Если верить путеводителям, столицу индийского штата Раджастхан – Джайпур стали называть Розовым городом с 1875 года, когда перед визитом туда принца Уэльского Альберта, сына английской королевы Виктории, фасады городских зданий были выкрашены в розовый цвет. Но городские здания изначально и строили в основном из розового песчаника…
Дворец Ветров поражает воображение.
Хотя воинственные махараджи Раджастхана так и не покорились великим моголам, влияние исламского искусства в виде мавританских арок или решетчатых окон, отразилось в архитектурном облике их новой столицы, заложенной в 1727 году.
Правивший тогда Савай Джай Сингх (его именем и был назван город) слыл человеком, увлеченным не только точными науками – математикой и астрономией, но и обладающим неудержимой фантазией. Воплотить свои мечты в камне зарождающегося города он поручил молодому талантливому архитектору из Бенгалии Видьядхару Бхаттачарии.
И это, возможно, был первый город в Индии, построенный по плану, в основе которого лежал принцип «Шилпа-шастра», древнеиндийского трактата по архитектуре. Согласно ему город был разбит на прямоугольные сектора с параллельно бегущими улицами. Разбивка улиц базировалась на математической решетке из девяти прямоугольников, что в индуистской космогонии соответствовало девяти областям Вселенной со священной горой Меру, местом обитания бога Шивы, в центре. А в центральной части Джайпура расположили большинство дворцов и монументов.
Так в строительстве города причудливо сплелись математически точный расчет и буйство человеческой фантазии.
Так выглядит камень «Черная звезда».
Женщины Раджастхана одеваются в яркие ткани и очень похожи на цыганок. Одежд такого насыщенного цвета я в Индии больше нигде не видел. А мужчины ходят в замысловато накрученных тюрбанах, напоминающих пирожные корзиночки с выдавленным на них завитком крема.
Я указал пальцем на приглянувшийся мне ананас и с любопытством наблюдал, как смуглый мальчуган – продавец передвижной фруктовой лавки – принялся разделывать для меня этот шершавый плод сверкающим на солнце ножом. Сняв кожуру и пропустив ананас через соковыжималку, он подал мне в запотевшем стакане желтоватый нектар. Было жарко, и я осушил стакан моментально. Нектар не придал мне бодрости, и я решил хоть на время спрятаться в тенек ближайшего магазинчика. Здесь, как оказалась, продавали драгоценности.
Заметив потенциального покупателя, продавец, он же, очевидно, и хозяин, высыпал в медную чашу горсть самоцветов и поставил ее передо мной на стеклянный прилавок. Но я не хотел что-либо покупать, да и с финансами было туго. Со скучающим видом я разглядывал разноцветные камешки, тянул время. На солнцепек не хотелось.
Увидев мое равнодушие, хозяин улыбнулся в свои длинные усы и поинтересовался моим именем и датой рождения. Я, пожав плечами, назвался и сообщил ему день, месяц и год. Записав мои данные, хозяин достал из-под прилавка толстую потрепанную книгу и углубился в содержание серых страниц. Поводив пару минут пальцем по каким-то диаграммам, он отложил книгу и, выйдя ко мне, сообщил:
– Твой камень – «Черная звезда». Плати сколько сможешь.
Затем достал с полки коробочку, открыл ее и снял с красного бархата серебряный перстень с темным, как ночь, камнем.
– «Черная звезда» – твой камень! – радостно повторил он и, взяв меня за мизинец левой руки, надел на него перстень.
Не отпуская мою руку, хозяин магазинчика подтолкнул меня к лампе, сиявшей под потолком. Поднял за запястье мою раскрытую ладонь к свету и кивнул на перстень:
– Смотри!
И я увидел, как по выпуклой темно-зеленой поверхности отшлифованного камня побежали две тонкие золотистые линии и на их пересечении вспыхнула звездочка. Я протянул хозяину бумажку – пятьсот рупий.
Савай Джай Сингх, основавший столицу Раджастхана.
Такое могло прийти в голову только поэту! А махараджа Савай Пратап Сингх и был поэтом. Этот пятиэтажный дворец из розового песчаника – может быть, самое странное сооружение на Земле – махараджа построил в 1799 году.
