В такое верится с трудом… и тем не менее, это было! В 1933 году отряды РККА и скрывшиеся за “кордоном” казачьи части объединились и нанесли поражение общему врагу, угрожавшему вырезать русские семьи.

— Форму получите с погонами. Обращайтесь друг к другу — “господин”. “Ваше благородие” — к младшим офицерам, “ваше высокоблагородие” — к офицерам в звании от есаула или ротмистра. Ко мне, как к генералу — “ваше превосходительство”. Ясно?
— Так точно, товарищ комиссар!

Этот разговор имел место в ноябре 1933 года, когда СССР ввёл в китайскую провинцию Синьцзян так называемую “Алтайскую добровольческую армию”. Она состояла из красноармейцев, переодетых в белогвардейские мундиры “русского ополчения” (кое-где одежду взяли… из реквизита провинциальных театров) и действовавших под видом бывших царских военных. Но главная сенсация состояла далеко не в этом. Только в Синьцзяне “красные” и “белые” впервые в истории стали союзниками. Обеим сторонам было приказано защитить власть тамошнего диктатора, одинаково полезного и Советскому Союзу, и русской диаспоре, эмигрировавшей в Китай после разгрома Белого движения.

 

Убегали без копейки

Последний белый режим (“хунта” генерала Дитерихса) на территории России рухнул в октябре 1922 года. С Дальнего Востока в Китай перебралось полмиллиона белогвардейцев: только в Харбине поселилось 200 тысяч человек. Многие с жёнами и детьми бежали, в чём есть — без вещей, не имея в карманах ни единой копейки денег. Дабы прокормить своих родных, тысячи русских офицеров поступили на службу к китайским губернаторам-“царькам”, управлявших провинциями, словно личными государствами. Наши военные брались за всё: выполняли функции как личной охраны, так и платных наёмных войск.

В Шанхае русский волонтёрский полк считался частной городской полицией: вооружённые казаки охраняли территорию Французской концессии, где жили иностранцы. У маршала Маньчжурии Чжан Цзолиня, бывшего атамана шайки разбойников-“хунхузов”, служили 3 000 русских. Однажды двести белогвардейцев по приказу Чжана уничтожили в бою армию другого маршала — У Пэйфу, захватив 1 500 пленных и потеряв при этом… всего 10 человек. Командир наёмников Нечаев позднее получил звание китайского генерала. Не был исключением и Синьцзян, где у дубаня (губернатора) Цзинь Шужэня имелась своя русская гвардия: казачьи части полковника Павла Папенгута.

 

Засада с пулемётами

В 1931 году в Синьцзяне (где большинство населения составляли мусульмане) произошло восстание, вызванное тем, что китайский офицер… пожелал жениться на уйгурке. Этого местное консервативное общество не вынесло — повстанцы потребовали отделения от Китая и провозгласили Исламскую Республику Восточный Туркестан. К ним примкнул 21-летний (!) местный “Наполеон” — генерал Ма Чжунъин (по национальности из дунган), присоединившийся к исламистам вместе со своей дивизией. Боевики осадили столицу провинции — Урумчи. Губернатор Цзинь Шужэнь, борясь со стрессом, погрузился в питьё русской водки, наложниц и курение опиума: такой пофигизм взбесил белогвардейскую охрану.

В апреле 1933 года белогвардейцы (всего 1 800 человек) разбили повстанцев, заманив их в ловушку на горящие окраины города и уничтожив пулемётным огнём. Бездействие Шужэня полковнику Папенгуту надоело: он сверг своего начальника, предложив пост другому военачальнику — Шэн Шицаю. Тот согласился, но через несколько месяцев понял — собственных сил справиться с восстанием не хватит. Чтобы исламисты не понаделали из них шашлыков, придётся идти на поклон к соседу — мощному Советскому Союзу. Так он и поступил, любезно пообещав Сталину полнейшую лояльность и подчинение в будущем.

