Дмитрий Ливанов: вузы нужно не реорганизовывать, а поддерживать

Дмитрий Ливанов: вузы нужно не реорганизовывать, а поддерживать

Тема последних недель — образование. В свое время его уровнем мы справедливо гордились, но ныне революционное увеличение числа вузов и числа дипломированных, но только якобы образованных привело к революционной профанации. Подхватим эстафету у Государственной Думы, которая заслушала нового министра образования и науки Дмитрия Ливанова и обсудим, во-первых, то, что уже до конца ноября Минобразования обещает подвести итоги мониторинга эффективности вузов — а на данный момент перспектива закрытия, слияния или оздоровления нависла над 136 из 502 вузов — во-вторых, с подачи гостя нашей предыдущей программы Натальи Солженицыной с новой силой обсуждается вопрос о часах на литературу и качестве ЕГЭ. Итак, Ливанов побывал в Думе. Что дальше?

- Дмитрий Викторович, хотите я вам анекдот расскажу? Он не мой. Он из "Комсомольской правды". Отец говорит сыну: "После школы, сынок, будешь учиться в институте, получишь высшее образование". "А что такое высшее образование"? — спрашивает сын. "Это то, отвечает отец, что в 80-е годы прошлого века называлось средним". С этим было связано ваше желание провести мониторинг эффективности и может, подсократить число вузов?

- Я думаю, что сегодня нет ни одного человека в России, который был бы доволен качеством нашего высшего образования. Фактически мы делаем то, что должны делать сами высшие учебные заведения, — сообщаем существенные сведения об их работе. Все наши государственные учебные заведения и все их филиалы прошли через эту процедуру.

- Конкретный нашумевший вопрос: Архитектурный институт со строительным будут объединять или нет?

- Нет, таких планов нет. Я, кстати, очень уважаю Московский архитектурный институт и считаю, что коллегам есть над чем работать. Безусловно, сохранение таких профессиональных школ для нас очень важно, поэтому речь не идет о том, чтобы реорганизовывать такие узкопрофильные учебные заведения. Речь не идет о том, чтобы их закрывать или как-то ограничивать их деятельность. Речь, наоборот, -  об их поддержке в том случае, если мы выясним, что у них есть проблема.

- Я читал интервью с несколькими ректорами вузов. И они вот что думают по этому поводу. Они говорят: давайте тогда мы сократим количество студентов, у нас вырастет количество квадратных метров на студента — это ведь один из критериев — и повысим плату тем оставшимся, и по бумагам все будет красиво.

- Нам очень важно видеть за цифрами реальные факты. Нас упрекают, что мы избрали такой экономический подход, например, используем в качестве одного из показателей общий объем доходов вузов, приходящихся на одного преподавателя. Что это такое по существу? Это зарплата преподавателя. Давайте себе представим московский вуз. Средняя зарплата преподавателя — 20-30 тысяч рублей. Как это назвать? У меня есть несколько версий того, чем это может объясняться. Версия первая: это просто преподаватели невысокого уровня, готовые работать за эти деньги. Версия вторая: это преподаватели, которые подрабатывают в нескольких вузах, перебегая между ними. Версия третья: они просто перекладывают часть расходов по своему содержанию на студентов. И в том, и в другом, и в третьем случае такой вуз не может называться эффективно работающим.

- Я рискую с очень многими испортить отношение. По-моему мнению, половина из нынешних вузов закроют — ничего не изменится. У нас непропорциональный процент выпускников вузов, и этого совершенно не заметно по качеству рынка труда. Ваши ощущения арифметические. Я понимаю, что это немножко грубоватый вопрос, но арифметически половину вузов можно сократить.

- Мы видим по результатам мониторинга, что ситуация в системе высшего образования очень неоднородная. У нас среди педагогических вузов половина попадает в зону риска, среди технических — всего 12 или 15%. Поэтому нужно каждый такой случай рассматривать индивидуально. Безусловно, у нас есть вузы — и их немало — которые не удовлетворяют требованиям общества и экономики. Мы действительно хотим, чтобы каждый студент, приходя в высшее учебное заведение, знал, что его будут учить талантливые и квалифицированные педагоги.

-  Вам сильно досталось от Путина в сентябре как раз за отсутствие повышения зарплат профессорско-преподавательскому составу в проекте бюджета. Эта проблема разрешена?

