Две истории от Jar

 

Полевичек

Эта история произошла со мной в командировке в конце ноября 2006 года. Работали мы бригадой в четыре человека в Гродненской области, километрах в 14 от границ Польши и Литвы. Погода стояла, как и везде далеко не зимняя, похожая больше на позднюю осень (обычно уже снег лежит такой порой). Мы выполняли геодезические изыскания на не действующей птицеферме. Как раз в тот день, когда произошла моя встреча с чем-то не понятным, я делал съемку огромного пустыря. Он был весь вдоль и поперек изрезан заросшим и жухлым, почерневшим бурьяном канавами – следами когда-то начатого здесь строительства. Повсюду голые ветви кустарника и потемнев-шая от заморозков и недостатка солнечного света луговая трава.

Я вел абрис – зарисовывал схематический план местности и отмечал на нем номера пикетов, которые ставили реечники. Наш ведущий специалист стоял за прибором снимал по ним отсчеты. Почти целый день я как угорелый носился по этим канавам. Начало темнеть. Мы отстояли нашу станцию на этом поле полностью и мужики начали уже подумывать о заслуженном отдыхе, как вдруг я обнаружил, что из моего кармана пропала лазерная рулетка. Вещь довольно дорогостоящая. «Вот ведь влип.»- подумал про себя я. Хорошенький предновогодний сюрприз будет для моей жены, когда она узнает, что я попал на деньги. Я огорчил этой новостью бригаду. – Придется задержаться. Похоже, моя рулетка выпала где-то на поле из кармана.

- Ну что ж, будем искать.- ответили они.- Хотя найти ее сейчас, в сумерках, когда даже не знаешь, где приблизительно она могла выпасть, невозможно. Слишком густая трава, к тому же черная, под цвет рулетки. Нереально найти, но поискать мы ее поищем.

И мы, разбредясь по полю, начали поиски. Настроение у меня, скажу вам честно, было ниже нуля. Я уже начал придумывать как буду объяснять пропажу начальнику отдела, что буду говорить жене, когда из моей предновогодней зарплаты высчитают стоимость рулетки. В глазах уже начало рябить от темных переплетенных узлами стеблей, от постоянного вглядывания в потемках в каждый изгиб, напоминающий контурами пропажу. В общем, вошел я в легкий ступор. Махнул на все рукой и начал негромко напевать первую, пришедшую на ум песню:”Ой, калядушки, блины ладушки!”. Люблю я попеть. Ходил я так минут пятнадцать. Немного развеселился. И тут вдруг в голову пришла идея попросить помощи у полевичка. И сами собой зазвучали песней слова на белорусском языке:“Палявiчо к,Палявiчок! Вярни маю рэч, якую я згубiу незнарок!”

Раз десять я пропел эти слова. Во время этого даже не вглядывался в траву, просто шел туда, куда ноги несут.И пришел! Стою,смотрю,а прямо передо мной на ровно устланной двухметровым кругом желтой траве лежит пропажа! У меня даже дыхание сперло от радости.Я поднял рулетку и,влекомый чувствами, раскланялся на четыре стороны, громко благодаря Полевичка. Потом я вдруг вспомнил, что во время работы у меня из нагрудного кармана не раз выпадала гелевая ручка, но каждый раз я это замечал и подбирал ее.”Наверное, Полевичку она приглянулась, а я не давал ему ее взять.Вот он и решил проучить меня за жадность.”Я улыбнулся своим мыслям и не долго думая,от всего сердца вложив в этот жест благодарность Полевичку, положил ручку в траву, со словами: “ Вот тебе в благодарность, Хозяин полей!’’.

А мужики только удивлялись потом и, разводя руками, говорили, что, мол, повезло же парню!…

 

Встреча в лесу

Было это в середине сентября, лет шесть назад. Уже и не помню что за повод был, но собрались мы вчетвером (две девушки и два парня) в лес. Не расчитали, что темнеет быстро. Пришли на место заветное, а вокруг хоть глаз выколи ничего не видно. А дровишек для костерка собрать-то надо!

Вот мы с другом оставили на кострище девчат, что бы в случае потери ориентации могли нас голосом направить в нужную сторону, а сами разбрелись на ощупь хворост да палый лес собирать. Жутковато было, скажу я вам, но и чувство авантюризма шевелилось внутри заставляя углубляться в,ставший под Луной, незнакомым лес.
Стояло в ту ночь полнолуние, но кроны сосен, елей, да берез с дубами надежно хранили под своими ветвями непроглядную тьму. Около получаса блужданий я, с охапкой мелкого хвороста, который только на растопку и годился, вышел на просеку. Это было волшебством на яву! Серебрянная дорожка лунного света посреди мрака! Словно в сказке я вышел на середину просеки. Словно существовало в этом мире только эта «тропинка» и я. А по обе стороны стены тьмы. Сердце громко забилось в груди растревоженное какими-то древними, непонятными для словесного осмысления чувствами. Тут было и очарование с восхищением и дрожь по спине, предчувствие звездного пути и скользкое чувство необъятного ужаса, в котором бился одержимый эгом разум. Я застыл на лунной тропе изваянием с охапкой хвороста в руках. Простоял так минут пять, ловя ощущения, пугаясь и восхищаясь необычностью окружающего. Мир предстал предо мной с другой, сказочной, стороны. Но заноза невежественного страха всеже взяла свое.
Когда я все таки решил двинуть снова в лес (время-то идет, а костра все нет), то во мне все вдруг закричало от страха! Я не мог заставить себя вновь шагнуть во тьму с другой стороны просеки. С минуту я боролся со своим нелепым страхом, которому были побоку доводы разума и волшебство этого места. В итоге я набрался решительности. Сделал шаг вперед и поднял свой взгляд на утопающий во мраке частокол деревьев и хаос ветвей и …. выронил из рук весь собранный по пути «скарб». Ноги стали ватными (препротивнейше е чувство слабости), дыхание сперло, глаза немигая словно остекленели. Среди сплетения ветвей и тьмы проступила трехметровая постать. Я поднял голову и увидел лицо стоящего во тьме. Хмурое, строгое, суровое, но не злое. Борода терялась в ветвях где-то ниже груди, длинные расцвеченные лунным серебром волосы, нисподавшие за спиной, бяли прихвачены на челе узорчатым обручем. Но самое главное – это выражение глаз! Дремучие, глубокие, выражающие сразу целый спектр чувст и образов, повергающий в восхищение и дикий ужас.
Я готов был пасть на колени, но что-то внутри меня стальным морозом охладило этот жалкий порыв. Я лишь склонил голову в почтении, а за тем уже поклонился в пояс, проведя дугой руку от сердца.
Что я при этом произнес, хоть убей, не помню, а выдумывать охоты нет. Помню только, что Велесом назвал того, перед кем я стоял. И все.
Когда поднял я свой взгляд обратно, то там уже никого не было, лишь окрашенная луной листва в навьи цвета шелестела на ветру. На момент мне показалось, что это могла так причудливо сложиться картина из ветвей и листвы, света блеклого и тени сумрачной. Да как-то с трудом верилось. Сколь не вглядывался я в то место, воображение никак не могло сложить прежнюю картину. Значит не игра сознания это была. Я с места не сходил достаточно долго, что бы убедиться в этом.

Вспомнил про хворост, присел, что бы собрать, но вспомнив свою встречу, тут же передумал. Оно мне надо?!
В общем на ту сторону я не пошел. Нырнул в лес обратно и почти сразу наткнулся на сухую поваленную сосенку, где и ветвей толстых хватало и сама по весу была транспортабельн а. Ухватился за нее да и двинул к кострищу.