Беспокойное семейство Кракатау

Индонезийцы, живущие рядом с вулканом Анак-Кракатау, совсем не боятся, что тот пойдет по стопам своего «отца»

Даже сейчас, спустя 127 лет после знаменитого взрыва вулкана Кракатау-«отца», тревожно смотреть на то место, где разыгралась природная катастрофа. Фото автора

«Надеюсь, ночью будет извержение», — воодушевленно шепчет мой муж Паша и смотрит в морскую даль, пытаясь различить знакомый по фотографиям силуэт вулкана. Зрелище должно быть незабываемым, но я побаиваюсь. Мы на востоке острова Суматра, в поселке Чанти, всего лишь в 35 км от места, где некогда возвышался вулкан-катастрофа — печально известный Кракатау. Сейчас его сменил «сын» — Анак-Кракатау («анак» по-индонезийски — «ребенок»). Загружаем в лодку с балансирами наполненные едой и кемпинговым снаряжением рюкзаки, кричим прощальное: «Селамат тингал!» («счастливо оставаться!») тем индонезийцам, что остались на берегу. Лодочник заводит мотор, и мы отплываем. Очень волнительно: через четыре часа мы будем там, где произошло второе по мощности за всю историю человечества вулканическое извержение. Но нашему перевозчику, похоже, все равно.

Рожденный субдукцией

Индонезии «повезло» быть частью Тихоокеанского вулканического огненного кольца, очерчивающего, в частности, Зондскую область субдукции. Субдукция — это геологический процесс, при котором разрастающиеся подводные литосферные плиты заходят под плиты соседних материков. В зоне встречи двух плит на поверхность океанов и морей «выпучиваются» острова и островные дуги с цепочками вулканов. Именно так в незапамятные времена возник небольшой остров, затерянный между Явой и Суматрой. На нем возвышались три сросшихся кратера: Раката (800 м), Данан (450 м) и Пербуатан (120 м), объединенные под общим именем — Кракатау.

Кракатау устрашал местных жителей с глубокой древности. Предположительно в 416 году произошло его мощнейшее извержение, в результате которого образовалась семикилометровая индонезийская кальдера и два острова: Верлатен и Ланг. Также есть сведения о чудовищном извержении 535 года, которое, по предположению журналиста-археолога Девида Кейса (David Keys) и американского вулканолога Кена Волеца (Ken Wohletz), повлекло за собой глобальное изменение климата на планете.

Издалека вулкан Анак-Кракатау выглядит обычной горой. Но таящаяся внутри его чрева магма может в любой момент вырваться наружу, угрожая всему живому вокруг. Фото автора

Но самое страшное произошло в 1883 году. В мае из жерла Пербуатана начали подниматься огромные клубы пара, а выбросы пепла достигали шестикилометровой высоты. К концу месяца опасность как будто бы миновала, но 16 июня извержение возобновилось: над островом на несколько дней повисло густое черное облако. Источником второго извержения было новое вулканическое жерло, образовавшееся между Дананом и Пербуатаном. 11 августа мимо острова проплывал на своем корабле голландский капитан Ферзенар (Hendrik Jan Gerard Frezenaar), он зафиксировал уже три столба пепла и девять источников пара. Вся растительность к этому времени на острове была уничтожена, сохранились лишь остовы деревьев. В дальнейшем сила извержения только нарастала.

Кульминация пришлась на 26–27 августа. Двадцать шестого числа, около 13.00 по местному времени сила извержения достигла отметки 5 (максимальная отметка — 7) по шкале вулканических  извержений VEI (Volcanic Explosivity Index), а к двум часам дня с кораблей и соседних островов можно было наблюдать потоки лавы и столб пепла высотой 30 км. Извержение продолжалось практически непрерывно, а взрывы раздавались каждые десять минут. Вечером того же дня на берега Суматры и Явы обрушилось цунами.

На следующее утро остров потрясли четыре мощнейших взрыва (отметка 6 по шкале VEI). Грохот слышали даже на острове Родригес в Индийском океане, в 4800 км от эпицентра событий. Все кругом окутал мрак, а в воды Зондского пролива посыпались громадные массы пепла, пемзы и шлаков. Пепельные дожди прошли даже в Европе. Страшно представить, какая паника началась на соседних Яве и Суматре, атакованных тридцатиметровыми стенами воды (волны, поднятые Кракатау, обошли всю планету). Города, леса, железнодорожная насыпь, проходящая вдоль яванского берега — все было стерто с лица земли. Пепел поднялся в воздух на высоту 80 км, и в столице Индонезии Джакарте стало темно, как ночью. От цунами и каменных обломков там пострадало около 36 тыс. человек. Общее количество погибших в результате буйства стихии в Индонезии и на прилегающих островах составило около 40 тыс. человек. Так, из жителей островов Себеси и Себуку не уцелел никто. В течение нескольких месяцев после извержения по всему свету наблюдали необыкновенно яркие пурпурные рассветы и закаты: причиной этому были мелкие частицы пепельной пыли в атмосфере, рассеивающие солнечные лучи. А в Южном полушарии можно было наблюдать даже зеленоватое солнце.

