В предыдущей статье мы рассказывали о воинских танцах и их большом значении для поднятия боевого духа воинов, сохранения воинских традиций и национальной идентичности. Но не меньшую роль в военной истории человечества на протяжении тысячелетий играла воинская магия. Под ней мы понимаем обряды и ритуалы, шаманские практики, которые ставили своей целью достижение победы посредством придания воину максимальной мощи, силы и свирепости, сверхъестественных возможностей, которые позволяли бы ему без проблем справляться с самыми опасными врагами.

История воинской магии, как и воинских танцев, уходит во мглу веков. Первые ритуалы, направленные на достижение успеха на охоте и в бою, появились еще у первобытных племен. Уже затем, в XIX — ХХ вв. ученые — антропологи и историки получили прекрасную возможность изучения подобных ритуалов на материалах австралийских аборигенов, папуасов Новой Гвинеи, индейских племен Амазонки, африканских народов. Эти ритуалы, дожившие практически до наших дней, в целом передают смысл той древнейшей воинской магии, которая присутствовала практически у всех народов земли.




У аборигенных племен Австралии магические ритуалы, в том числе и имевшие отношение к войне, были всецело основаны на тотемизме. Как считают исследователи, например, С.А. Токарев, именно у австралийских аборигенов тотемизм проявлял себя наиболее отчетливо, в классической форме, тогда как у других народов планеты мы встречаем уже его более поздние модификации. Каждая родовая группа австралийских аборигенов имела свой тотем, с которым себя идентифицировала. Например, это могли быть такие типичные для австралийской фауны животные как кенгуру, эму, вомбат, ящерица, какаду и т.д. Родовые группы многих австралийских племен объединялись во фратрии, которые также обладали своими тотемами. Аборигены верили в особую связь человека с тотемом своего племени, откуда и проистекали определенные ритуалы. Например, среди некоторых племен Юго-Восточной Австралии господствовало мнение, что достаточно убить тотемное животное, чтобы причинить вред противнику. Отсюда — и ритуал убийства тотема, который призван помочь победить врага. Ведь смерть тотемного животного, по мнению австралийцев, влекла за собой крайне негативные последствия для племени или рода.

Однако не только тотемизм лежал в основе австралийской воинской магии. Большое значение отводилось колдовству. Аборигены были склонны верить, что любое несчастье, будь то болезнь, травма или смерть, имеет свои истоки в колдовских происках противника. Если вдруг член племени погибал по какой-то вполне обыденной причине, то его сородичи устраивали особые гадания, пытаясь узнать, кто мог наслать порчу на товарища. После этого к предполагаемым виновникам смерти посылался отряд мужчин, которые расправлялись с подозреваемыми или их соплеменниками. С другой стороны, существовал и детально развитый обряд насылания порчи — абориген прицеливался в сторону своей предполагаемой жертвы специальной заостренной костью животного, после чего произносил магическое заклинание. Еще могли подбросить колдовское орудие противнику и тот, увидев их, вполне мог сам умереть от потрясения, понимая, что в его отношении совершен магический обряд.



В других частях света, у народов и племен, находящихся на более высоких ступенях развития, мы видим и более развитую и интересную воинскую магию. Во многих районах Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии был очень распространен обычай «охоты за головами», который дожил у некоторых этнических групп до ХХ века. Даяки, проживающие на острове Калимантан, представляют собой скорее не народ, а конгломерат племен общей численностью в несколько миллионов человек. Наиболее воинственными всегда считались даяки — ибаны, среди которых обычай охоты за головами получил наибольшее распространение. У племен даяков смысл войн часто сводится к тому, чтобы «сравнять счет» — добиться равенства в количестве голов противника.

Голова врага обладает, согласно представлениям даяков, особой магической силой. Но речь идет только о тех головах, которые были добиты в бою, а не отрезаны у умерших своей смертью или в результате болезни людей. «Трофейные» головы лишают мозга, затем сушат на огне и бережно хранят в качестве семейного сокровища. Чем больше голов — тем престижнее. Такое поведение даяков отнюдь не говорит об их чрезмерной кровожадности — просто голова в их культуре, как и в культуре многих других народов, обладает сакральным значением и приносит счастье и победы ее обладателю. Схожие обряды, связанные с головами противников, существовали у горных народов Северо-Западного Индокитая — нага, чинов, качинов, ва, и британские колонизаторы, несмотря на многочисленные усилия, так и не смогли побороть кровавую традицию бирманских аборигенов. Между прочим, в годы Второй мировой войны «охотники за головами» стали превосходными воинами, британское командование формировало из них специальные отряды, которые боролись с японскими оккупантами.

