Каждое лето в течение последних 20 лет Паскаль Ли (Pascal Lee) посещает отдаленный арктический регион в Канаде, и делает он это для того, чтобы представить себе, что находится на Марсе. Это холодное, сухое, неприглядное и, по сути, безжизненное место наиболее приближено на Земле к тем условиям, которые существуют на красной планете — и это делает его великолепной тренировочной площадкой для овладения техникой управления марсоходами.

Ли, являющийся исследователем планет Института поисков внеземного разума (SETI Institute) в Калифорнии, является директором Марсианского Хафтон-проекта НАСА (NASA Haughton Mars Project), и именно там, в кратере Хафтон он использует аналогичную марсианской среду для изучения научных вопросов, связанных с исходящими от человека угрозами для жизни на тех планетах, которые мы собираемся колонизировать.

Так, например, если люди полетят на Марс, то будут ли микробы, перенесенные в наших телах, активно размножаться на марсианской почве, угрожая местным марсианским микробам и разрушая местную экосистему? Недавние результаты проводимых Ли исследований свидетельствуют о том, что ответ на этот вопрос будет отрицательным — по крайней мере, на поверхности марсианского грунта: суровый марсианский климат, а также интенсивное ультрафиолетовое излучение уничтожат многих из наших микробов, которые мы случайно можем принести с собой с Земли.

Однако Марсианский проект в кратере Хафтон — вместе с другими аналогичными местами в Антарктике, а также в пустыне Атакама в Чили — непреднамеренно поднимает многочисленные этические вопросы относительно того, как мы должны себя вести в роли межпланетных колонистов. Поскольку люди совершенствуют свои космические транспортные средства и намерены колонизовать Марс в течение следующих нескольких десятилетий, эти вопросы становятся менее надуманными и более насущными.

А вот еще один сценарий: если люди высадятся на Марсе и подвергнутся какой-нибудь смертельной опасности со стороны марсиан, то должны ли они атаковать обитателей красной планеты? Если говорить о личном мнении Ли, то он отвечает утвердительно на этот вопрос. «Если в какой-то момент речь пойдет о выживании меня или микробов на Марсе, то я, наверное, не будут колебаться», — говорит он.

Однако это весьма сложные вопросы, и они выходят за рамки Проекта Хафтон-Марс.

Международный Совет по науке, в состав которого входят 142 страны, создал Комитет по космическим исследованиям (COSPAR) для того, чтобы помочь найти ответы на эти вопросы, а Договор о космосе ООН (United Nations Outer Space Treaty), действующий с 1967 года, помогает упорядочить некоторые этические и законодательные аспекты, возникающие в связи с этими вопросами.

Однако этот договор направлен на то, чтобы обеспечить безопасность людей и научных данных о жизни на других планетах, а не на то, чтобы защитить окружающую среду или экомистему на этих планетах. Более того, содержание этого договора представляет собой лишь основные направления — это не законы, и юридические последствия их невыполнения остаются неясными, говорит Кэтрин Конли (Catharine Conley), глава Отдела планетарной защиты НАСА (NASA's Planetary Protection Office).

«Подход на основе давления со стороны подобных ведомств в других странах (peer pressure approach) пока работает», — говорит она. По ее мнению, в интересах самих космических агентств работать вместе, поскольку они часто полагаются друга на друга ради сотрудничества и прогресса в исследованиях. Однако сегодня, когда все больше таких частных компаний как Space X включаются в работу в области полетов к Марсу, игровое поле изменяется.

«Если к этому делу подключаются другие организации, которые не имеют долгосрочных научных целей, то ситуация становится более сложной», — говорит Конли.

В соответствии с основными направлениями этого договора, федеральные правительства несут ответственность за поведение как своих космических ведомств, так и неправительственных космических организаций в своих странах. Поэтому такая компания как SpaceX должна получить разрешение от правительственного ведомства до старта своей ракеты — однако в том случае, если она в какой-то момент полета случайно или умышленно нарушит основные направления этого договора, другие страны теоретически могут подать в суд на правительство Соединенных Штатов или предпринять другие юридические действия, говорит Конли.

Несмотря на общие благие намерения и упорную работу, направленную на то, чтобы очистить космические корабли от загрязнителей, самая большая опасность, которую человечество представляет для других планет, нам не известна — или мы думаем, что нам это известно, но, на самом деле, это не так. В то время как исследования Проекта Хафтон-Марс свидетельствует о незначительной передаче микробов от марсоходов на поверхности Марсе, другая динамика может существовать на красной планете или на других планетах, о которой ученые даже и не подозревают.

«Для определенных типов земных организмов Марс является гигантской обеденным блюдом, — говорит Конли. — Мы не знаем, но может случиться так, что эти организмы будут размножаться значительно быстрее, чем на Земле, потому что они будут находиться в этой нетронутой внешней среде и смогут этим воспользоваться».

Пока большая часть внимания в отношении подобного рода этических вопросов сфокусирована на Марсе, который является наиболее реалистичным объектом колонизации в недалеком будущем. Однако другие типы планет могут вызвать другие озабоченности. «Можно представить себе самые разные сценарии, однако проблема в настоящее время состоит в том, что все находится в открытом состоянии, потому что никто раньше не изучал подобные вещи, — говорит Конли, имея в виду юридические последствия загрязнения Марса или других планет. — Поэтому до появления конкретного случая нельзя решить, что нужно делать. Но, конечно, с точки зрения планетарной защиты, наличие конкретного случая уже означает, что что-то пошло не так».