 

“Нет злобы друг к другу”

Полковник Павел Папенгут, назначенный главнокомандующим Объединёнными вооружёнными силами Синцзяна, узнав о переговорах Шицая с Советами, впал в неистовство. Как? Сотрудничать с “красными бандитами”?! Ни за что! В декабре 1933 года по приказу Шэн Шицая Папенгут был схвачен у себя на квартире и расстрелян без суда по обвинению… в свержении предыдущего губернатора. Белогвардейцы за своего начальника не вступились: все осознавали, что если “красные” не придут, уйгуры перережут их вместе с семьями. Повстанцы с самого начала “прославились” своей жестокостью: вырезали целые китайские деревни, не щадя женщин и детей — топили в реке, вспарывали животы, сжигали живьём.

Ещё до казни Папенгута в Синцзяне появились 7 000 переодетых в белогвардейскую форму военнослужащих ОГПУ, под руководством начальника Главного управления погранохраны СССР Михаила Фриновского. Вместе с “белым” казачьим 2-м полком красноармейцы захватили занятый мусульманами город Чугучак. Очевидцы событий с удивлением отмечали — бывшие враги не испытывают злобы друг к другу, общаются дружелюбно: рассказывают анекдоты, делятся папиросами.

Более того — советское командование обеспечило “белую гвардию” новыми пулемётами, винтовками и бронеавтомобилями. И совсем уж поразительная деталь: белые казаки получали… заработную плату (в китайских юанях) как советские служащие! К этому времени, дела у нового губернатора Шэн Шицая были плохи — мусульмане после поражения под Урумчи пришли в себя, собрали добровольцев и изрядно потрепали губернаторские формирования.

 

“Джихад” против русских

Мальчишка-генерал Ма Чжунъин был не робкого десятка: наплевав на опасность, он бросился в бой с “туристами” в царской форме, однако у реки Тутунь его дивизия была разбита русскими войсками. Изобразив отступление, белые отвлекли повстанцев — а затем красные ударили врагу в тыл. Победу по славянской традиции отпраздновали водкой, пирогами и танцами вприсядку. Но радость оказалась преждевременной: у Даван Чэн остатки войск юного генерала напали на советскую автоколонну и подожгли с десяток бронеавтомобилей.

Уцелевшие красноармейцы отстреливались, пока на помощь им не подоспели белоказаки, с яростным “мать-перемать” покрошившие повстанцев в капусту. Но и тут “Наполеон” вывернулся — он произнёс пламенную речь в мечети Кашгара, призвав объявить “джихад”, и зажёг сердца исламистов: вскоре под его началом собралось ещё 10 000 боевиков.

СССР плюнул и перебросил в Синцзян боевую авиацию. Против аэропланов с бомбами (некоторые боеприпасы были начинены горчичным газом) исламистам оказалось воевать сложно. Отчаянный Ма не сдавался: он пытался атаковать, переходить в контрнаступление, нанося “красно-белой” коалиции тяжёлые потери и даже захватывая трофеи. Не помогало — ему по-прежнему приходилось отступать. Под влиянием неудач группировки повстанцев начали ссориться, некоторые даже перешли на сторону СССР. Сопротивление разваливалось, боевики дезертировали. Юный генерал после очередного разгрома попросту исчез. Неизвестно, куда он делся — погиб или сбежал.

 

Понадеялся на Гитлера

К маю 1934-го года основной контингент ОГПУ (ставшего к тому времени НКВД) был выведен из Синьцзяна. В провинции остались только военные советники, 1 000 красноармейцев, бронетехника и артиллерия. В 1935 году советская разведка отмечала в донесении в Москву — “и красные, и белые живут не только мирно, но и дружно…у белогвардейцев нет прежней ненависти к красноармейцам”. Белоэмигранты охотно сотрудничали с советскими “товарищами” в тренировке солдат Синьцзяна, помогали с переводами на китайский язык. Стычек между русскими разных убеждений не случалось.

А вот с губернатором Шэн Шицаем вышло иначе. В 1942 году, когда нацисты наступали на Сталинград, тот вдруг объявил о выходе из “зоны советского влияния”. Сталин ему это припомнил: через два года в Синьцзян вошли войска правительства Китая, Шэн срочно запросил помощи, но в Москве его адресовали к чёртовой матери, а казаки тоже сочли за лучшее устраниться — губернатора сняли с должности и выслали в Чунцин. Редчайший в истории случай действий красноармейцев и белогвардейцев плечом к плечу показывает — если русские вместе, против них сложно устоять. Жаль, что для этого требуется наличие общего врага.