Еще более развитые примеры воинской магии мы встречаем у ацтеков с их практикой человеческих жертвоприношений. Известно о так называемых «войнах цветов» — нападениях ацтекских воинов на соседние народы с целью захвата пленников. Большое количество пленных требовалось ацтекам для проведения ритуалов жертвоприношений, с помощью которых они рассчитывали задобрить высшие силы и добиться буквально всего — чтобы солнце светило, вода была в реках и над противником всегда одерживались победы. Жертвоприношения считались главным способом сохранения мироздания.

Отдельные практики воинской магии сложились в рамках сибирского и дальневосточного шаманизма. Шаманизм в целом — это не столько религия, сколько особый подход к пониманию мироздания, понимающий человека как часть космоса, вселенной. Посвященный шаман представлял собой посредника между людьми и духами, который обладал сверхъестественными способностями и мог обеспечить как процветание, так и погибель. Играя огромную роль в бытовой жизни сибирских и дальневосточных народов, шаманы не только лечили от болезней, проводили обряды, связанные с рождением ребенка или погребением усопшего, призывали духов помогать охотникам или рыбакам, отправлявшимся на промысел, но и активно участвовали в военных конфликтах между племенами. Обычно шаман находился рядом с военным вождем, его роль в войне была очень значимой, в некоторых случаях он даже мог возглавлять дружину своего племени.

Историки обращают внимание на присутствие в шаманском костюме многих народов Сибири и Дальнего Востока оружия — топора, ножей, сабель. Ученый Роман Гвоздев отмечает, что меч использовался шаманом не только как воинское оружие, но и как своеобразное сакральное оружие в борьбе со злыми духами, например — во время лечения больных соплеменников. У енисейских эвенков шаманы в случае конфликта создавали отряды из 50-100 соплеменников и шли во главе них в бой. Шаман мог участвовать в бою в качестве обычного воина, но чаще всего он вступал в поединок с шаманом противника. Этот поединок был необычен, поскольку шаманы противостояли друг другу скорее в «ином мире», начиная свои шаманские пляски и впадая в транс. Для устрашения противника шаман мог специально протыкать себя ножами, отрубить палец и т.д.

С другой стороны, известно много случаев, когда поединок шаманов приобретал вполне реальное содержание — шаманы стреляли друг в друга из луков, дрались на саблях и на ножах. Шаманские знания передавались внутри рода, как правило — по наследству, и важной составляющей подготовки шамана было его воинское обучение. Подразумевалось, что шаман должен гораздо лучше владеть оружием и техникой ведения боя, чем рядовой член племени.

Психолог и экстрасенс Рафаэль Заманов считает, что без магических ритуалов долгое время невозможно было себе представить любые боевые действия.

Военное обозрение: Есть ли место магии на войне и в чем заключается ее роль во время боевых действий?

Рафаэль Заманов: Я бы говорил не столько о магии, сколько о «потусторонних» аспектах войны. Многие древние народы, как мы знаем, уделяли огромное внимание ритуально-обрядовой стороне боевых действий. И это не случайно. Война, сражение, поединок всегда сами по себе наделялись сакральным характером. Главная цель магии на войне — добиться победы над противником. Здесь магия превращается в один из инструментов достижения победы, вместе с сугубо воинскими науками и искусствами.

Военное обозрение: Магия на войне — это только ли колдовство и ритуалы с целью наслать порчу на противника, «заколдовать» его воинов?

