Молитва друга. Случай на чеченской войне
28-11-2013, 00:36. Разместил: Moroz50
Перед тем, как принять сан, будущий священник Николай Кравченко успел проявить себя как доблестный защитник Родины.
Служа в воздушно– десантных войсках, как их называют, «крылатой пехоте», он не раз принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. И здесь ему не раз приходилось испытывать на себе действие Вышних сил. В самые опасные моменты сражений эти силы незримо хранили его. С отцом Николаем беседует корреспондент Валерий Духанин.
– Отец Николай, вы рассказывали, как участвовали в военных действиях на территории Чечни. Были ли в Вашей жизни или жизни других солдат и офицеров такие случаи, когда Господь проявлял Себя?
– Были, а как же! Допустим, наступил боец на мину – а она не взорвалась. И лишь только отошел на сто метров – раздался взрыв. Или еще. Когда ходили в разведку – лицом к лицу столкнулись с «духами». Славка, мой товарищ, не успел выстрелить. «Дух» стоял, целился. Славка выстрелил раньше: у «духа» в автоматеперекосило патрон. В итоге Славка живой, а «дух» – нет.
Служа в воздушно– десантных войсках, как их называют, «крылатой пехоте», он не раз принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. И здесь ему не раз приходилось испытывать на себе действие Вышних сил. В самые опасные моменты сражений эти силы незримо хранили его. С отцом Николаем беседует корреспондент Валерий Духанин.
– Отец Николай, вы рассказывали, как участвовали в военных действиях на территории Чечни. Были ли в Вашей жизни или жизни других солдат и офицеров такие случаи, когда Господь проявлял Себя?– Были, а как же! Допустим, наступил боец на мину – а она не взорвалась. И лишь только отошел на сто метров – раздался взрыв. Или еще. Когда ходили в разведку – лицом к лицу столкнулись с «духами». Славка, мой товарищ, не успел выстрелить. «Дух» стоял, целился. Славка выстрелил раньше: у «духа» в автоматеперекосило патрон. В итоге Славка живой, а «дух» – нет.
Самый яркий пример с нашим командиром бригады полковником Николаем Баталовым. У нас после Абхазии появилась традиция перед боевым выходом, броском читать «Отче наш». Это успокаивало, и появлялась значимость правильно выполняемого дела. Однажды – это было в Грозном – перед нами была поставлена задача контролировать подземный гараж. Ее выполнять было трудно, т.к. не было простора для движения. «Духи» вынуждали нас уйти с позиции. А нам надо было обеспечить выход на площадь «Минутка», контролировать огневые точки на другой стороне улицы. Мы стояли, читали молитву, в это время вышел комбриг. Говорит: «Ребята, я с вами». Мы захватили гараж, зачистили его и стали вести огонь по точкам на другой стороне улицы. Он опять: «Я с вами».
Командиром группы был я. Комбриг в данном случае был постороннее лицо. Он не имел права находиться среди нас. Если бы он погиб – мне трибунал светил бы по полной программе. Тогда он стал рассказывать, что он видел: «Когда вы начали читать молитву – я увидел, как на вас сверху такой прозрачный колокол опускается. И я почувствовал, что под этим колоколом буду в безопасности». Глядя на него, мы поняли, что он говорит правду. С тех пор он эту молитву читал всегда, когда была возможность.
Прошло лет восемь. Встретил как-то начальника штаба. Разговорились. Спрашиваю:
– Где наш комбриг, не видел ли?
– Видел в Волгограде.
– Ну и что, командует?
– Командует! Он, в отличие от тебя, уже протоиерей!
А еще у меня был такой случай, из ряда тех, что привели меня, в конце концов, на духовную стезю. Был у меня друг Серега, мы еще по прошлой войне были знакомы. Он демобилизовался, уехал домой. И вот в Чечне мы с ним встретились. Он был механик-водитель, причем таких надо еще поискать. БВМ держал в такой чистоте, хоть носовым платком проверяй. Спать не ложился, пока не убедится, что машина заправлена и готова к бою. Мы встретились, но ненадолго, в феврале он погиб. На БМП объезжал УАЗик, пошел по обочине – а она была заминирована. Взрыв пошел вверх, прямо через него. Я очень переживал его гибель: встретились – и опять потерялись. Потом, когда мы вышли к Терскому хребту, наша разведгруппа получила неделю отдыха. Мы должны были ехать на бани в Толстой-юрт, но у нас что-то не заладилось. Лежу на поле, день теплый, я задремал, ребята играют в волейбол – а мяч катится вверх.
И вижу – идет ко мне мой друг, я ему: «Здорово, Серега!». А потом: «Слушай, ты же вроде погиб?»
– Где погиб – а где живой. Я к тебе пришел. Вам через три дня в разведку идти – не ходи, погибнешь.
– Как это я могу не идти?