На таких маленьких лодочках, оснащенных балансирами, жители местных островов курсируют по округе, перевозя почту, туристов и промысловиков. Фото автора

Утром 28 августа небо стало светлее, извержение ослабело, но не закончилось. Небольшие взрывы слышались еще в сентябре и октябре. В конце концов две трети острова-вулкана ушли под воду. На поверхности осталась только южная половина кратера Раката. Острова Верлатен и Ланг увеличились за счет вулканических выбросов. Через 44 года между давно ушедшими под воду Пербуатаном и Дананом в результате подводного извержения появился новый вулкан, который был назван Анак-Кракатау. Вскоре он ушел под воду, но в 1930 году появился снова, и теперь регулярно извергается и растет за счет выброшенной лавы. В 1933 году конус нового вулкана составил 67 м в диаметре, в 1977 — 181 м, а в 2005 — уже 300 м.

Страшный сон

С извержением Кракатау связана одна мистическая история. Якобы в двадцатых числах августа 1883 года редактору новостей американской газеты «The Boston Globe» Эдуарду Сэмсону (Edward Samson), из-за обильных возлияний ночевавшему прямо за рабочим столом, приснился вещий сон, будто жители острова Пралапе, рядом с Явой, оказались в смертельной ловушке: с одной стороны на них летели раскаленные камни из извергающегося вулкана, а с другой — подступали огромные волны. Чудовищное извержение завершилось уничтожением маленького кусочка земной тверди.

Видение было настолько отчетливым и ужасающим, что Сэмсон записал его на бумаге, подписал: «важно» и, оставив запись на столе, пошел домой досыпать. Второй редактор, обнаруживший утром послание, решил, что это телеграмма, принятая ночью, и срочно дал ее в номер. Сообщение перепечатали почти все американские газеты. Но вскоре выяснилось, что это не более, чем фантазия пьяного журналиста. Сэмсон уже готовился к прощанию с работой в редакции, но тут стали поступать сведения о катастрофе в Индонезии. Журналист все описал правильно, правда на погибшем при извержении острове никто не жил — но это, конечно, не принципиально. Кто-то даже обвинил Сэмсона в ошибке: он, мол, неверно указал название острова-вулкана — Пралапе, но потом выяснилось, что это старинное название Кракатау.

На месте катастрофы

Страшно плыть прямо к подножию Анак-Кракатау с грузом знаний о его «отце». Тем более что не далее как в прошлом году, в августе 2009-го, было зафиксировано усиление его активности: беспокойный «сынок» каждую ночь выбрасывал светящиеся фонтаны огней. Но лодочник Путра не беспокоится. Пытаемся выяснить, извергается ли Кракатау сейчас, применяя свои знания индонезийского языка и международный язык мимики и жестов. Извергается, отвечает Путра, все в порядке.

Местные вараны не очень крупны — полтора метра максимум. Но все равно находиться рядом с ними как-то страшновато: зубы-то у них немаленькие. Фото автора

Через час мы уже проплываем остров Себеси, немногим позже — Себуку. Как уже говорилось, во время извержения все население этих островов погибло, но сейчас Себеси густо населен и представляет собой сплошную плантацию кокосовых пальм. Есть действующий причал, куда каждый день ходит «общественная» лодка из Чанти. Себуку населен гораздо меньше. Как пояснил Путра — из-за дефицита пресной воды. По мере того как мы удаляемся от большой земли, волны становятся выше. Я храбро пытаюсь фотографировать, но брызги все сильнее захлестывают лодку. Путра забирает камеру и вешает ее на палку с крючком на корме, в полутора метрах над водой, таковы индонезийские представления о том, как нужно хранить технику, чтобы она не намокла. Опасаясь за аппаратуру, я вынуждена спрятать ее в рюкзаке.

