Оплот Руси - "звёздная" монастырская крепость

Здравствуйте, уважаемые читатели.

Не столь давно я опубликовала ещё одну статью по "звёздным" крепостям - смоленской и псково-печорской. Сегодня продолжаю выкладывать сведения о второй и есть желание поговорить о фортециях, построенных и укреплённых ещё до Петра Великого.

На самом деле на снимке Псково-печорский монастырь, крепостные стены которого были построены до Петра.

В "Псковском летописце" сообщается о строительстве монастыря и первых его укреплений под руководством псковского дьяка Мунехина и монастырского настоятеля Филарета: «Почаша здати Печерский монастырь во Псковской области под Немецким рубежом. При-помогаше старцам Филарету и прочим, и Мисюрь Дьяк Великого князя; и церковь в горы боле ископоша. А преж того церковь была в земле; а монастырь был на горе; и церковь преподобных отец Антония и Феодосия».

Значение монастыря, как оборонительного сооружения резко возросло в середине XVI века в связи с подготовкой к Ливонской войне. Неподалёку от Печер высилась мощная ливонская крепость Нейгаузен (Новый городок). Вокруг обители в 1552 г. под руководством игумена Корнилия начали сооружение каменных стен и шести башен. В самый разгар Ливонской войны (в 1565 г.) строительство было завершено, и тогда же возвели надвратную каменную церковь Николы Вратаря с проездными воротами. Специальные переход соединял церковь с крепостью. Материалом для башен и стен послужил местный известняк. После скончания сооружения стен, монастырь превратился в крепость, в которую был на постоянное поселение отправлен гарнизон, состоявший из сотни стрельцов с семьям. Постепенно около монастыря образовался посад, в котором жили всякие люди посадские, слуги монастырские и стрельцы. И первым серьёзным изпытаниям крепостные стены подверглась в 1581 году. Гарнизон крепости тогда насчитывал 300 стрельцов, подчинявшихся стрелецкому голове Юрию Нечаеву.

Одним из источников информации о крепости является книга поляка Рейнгольда Гейденштейна, написанная аж в XVI веке. Я нашла её русский перевод и один из повторных выпусков. Рейнгольд был очевидцем войны и её хронистом. Но, прежде, чем перейти к его книге сделаю небольшое отступление:

Надо сказать, что описание "Псковской обороны" (более или менее подробное) содержится практически во всех изследованиях, которые посвящены правлению Ивана Грозного и Ливонской войне. Карамзин писал: «...То истина, что Псков или Шуйский спас Россию от величайшей опасности, и память сей важной заслуги не изгладится в нашей истории, доколе мы не утратим любви к Отечеству и своего имени». Но, Псков был в своём противостоянии не один. Много сил и средств противника оттягивали на себя защитники иных крепостей и... монастырей.

"Прежде всего, следует отметить, что XVI в. вообще являлся периодом, когда в развитии военного дела в Европе происходили поистине кардинальные перемены, составившие один из этапов «военной революции». Бурное развитие ручного огнестрельного оружия привело к тому, что царить на поле боя стала вооруженная мушкетами пехота. Артиллерия обладала уже большой мощью и превратилась в основное средство взятия и обороны крепостей. Менялась также и сама фортификация: возрастала роль земляных укреплений (бастионов), которые располагались таким образом, чтобы стоявшие на них пушечные батареи могли поддерживать друг друга огнем. Иной становилась тактика конницы, воины которой все активнее использовали пистолеты и карабины. Наконец, важной тенденцией периода стали рост численности войск и повышение требований к выучке, профессиональной подготовке воинов, что, в свою очередь, вело к широкому распространению наемных армий.

Стефан Баторий

Правители Польши и Литвы, разумеется, осознавали значение происходивших в военном деле перемен и стремились, по мере сил, совершенствовать свои вооруженные силы... ко времени вступления С. Батория на престол Речи Посполитой (1576) ситуация в вооруженных силах страны оставалась весьма непростой... Стефан Баторий прекрасно осознавал сильные и слабые стороны вооруженных сил своей державы. За спиной у него был солидный военный опыт, приобретенный в сражениях с австрийцами и оппозиционной знатью, а также солидная теоретическая подготовка, полученная в Падуанском университете...