Рафаэль Заманов: Не только. Я бы отнес сюда и удивительные психоэнергетические практики, которые позволяют воинам впадать в измененные состояния сознания. Таких воинов очень боялись противники, о них слагались легенды. Вот все мы знаем о знаменитых берсерках. Перед боем они приводили себя в такое состояние и не боялись уже ничего. Их огромная физическая сила получала подкрепление вот в таком измененном состоянии сознания. Берсерки это были воины бога Одина. Сейчас многие историки утверждают, что особое состояние у берсерков было вызвано приемом или алкоголя, или мухоморов. Но это не исключает и того, что берсерки, вступив на путь служения Одину, наполняли себя определенной энергией и в один момент давали ей неистовый выплеск. Силу берсерки черпали в окружающей природе, с которой они испытывали особое единение, и именно это единение позволяло им в момент боя окончательно сливаться с образами диких зверей — волков, медведей, что и давало им невероятную силу, которую так боялись противники.

Военное обозрение: Сама фигура воина в древности наделялась сакральным значением, так ведь?

Рафаэль Заманов: Безусловно. Воинское дело — это была не просто профессия, это было особое служение — и если мы говорим о древних народах, то служение не столько конкретному государству, сколько высшим силам, божествам или тотемам. Достаточно вспомнить русские былины, мифические сюжеты самых разных народов мира. Успешный воин в них — всегда человек, обладающий сверхъестественными, в том числе и магическими способностями. Это представление рождалось не на пустом месте, поскольку обучение ритуалам, магии, обрядам в древние времена было важной составляющей подготовки воина.

Военное обозрение: Есть еще такой важный момент как управление энергией…

Рафаэль Заманов: Воин-победитель — это человек, который обладает особой энергетикой. Она способна долгое время оберегать его от гибели, иной раз такого человека смерть не берет, хотя он ходит от нее на волоске, буквально сам нарывается на опасность. И ничего, не погибает. Что же касается собственно управления энергией, то достаточно вспомнить практику восточных единоборств, особенно «энергетических» стилей. Там ведь все построено именно на энергии, а не физической силе. И правильное управление энергией позволяет нейтрализовать значительно более сильного противника. Практика боевых искусств построена на аскетизме, истощая себя физически и психически, человек учится побеждать самого себя, выходит за пределы своих психофизических возможностей и достигает просветления. Ведь в практиках боевых искусств — не только физические тренировки, но и медитации под ледяной водой, испытание огнем. Мастера, достигшие такого просветления, вышедшие на новый уровень, как мы знаем, становились создателями новых школ и направлений в боевых искусствах.



Военное обозрение: Магические ритуалы в боевых искусствах тоже играют важную роль?

Рафаэль Заманов: У боевых искусств Востока два краеугольных камня — это буддизм и даосизм. Буддизм — это медитативные практики, путь просветления. В даосизме как раз особое внимание уделяется, во-первых, работе с энергией. Все «внутренние» стили китайского ушу — даосские по происхождению. Во-вторых, даосизм — это магические ритуалы, это амулеты и заклинания. Правда, и даосизм, и буддизм — миролюбивые религиозно-философские системы, для которых насилие не характерно, их практики направлены в первую очередь на «оборону» человека от нападающих на него противников. Другое дело — синтоизм, традиционная японская религия. Вот здесь мы уже видим полный набор магических ритуалов и молитв, направленных на победу воина в битве. Именно синтоистский культ лег в основу самурайской идеологии.

В современном мире роль магии в войнах взяло на себя информационное обеспечение. Сегодня не шаманы пугают противника своими сверхъестественными возможностями, а средства массовой информации, социальные сети используются для информационной войны, которая становится не менее важной, чем война реальная. И все же, если говорить об уровне рядовых воинов, то, как известно, «не бывает атеистов в окопах под огнем».

Человек, попадающий в экстремальную ситуацию, начинает верить в чудеса, в сверхъестественные силы, в приметы и обереги. У многих, прошедших войну, есть свой «набор» историй о чудесных случаях, спасавших жизни солдат или мирных жителей, позволявших одержать победу над противником в самой безысходной ситуации. И очень часто эти случаи выводятся именно из веры в сверхъестественную силу оберегов, талисманов, в побеждающее слово молитвы. Видимо, природа человека такова, что без веры он не может, и четче всего это проявляется именно во время войн, катастроф, стихийных бедствий.

В следующих материалах мы еще вернемся к теме воинских ритуалов народов мира.