Высаживаемся на берегу нового острова, образованного продуктами извержения Анак-Кракатау. Под ногами — черный вулканический песок, рядом — беседка с проржавевшей крышей и информационные плакаты для туристов. Настоятельно рекомендуют перемещаться только по тропе, бережно относиться к растениям и ни в коем случае не привозить новые виды флоры и фауны. Недалеко под деревцами расположился маленький палаточный лагерь, где дежурят несколько сотрудников национального парка. Тип извержений Анак-Кракатау называется стромболианским (по имени вулкана Стромболи в Италии): он не выпускает потоки жидкой лавы, а выбрасывает вверх пепел и вулканические бомбы, некоторые из которых больше метра в диаметре. С приличной скоростью они скатываются вниз по склону.

Вулкан невысокий, но подняться до самого верха трудно из-за крутой и неудобной дороги: вулканический пепел расползается под ногами. К тому же верхняя часть вулканического конуса ощутимо горячее, чем нижняя, обжигает ноги. На ней видны полоски «снега» — кристаллики серы. Вокруг потихоньку пыхтят фумаролы, в нос бьет специфический запах. На северном склоне мы заметили особенно большую фумаролу и несколько крупных вулканических бомб. По тому же склону до самой воды простирается застывшее лавовое поле. Восточный склон выглядит более привлекательно: там растет редкий хвойный лес. Перед глазами — остатки разбитой вулканологической станции.

Остатки вулканологической станции, которая некогда располагалась рядом Анак-Кракатау. Зрелище печальное: как будто это следы давнопрошедшей трагедии. Фото автора

В прошлом году, во время вспышки активности вулкана, очевидцы наблюдали клубы пепла, периодически выходящие из кратера в течение дня. К вечеру «выхлопы» учащались, а к ночи Анак-Кракатау начинал вышвыривать горящие каменные обломки. На зрелище ночного извержения мы и рассчитывали, когда готовились к этому путешествию. Но вулкан мирно спал: не выдохнул даже ни одного облачка пара за то время, пока мы плыли на соседний остров, чтобы оттуда (в безопасности) смотреть за ночным извержением. Вечером и в первой половине ночи мы дружно гипнотизировали вулкан, но он так и не показался во всей красе.

Жизнь на вулкане

Окрестный подводный мир, за которым мы наблюдали в течение двух следующих дней, плавая с масками и трубками, оказался разнообразным и почти нетронутым цивилизацией. Вокруг Кракатау нет коралловых рифов, там все засыпано пеплом, но на соседних островах найдется как минимум десяток прекрасных мест для снорклинга. На самом острове Кракатау живут вараны, одного из них (около метра длиной) я к своему ужасу заметила плывущим рядом. Также мы невольно способствовали миграции фауны по островам: с острова-вулкана на остров Сертунг вместе с нами на лодке приплыл скорпион.

Вулкан и близлежащие острова — объекты повышенного внимания биологов. В результате извержения 1883 года вся жизнь здесь была уничтожена. Правда, некоторые ученые, в том числе Корнелис Бекер (Cornelis Andries Backer, 1874–1963), утверждали, что на острове могли сохраниться некоторые растения или семена, но подавляющее большинство считало иначе. Тем не менее через некоторое время после катастрофы здесь стали появляться и сменять друг друга новые виды растений и животных. Так возникло что-то вроде лаборатории, где можно было воочию наблюдать процессы заселения пустующих природных ниш. В 1884 году на острове уже был найден паук, а тремя годами позже биологи обнаружили в окрестностях кратера Раката двадцать шесть видов растений. В свою очередь исследования 1908 года выявили два вида наземных моллюсков, тринадцать видов неперелетных птиц, множество пауков и многоножек.

Наверное, такие закаты можно было наблюдать после взрыва Кракатау. Хотя, вероятно, они выглядели ярче: очевидцы говорят о пурпурном цвете неба. Фото автора

Местные жители, которые охотятся и рыбачат в окрестностях, не проявляют пиетета к природе. Ничуть не стесняясь того, что этот район — заповедник, и здесь запрещена любая промысловая деятельность, они поймали на крючок варана, а потом, показывая нам краба величиной с ладонь, комментировали: «Хороший краб, крупный, продадим за пять тысяч рупий». «Базой» для браконьеров стал остров Сертунг — там есть родник. Рыболовы по несколько дней живут на острове  в палатках и ходят в море. Более предприимчивые возят сюда иностранных туристов. Похоже, Анак-Кракатау стал чем-то вроде главного номера в цирковой программе. По крайней мере до того момента, пока он снова не даст серьезно о себе знать. А мы уезжаем в особом настроении, получив впечатления и от того, что соприкоснулись с местом величайшей катастрофы, и от того, что своими глазами увидели, как просто и без прикрас к Анак-Кракатау относятся местные жители — спокойно ловят рыбу там, где сто двадцать семь лет назад было уничтожено все живое.