...Особые надежды он возлагал на «каленые ядра», т.е. на раскаленные металлические снаряды, которые использовались для поджога деревянных укреплений противника. Р. Гейденштейн даже приписывает (видимо, ошибочно) Баторию изобретение каленых ядер, а об их применении пишет следующее: «Ядра держатся на огне до тех пор, пока совершенно им не накалятся, и в таком виде опускаются в пушки - однако так, что между ними и пушечным порохом надлежащее пространство наполняется сперва песком или золою, потом свежею и влажною травой для того чтобы порох не мог загореться от раскаленного ядра, и в таком виде выбрасываются на предстоящие стены. Такие ядра, проникнув в дерево, дольше остаются незамеченными, и по этой причине не могут так легко, как огонь, быть потушены, а в силу того весьма действительны для возбуждения пожара»...

...Вообще же артиллеристы и военачальники конца XVI - XVII в. отзывались о каленых ядрах с большим пиететом, считая их чрезвычайно действенным оружием. Любопытен следующий факт: папский нунций в Польше В. Лаурео в 1578 г. писал в Рим, что, планируя поход на Смоленск и Полоцк, С. Баторий чуть ли не главным залогом победы считал использование осадной артиллерии и каленых ядер. «Король уверен, - говорится в письме, - в том, что он будет в состоянии в короткое время сжечь оные (крепости. - А.М.) с помощью артиллерии и раскаленных ядер, как это он сделал у маяка под Данцигом с некоторыми деревянными укреплениями, которые беспомощно сгорели»...

...В августе 1579 г. войска С. Батория смогли отбить у русских Полоцк. 

...Летом - осенью 1580 г. войска Батория совершили новый военный поход, в ходе которого захватили Велиж, Великие Луки, Остров и некоторые другие русские крепости. Король вновь добился несомненного военного успеха, но, как и во время осады Полоцка, успех этот сопровождался столь же несомненными трудностями. Перед началом экспедиции С. Баторий произвел новый наем венгерской пехоты, а также крупного отряда немецких рейтаров, которым командовал Георг Фаренсбек, типичный воин-наемник, являвшийся подлинным олицетворением своей эпохи и своего ремесла. Фаренсбек родился в дворянской семье в Эстонии, с 11 лет изучал военное дело в Швеции, Франции, Голландии и Германии, служил под знаменами различных государей, в том числе и в армии Ивана Грозного, благодаря чему хорошо представлял себе вооруженные силы Руси...

21 августа 1581 г., после трехдневной осады, войска Батория смогли захватить город Остров. Решающую роль на этот раз сыграла артиллерия. Размещенные в шанцах пушки разрушили своим огнем каменную стену города, после чего осажденные сдались. С. Пиотровский записал в своем дневнике: «Стены (Острова. - А.М.) толщиной без малого в две сажени, сложены из белого камня... однако наши орудия разбили их; это превосходные орудия, хотя их у нас всего 20»." Отсюда

Тактикой осаждающих было устройство шанцев, подкатывание пушек поближе к крепостным стенам и их разстреливание с целью побыстрее пробить брешь. Не всегда это помогало, как не всегда помогали и калёные и зажигательные ядра. Но, как уже начали понимать защитники фортеций, чужую артиллерию близко к крепости подпускать противопоказано. А пока что крепости русские были построены по-старинке. Описание попыток штурма Псково-Печорского монастыря у Гейденштейна:

Рейнгольд Гейденштейн Записки о Московской войне (1578-1582)

REGII DE BELLO MOSCOVITICO QUOD STEPHANUS REX POLONIAE GESSIT COMMENTARIORUM КНИГА IV и V-я.

Книгу 1588 г. можно полистать тут: https://archive.org/details/bu...