Тогда он мне: «Смотри сюда». И я вижу дорогу, по которой нам идти, все перевернулось, земля стала прозрачной, и на ней в шахматном порядке мины стоят, связанные – т.е. заденешь одну – взлетит на воздух вся дорога. «Смотри, – сказал он мне, – если поедешь – читай без остановки "Отче наш". Поедешь на второй машине». И он пошел, я за ним, он вошел в какой-то домик и исчез. Третий день прошел-движения никакого. Спать ложимся, прибегает из штаба вестовой: «Срочно, боевой выход через полчаса». Прибегает начштаба, садится на головную машину, я на вторую. Провели разведку по выявлению огневых точек, выявили, где пулеметы, где стационары. Возвращаемся, начштаба говорит: «Через горы пойдем». Поднимаемся по дороге – и я вижу тот участок, который увидел в тонком сне. А я все это время читал «Отче наш». Беру снайперскую винтовку, вижу – черная стена передо мной встает – и все. Очнулся в госпитале. Контузия. Был у нас такой второй номер, хороший, надежный парнишка из Сибири Димка Новиков. Я его взял, в разведку с ним ходил. В его машине на взрывной волне сорвало со стопора башню, а они на броне сидели, и пушкой его ударило по ребрам, сломало два ребра. А у меня от взрыва автомат залетел в люк, и я повис на ремне. БМП остановилась – я из ремня выпал. Я потом поехал к отцу Кириллу, спрашиваю его об этом явлении моего умершего друга. А он говорит: «Если бы тебе явился святой и сказал бы тебе – ты бы не думал о том, что тебе сказали, только гордился бы: вот, ко мне святой приходил. А сами слова забыл бы. А так прислушался. Мы всегда прислушиваемся ко мнению наших друзей. Молись о нем – и он будет молиться о тебе».
Я это запомнил на всю жизнь. Хожу и думаю: друг всегда рядом. За меня есть кому молиться. И то, что во мне есть, я имею благодаря ему. Слава Богу за все!
Командиром группы был я. Комбриг в данном случае был постороннее лицо. Он не имел права находиться среди нас. Если бы он погиб – мне трибунал светил бы по полной программе. Тогда он стал рассказывать, что он видел: «Когда вы начали читать молитву – я увидел, как на вас сверху такой прозрачный колокол опускается. И я почувствовал, что под этим колоколом буду в безопасности». Глядя на него, мы поняли, что он говорит правду. С тех пор он эту молитву читал всегда, когда была возможность.
Прошло лет восемь. Встретил как-то начальника штаба. Разговорились. Спрашиваю:
– Где наш комбриг, не видел ли?
– Видел в Волгограде.
– Ну и что, командует?
– Командует! Он, в отличие от тебя, уже протоиерей!
А еще у меня был такой случай, из ряда тех, что привели меня, в конце концов, на духовную стезю. Был у меня друг Серега, мы еще по прошлой войне были знакомы. Он демобилизовался, уехал домой. И вот в Чечне мы с ним встретились. Он был механик-водитель, причем таких надо еще поискать. БВМ держал в такой чистоте, хоть носовым платком проверяй. Спать не ложился, пока не убедится, что машина заправлена и готова к бою. Мы встретились, но ненадолго, в феврале он погиб. На БМП объезжал УАЗик, пошел по обочине – а она была заминирована. Взрыв пошел вверх, прямо через него. Я очень переживал его гибель: встретились – и опять потерялись. Потом, когда мы вышли к Терскому хребту, наша разведгруппа получила неделю отдыха. Мы должны были ехать на бани в Толстой-юрт, но у нас что-то не заладилось. Лежу на поле, день теплый, я задремал, ребята играют в волейбол – а мяч катится вверх.
И вижу – идет ко мне мой друг, я ему: «Здорово, Серега!». А потом: «Слушай, ты же вроде погиб?»
– Где погиб – а где живой. Я к тебе пришел. Вам через три дня в разведку идти – не ходи, погибнешь.
– Как это я могу не идти?
Тогда он мне: «Смотри сюда». И я вижу дорогу, по которой нам идти, все перевернулось, земля стала прозрачной, и на ней в шахматном порядке мины стоят, связанные – т.е. заденешь одну – взлетит на воздух вся дорога. «Смотри, – сказал он мне, – если поедешь – читай без остановки "Отче наш". Поедешь на второй машине». И он пошел, я за ним, он вошел в какой-то домик и исчез. Третий день прошел-движения никакого. Спать ложимся, прибегает из штаба вестовой: «Срочно, боевой выход через полчаса». Прибегает начштаба, садится на головную машину, я на вторую. Провели разведку по выявлению огневых точек, выявили, где пулеметы, где стационары. Возвращаемся, начштаба говорит: «Через горы пойдем». Поднимаемся по дороге – и я вижу тот участок, который увидел в тонком сне. А я все это время читал «Отче наш». Беру снайперскую винтовку, вижу – черная стена передо мной встает – и все. Очнулся в госпитале. Контузия. Был у нас такой второй номер, хороший, надежный парнишка из Сибири Димка Новиков. Я его взял, в разведку с ним ходил. В его машине на взрывной волне сорвало со стопора башню, а они на броне сидели, и пушкой его ударило по ребрам, сломало два ребра. А у меня от взрыва автомат залетел в люк, и я повис на ремне. БМП остановилась – я из ремня выпал. Я потом поехал к отцу Кириллу, спрашиваю его об этом явлении моего умершего друга. А он говорит: «Если бы тебе явился святой и сказал бы тебе – ты бы не думал о том, что тебе сказали, только гордился бы: вот, ко мне святой приходил. А сами слова забыл бы. А так прислушался. Мы всегда прислушиваемся ко мнению наших друзей. Молись о нем – и он будет молиться о тебе».
Я это запомнил на всю жизнь. Хожу и думаю: друг всегда рядом. За меня есть кому молиться. И то, что во мне есть, я имею благодаря ему. Слава Богу за все!
Автор Священник Николай Кравченко
Вернуться назад