Московский климат остается лучше омского вопреки глобальному потеплению

 

 

Июнь 2010 года побил все рекорды по жаре. И не только в Москве, но и в мире.

 

 

Американское Национальное управление океанических и атмосферных исследований (NOAA) на минувшей неделе, 15 июля, представило отчет, из которого следует, что летняя жара северного полушария не является чисто российским феноменом. На картах, где исследователи отметили температурные аномалии, практически вся суша закрашена красным— небольшие вкрапления синего цвета можно заметить разве что в Скандинавии и на северо-востоке США.

 

Средняя температура по планете за июнь побила абсолютный рекорд за столетнюю историю наблюдений. Чем это может грозить миру в целом и конкретно российской столице?

Перепад «зима – лето»

Если вспомнить морозы декабря 2009 года, то может возникнуть мысль о том, что растет не просто средняя температура в летние месяцы, а разница между летней жарой и зимними морозами. Иными словами, если обратится к терминологии климатологов и географов— климат становится континентальным.

 

 

Но далеко не столь резким, как в Якутске или даже Омске! Погода в Омске летом характеризуется большей жарой, а зимой— более суровыми морозами по сравнению с Москвой. А если сравнивать не только с другими российскими городами, а обратится к планетарным масштабам— то можно найти и еще более экстремальные примеры.

 

Вот, например, Иран, Бадар-Ленгех, свежие данные с метеорологической станции: 20 июня там была зафиксирована температура, равная температуре человеческого тела, 36,6 градусов Цельсия. Эффективная же температура на солнцепеке +80С, то есть 80 градусов!

Не вся температура одинакова

Как измерять температуру— вопрос далеко не тривиальный. Про то, что термометр следует ставить в тени, знают многие, но если даже следовать этому правилу, полученные цифры не так уж много скажут о тяжести жары. В финской сауне, например, температура может превышать сотню градусов, что не мешает какое-то время находится в ней человеку, главное только не касаться металла и прочих материалов с высокой теплопроводностью.

 

В сухой жаре пустыни жить проще, чем во влажных джунглях— факт тоже общеизвестный. А вот как это отражается в строгих числах? Один из способов получить «реальную температуру» состоит в том, чтобы обернуть термометр мокрой материей и выставить в тени, получится величина, так и называемая «температурой смоченного термометра».

 

Ее значение, например, посчитали климатологи, смоделировавшие дальнейшее потепление в худших для людей случаях на протяжении следующих 300 лет. Конечно, такой значительный промежуток времени заметно снижает точность прогноза, однако один из результатов группы ученых интересен именно в контексте восприятия жары: исследователи сочли непригодными для жизни участки планеты, «мокрая» температура которых превышает 32 градуса.

 

 

По российским нормативам (коллектив из Австралии и США, естественно, ориентировался на американские документы) жара в 32 градуса уже не позволяет работать больше двух часов тем, кто занят «работами категории Iа и Iб». Иными словами— тем, кто занят сидячей конторской работой. Тем, кто переносит тяжести, работает молотом, ломом или иным тяжелым ручным инструментом, по правилам при тех же 32 градусах работать нельзя вообще. И в Ставропольском крае, где последние дни столбик термометра поднимается и за отметку +35 в тени, по правилам работы должны встать... фактически, конечно, этого не происходит.

 

 

Наряду с «мокрой» температурой есть и «эффективная», рассчитываемая так же с учетом скорости ветра по более сложной формуле— которая и дает иранскому городу Бадар-Ленгех его +80С. Москва, для сравнения, по той же шкале получает в тот же день, 20 июля 2010 года, +46С.

А что вниз?

Прогнозы, описывающие связанные с глобальным потеплением проблемы, большинство читателей уже наверняка не раз видело. Напомним лишь самую достоверную и при этом грозную проблему: таяние ледников в горах угрожает пересыханием питаемых ледниками рек, а таяние ледников Гренландии и Антарктиды чревато подъемом уровня вод Мирового океана.

 

 

Повышение вод на метр чревато затоплением голландских польдер (территорий, огороженных дамбами и находящихся ниже уровня моря) и практически всем прибрежным городам от Санкт-Петербурга до Венеции не сулит ничего хорошего. Густонаселенным дельтам рек в Индии и Бангладеш тоже придется туго— про это [GZT.RU](http://www.gzt.ru) писал отдельный материал.

 

 

Чтобы не повторяться, рассмотрим лучше морозные рекорды. Причем начать можно с текущей (на момент написания материала, 20 июля) погоды— в России сейчас есть место, где эффективная температура равна -6С, и это не опечатка: минус шести градусам! Фактическая температура мыса Биллингс на Чукотке, конечно, чуть повыше, +2,6 градуса Цельсия, но пронизывающий ветер со скоростью 14 метров в секунду превращает июльский день в аналог московской зимы.

Там и ночь является днем

 

Вообще-то на мысе Биллингс в 12 часов полудня по Гринвичу была глухая ночь, но из-за его расположения и полярного дня там было вполне светло.

Полюса холода, самые морозные места планеты, между прочим, находятся на российской территории— в Якутии: за это звание борются Оймякон с Верхоянском (около— 67С).

В Южном полушарии самым суровым местом признана станция «Восток» в Антарктиде (юридически, впрочем, этот материк ничей) – там было отмечено -89,2С, причем не далее как завтра будет годовщина этого события: абсолютный рекорд морозов на Земле был поставлен 21 июля 1988 года.

Остановка Гольфстрима

Стоит заметить, что глобальное потепление, по мнению ряда ученых (например специалистов британского океанографического центра, Гарри Брайдена и соавторов, представивших статью в Nature) уже приводит к тому, что замедляется перенос воды Гольфстримом. Объем воды, уносимой течением из теплого Саргассового моря к берегам Европы, падает— и это может сулить не потепление, а похолодание! При том что в целом на планете станет теплее, в Европе и на части территории России станет холоднее.