- На сегодняшний день в бюджет на 2013-2015 годы заложены деньги, достаточные для того, чтобы очень серьезно повысить заработную плату преподавателей в наших высших учебных заведениях. Я думаю, что проблема решена, но здесь очень много зависит от руководителей наших вузов. У нас и здесь очень неоднородная ситуация. Я уже привел пример, что в Москве у нас есть вузы, у которых средняя зарплата преподавателей от 20 до 30 тысяч рублей, что меня возмущает. Такое быть, конечно, не должно. А есть вузы, находящиеся в тех же самых экономических условиях, готовящие по близким направлениям, получающие примерно такие же государственные деньги, у которых заработная плата 50 и 60 тысяч. Поэтому здесь очень важно качество управления.

- Если вы эти деньги выдадите, как их потратят в конкретных вузах? А что с пожеланием высшего политического руководства страны в отношении того, чтобы зарплата школьных учителей были выше, чем средняя по регионам. Владимир Путин провел совещание по этому вопросу.

- Мы фиксируем очень положительную динамику. У нас есть полная уверенность, что к декабрю этого года заработная плата не только учителей, но и других педагогических работников школ в каждом регионе будет не ниже, чем средняя по экономике этого региона.

- Коли мы коснулись средней школы, давайте начнем со школьной формы. Вы высказались за то, чтобы ее восстановить. Она будет единая для всей страны, как было в советские годы, или каждая школа выберет свою форму?

- Здесь очень важно понимать, какие задачи мы хотим решить. Я вижу три основные задачи. Первое: мы должны научить наших детей рационально и скромно одеваться. Мне кажется, это — важная цель. Вторая цель: мы должны снизить накал тех социальных, национальных, конфессиональных различий, которые возникают внутри класса. Ни один ребенок, приходя в школу, входя в класс, не должен чувствовать дискомфорт от того, что другие дети одеты по-другому или он одет как-то не так. И третья важная задача: важно формировать школьную эдентичность, делать так, чтобы у детей возникало чувство коллективизма, чтобы они чувствовали себя причастными именно к этой школе, именно к этому коллективу.

- То есть нет единой общешкольной формы? У каждой школы — своя?

- Мы на федеральном уровне зафиксируем общие требования к тому, как должны быть одеты ученики в школе. Это, естественно, не покрой брюк или пиджаков.

- Или белый верх и черный низ?

- И цвет. Это просто общие требования, как должен выглядеть ребенок в школе. И при этом дадим регионам, муниципалитетам право конкретизировать, уточнять эти требования.

- Вы сами произнесли прилагательное "конфессиональный" и словосочетание "конфессиональное различие". Что все-таки с инициативой об открытие в школах молельных комнат?

- Могу сказать абсолютно точно, что это не наша инициатива и этого не будет. В соответствии с Конституцией государственные образовательные учреждения являются светскими, и мы будем в каждой школе каждого региона требовать соблюдения этого принципа.

- Блок вопросов, касающихся ЕГЭ. Совсем недавно в нашей студии была Наталья Солженицына, которая жаловалась на сокращение часов, отведенных на литературу в средней школе, и исчезновение литературы из ЕГЭ, что можно назвать серьезным ударом в том числе и по национальной идентичности. В чем состоит ваш конкретный план по модернизации ЕГЭ?

- После тех обсуждений, которые были вызваны этим интервью, специально пытался вспомнить, сколько у меня было в школе уроков литературы в старших классах, и попросил своих коллег подобрать учебные планы наших школ середины 80-х — 90-х годов. По этим планам получается, что три часа в неделю.

- Да?

- И мы установили, что сейчас то же самое. У нас формально количество часов не сократилось. У нас расширился объем школьной проблемы по литературе, и у учителей возникло ощущение, что времени стало меньше. Также у нас снизилась мотивация учеников, мотивация школ уделять внимание этому предмету.

- Нет его в ЕГЭ.

- Да.

- Мы планируем  предложить учитывать напряду с результатами ЕГЭ средний балл аттестата, куда входит и оценка по литературе. Мы можем думать над тем, как в Едином экзамене по русскому языку расширить часть, связанную с написанием самостоятельным текстов детьми. Это требует серьезного экспертного обсуждения. Мы видим эту проблему.

- По мнению экспертов, есть и другая проблема  Если ЕГЭ является одним из критериев оценки действия губернатора — а это так — то губернатор не заинтересован в честном ЕГЭ. Я это слышал и от либералов, и от консерваторов, и от правых, и от левых.

- Я присоединяюсь к этой позиции.