недавно проведенный опрос населения Великобритании показал, что люди не видят необходимости ужесточать правительственный контроль над СМИ. 71% опрошенных заявили, что в центре внимания должно быть прекращение недобросовестной журналистской практики в рамках уже существующих законов, и лишь 24% ответили, что необходимы кардинальные перемены.

По мнению некоторых экспертов, государственное регулирование приведет к более высоким стандартам в журналистике. Хотя другие считают, что подобная система сделает невозможной какую-либо критику в адрес правительства.

Ассоциация Free Speech Network призывает к «независимому самостоятельному регулированию», которое основывалось бы на законах гражданского общества и дозволяло бы расследования и юридические санкции в адрес изданий с сомнительными методами работы.

Глава Союза редакторов Боб Сэтчвелл заявил, что жители Британии выступает за свободу слова и свободу прессы. Поэтому следует поддерживать такую систему, которая позволяла бы прессе быть независимой от правительственного контроля, но не от этических стандартов.

«В этой стране 300 лет была свободная пресса, и мы не хотим от этого отступать. Если это произойдет, то окажется очень тревожным сигналом. Как можно будет говорить о свободе СМИ в других странах, если мы лишимся ее сами?», - сказал Сэтчвелл.

Девять из десяти опрошенных также заявили, что люди должны свободно говорить и писать, что они хотят, если, конечно, в их словах нет оскорблений в адрес других или социально опасных призывов.

Подавляющий процент высказался за то, что пресечение и без того незаконной практики прослушивания телефонов, вскрытия почты и подкупа чиновников не означает необходимости полного контроля над СМИ.

На вопрос о нечистоплотных методах работы больше половины ответили, что в каждом отдельном случае нужно рассматривать, было ли это сделано в интересах общества, и лишь 30% высказались за однозначную необходимость юридического преследования.

Один из ключевых вопросов, рассматриваемых комиссией Левесона, состоит в том, должны ли коснуться изменения только газет и их интернет-версий, или же затронуть блоги и социальные сети, в том числе странички, принадлежащие журналистам. На это, 41% ответил, что блогеры должны нести определенную ответственность перед законом за свои высказывания, а 35% посчитали, что регулирование должно касаться только официальных СМИ. Вопрос стал особенно актуален после недавнего скандала, когда несколько известных журналистов в своем Twitter бездоказательно обвинили в педофилии одного из парламентариев.

Более половины опрошенных сказали, что все равно стали бы пользоваться Интернетом и в основном зарубежными сайтами, если бы знали, что в английских газетах та или иная информация запрещена.

На вопрос, кто должен финансировать организации, контролирующие прессу и рассматривающие возможные жалобы, 86% ответили, что это должны делать сами представители медиа-индустрии, 8% возложили расходы на налогоплательщиков, и 6% посчитали, что платить за это должны сами истцы.