Существует также опасность того, что подобные вопросы могут оказаться за рамками планетарных исследований. Возьмем, к примеру, вопрос о производстве электрической энергии — для того, чтобы люди смогли жить на другой планете, им необходимо разработать способ производства там электричества. Вещество под названием перхлорат находится в относительно большом количестве на Марсе (а также на Земле в виде хлорной извести или других веществ), и оно составляет 1% содержания всей пыли на красной планете. Это обладающая большим энергетическим потенциалом соль представляет собой хороший источник энергии для людей на Марсе, однако ситуация коренным образом может измениться, если земляне случайно привезут с собой микробы, которые съедят ее всю еще до того, как у нас появится возможность ее использовать, говорит Конли.

К сожалению, основные направления, определенные Договором о космосе, не гарантируют от совершения подобного рода ошибок. Основные направления строго требуют содержать в чистоте космический корабль во время поиска жизни на других планетах, однако он менее строг, когда речь идет о полетах космических аппаратов для исследования других вопросов. Это происходит потому, что основные направления планетарной защиты существуют для охраны научных свидетельств внеземной жизни — а не окружающей среды на других планетах, говорит Герхард Кминек (Gerhard Kminek), сотрудник отдела планетарной защиты Европейского космического агентства (European Space Agency).

Рабочие группы Комитета по космическим исследованиям, в том числе Группа по потенциально вредной для окружающей среде деятельности в космосе, на самом деле, исследуют вопрос о том, как деятельность человека в космосе может повредить окружающей среде на других планетах. Эти рабочие группы сообщают о результатах своей работы соответствующим органам ООН. Но они предлагают лишь основные направления, а не законы, говорит Кминек. И поэтому международные космические агентства должны признать важность выработки лучшей практики в области санитарных условий на космических кораблях, а также соблюдения иногда довольно обременительных стандартов Договора о космосе.

«Если вы однажды сделаете это плохо, этого может быть достаточно для того, чтобы подвергнуть опасности любые будущие исследования, относящиеся к жизни, — говорит Кминек. — И именно поэтому существует прочный международный консенсус относительно уверенности в отсутствии плохих игроков».

Стандарты экспедиций также отличаются в зависимости от того или иного небесного тела. Так, например, атмосфера на Марсе достаточно плотная, и многие микробы сразу же сгорят при попадании на Марс — это позволяет сохранять довольно мягкими санитарные стандарты в сравнении с космическими кораблями, направляющимися к таким планетам с менее плотной атмосферой как спутник Юпитера Европа, говорит Кминек.

Подобные выводы, по крайней мере, основываются на нашем понимании этих небесных тел в настоящий момент. Во время полетов кораблей «Аполлон» на Луну в 1960-е и 1970-е годы мы поняли, насколько непредсказуемыми могут оказаться критические проблемы во время космических путешествий. На Луне угроза лунной пыли для астронавтов была недооценена, пока она не начала проникать в поры на их лицах, а также в их застежки-молнии, что подвергало опасности целостность их космических скафандров, говорит Маргарет Рейс (Margaret Race), коллега Конли из Института поисков внеземного разума SETI.

«Если бы они пробыли там больше времени, их скафандры перестали бы нормально функционировать», — говорит она.

Покойный астронавт и инженер Юджин Сернан (Eugene Cernan), последний из людей, ходивший по поверхности Луны, сообщил об больших проблемах во время полета «Апполона-17» в ходе совещания по вопросам техники в 1973 году: «На мой взгляд, пыль, вероятно, является наиболее значительным препятствием для выполнения штатных операций на Луне», — отметил он. — Мы способны решить все другие психологические, физические и механические проблемы — все, кроме пыли«. Люди поступали не очень дальновидно, когда они не ограничивали транспортировку материалов с Земли на Луну или наоборот, считает Рейс. На Луне нет жизни, и поэтому это имело незначительные последствия на данные небесные тела. Но если бы на Луне существовала жизнь и перенос видов, действительно, состоялся бы, последствия могли бы быть более значительными. «Если бы на Луне существовала жизнь, то сегодня мы имели бы ее здесь, — говорит она. — Мы сделали все возможное в то время, но мы тогда не понимали».

Космическая инженерия прошла значительный путь после завершения программы «Аполлон», однако предстоит еще много работы по определению лучших вариантов защиты от человеческих существ жизни на других планетах, говорит Конли. И если мы, в конечном итоге, высадимся на Марс, прогресс в этой области все равно нужно будет продолжать — даже если будет складываться впечатление, что ученые обладают достаточными знаниями относительно той опасности, которую человек представляет собой для других планет.

«Мой ответ на этот вопрос такой — вы перестаете чистить зубы после того, как вы впервые съели шоколадный батончик?— спрашивает Конли. «Мы должны продолжать это делать», — говорит она. Потому что, в конечном итоге, именно неизвестное будет самой большой угрозой, которую человеческие существа представляют собой для других миров.