Во дворце никто не живет. Да и никогда не жил. Больше того, этот дворец и не задумывался как место проживания. Здесь никогда не звучала сладкая музыка, не извивались в танце полуобнаженные наложницы, а жены не ублажали своего повелителя.
Розовый дворец – это какая-то фантасмагорическая декорация в самом центре Джайпура. Он состоит практически из одной фасадной стены. Из маленьких створчатых окошечек этого причудливого сооружения удобно наблюдать за праздничными шествиями на главной улице города. А легкий ветерок, гуляющий по крошечным комнаткам и узким коридорам этого двухмерного строения, делает пребывание в нем вполне комфортным. Поэтому дворец так и называется – Хава-Махал, то есть Дворец Ветров.
Множество отверстий в 953 нишах и 152 окна создают вентиляционную тягу, столь желанную в жарком климате.
Я вышел из темноватых и прохладных коридоров дворца на улицу и, щурясь от яркого солнца, оглядел фасад главного чуда Джайпура. Основным архитектурным элементом Дворца Ветров являются восьмиугольные беседки, увенчанные куполом, похожим на воинский шлем. Купола увенчаны острыми шпилями. Иногда беседки походят на башенки дворца, но чаще наполовину выступают из стены, являясь эркером или крытым балконом.
Мне захотелось сфотографироваться на фоне дворца. «Кого бы попросить?» – скользил я взглядом по пестрой толпе, текущей по главной улице. И тут среди темнокожих людей я заприметил молодого человека со светлым лицом и черной бородой. Он был облачен в белые одежды.
Перламутровая шкатулка
Молодой человек оказался суфием, последователем мистической ветви ислама. Звали его Саба. Родом он из Кашмира, самого северного штата Индии. Путешествует по Индии, останавливаясь у знакомых. Меня он «щелкнул», но сам фотографироваться наотрез отказался.
Я поблагодарил его и, чтобы как-то завязать беседу, сказал, что в свое время зачитывался Джалал ад-Дином Руми – великим суфийским поэтом. Саба улыбнулся, в его глазах я прочитал уважение к своей персоне. Он приложил руку к сердцу и пригласил меня в дом своих знакомых – переждать жару.
В комнате без окон за толстыми стенами было прохладно. Мы сидели на полу, на широком ковре, пили чай, а Саба читал мне наизусть на языке фарси строчки из Джалал-ад-Дина Руми. За убаюкивающими ритмами стихов время прошло незаметно, – пора было уходить.
– Одну минуту, – остановил меня Саба и исчез в соседней комнате.
Он вернулся с перламутровой шкатулкой, оклеенной розоватым ракушечником. Эта шкатулка что-то мне напоминала….
– Это же Дворец Ветров, Хава-Махал! – воскликнул я.
– Да-да, похоже, – согласился Саба и открыл шкатулку.
Я увидел, что она до краев заполнена какими-то тонкими красными листиками. «Шафран! – торжественно произнес Саба. – Шафран из Кашмира. Самый лучший. Настоящий шафран растет только в горах Кашмира, – и отсыпал мне на ладонь красных листиков. – Подарок. Будешь зимой в России с ним пить чай. Он согревает и дает энергию».
Я с наслаждением вдохнул аромат листочков, но, не зная, куда их пересыпать, посмотрел на Сабу.
– О, нет проблем! – улыбнулся Саба, вытащив из кармана матерчатый мешочек с узорами из бисера, смахнул в него с моей ладони шафран и вручил мне.
Поблагодарив Сабу, я заторопился в гостиницу.
В какой-то области Вселенной
Я сильно засиделся в гостях. Была уже глубокая ночь. Весь город как будто вымер. Темные здания, безлюдные улицы. Ни огонька, ни одного прохожего. И только крупные звезды, усыпавшие весь небосвод, струили сиреневый свет.
И тут я вспомнил про свою «звезду» на левом мизинце. Я остановился на каком-то перекрестке, в одном из девяти прямоугольников, на которые разбит город, и, вытянув левую руку вверх, раскрыл ладонь.
Мой перстень, моя «Черная звезда», засверкал и вспыхнул, словно пристроившись к своему родному созвездию в какой-то области Вселенной.
Полюбовавшись блеском своей «звезды», я опустил руку, сжал ладонь в кулак и спрятал в карман. «Вот мне и удалось дотянуться до звездного неба, – улыбался я, поспешая в гостиницу, – прямо как в сказке!».