"В расстоянии 30 миль от Пскова, на дороге, шедшей в Ливонию и Ригу, возвышается монастырь Св. Девы, называемый у Москвитян Печерою, то есть как бы гробницею Богородицы, известный ее иконою, которую они чтут как обретенную на этом месте и явившуюся из дерева, прославленный молвою о его святости и некоторых чудесах и благодаря этому снабженный весьма обильными и богатыми доходами, получаемыми с земель, взятых от Новгорода и Ливонского ордена и приписанных Московским князем к монастырю. Русские и в нем поместили гарнизон; гарнизон этот по близости своей к нам причинял нашим много беспокойства: он захватывал очень часто наших фуражиров, делал небезопасными дороги и даже забирал обозы, высылаемые к нам; [231] наконец ограбил некоторых рижских купцов.

Из книги Ласковского "Материалы для истории инженерного искусства в России 1 и 2 часть" 1866 г.

Tе, кого касались эти потери, а их было не мало, в особенности же те, которые намеревались послать свои обозы по той дороге, упрашивали короля захватить этот гарнизон. С другой стороны было выставляемо на вид, что пока солдаты не отдохнули от трудов столь продолжительного и неудачного приступа, нельзя вполне безопасно начинать эту новую осаду.

Склонясь на непрерывные просьбы многих, король отправил туда Фаренсбека. Он приказал ему, ознакомившись с местоположением, уведомить его о том, какое он примет решение; и если ему покажется, что можно овладеть монастырем без большого труда, то король вышлет ему на подмогу солдат и пушки; если же, по его мнению, взятие монастыря окажется слишком трудным, чтобы можно было предпринять его в это время, то пусть вернется назад, оставив дело в прежнем положении.

Отправившись с несколькими всадниками Фаренсбек наткнулся на дороге на неприятельских конников, далеко превосходивших его числом, которые, выступив из Печерского монастыря против наших фуражиров, в это время возвращались домой; одних из них перебив, других разогнав, Фаренсбек, подстрекаемый успехом стычки и видя, что монастырь не был защищен ни довольно большим рвом, ни палисадами или естественным положением, с другой стороны, как человек смелый, возъимел большую надежду на успех и решился сделать приступ. Король послал ему немецких солдат с несколькими тяжелыми пушками и, когда последние, проведя сперва траншеи, разрушили некоторую часть стены, то попытались ворваться по развалинам. Уже Вильгельм Кетлер, сын брата Курляндского герцога, Гаспар и Рейнгольд Тизенгаузены и некоторые другие пробрались было в ближайшую башню и по лестницам стали спускаться в нижнюю часть ее, как вдруг лестницы подломились под тяжестию следующих за ними людей, и солдатам, оставшимся внизу; не было никакой возможности прорваться даже через пролом, как вследствие тесноты его, так и потому, что неприятели стали против него густою толпою; тогда все они попали в плен к неприятелям. Король выслал к отправленным раньше войскам еще немецких солдат и Борнемиссу с 500 пешими Венгерцами и несколькими большими орудиями. Польское же войско Замойский все оставил в лагере. Венгерцы стали разбивать стены с той же стороны, с которой раньше действовали Немцы, но в более низком месте по направлению влево, и уже разрушили некоторую часть стены; тогда Фома Соланд (Thomas, Solandius), собрав отряд из обозной прислуги и польских казаков, стал взлезать по приставленным лестницам на башню, обращенную задом к немецким и венгерским окопам, с целью занять неприятеля; когда они были отбиты, то Немцы снова попытались прорваться чрез пролом в стене но были отброшены всем множеством неприятелей, обратившихся на них. Такой же исход имело и сделанное Венгерцами нападение, так как те оставались праздными, пока не вернулись Немцы. Неприятель приписывал эту неудачу наших чуду, наши же заклинаниям и колдовству. На самом деле тут можно было заметить, что в виду более слабых укреплений столь же часто вредит небрежность, сколько при взятии сильных мешает самая трудность дела; потому что в последнем случае самая великость опасности и раждающийся отсюда страх часто возбуждают военную доблесть, а в первом случае самая маловажность дела ослабляет силу напряжения души и усердие. Однако некоторые думали, что, если бы наши пошли на приступ со всеми силами и в одно время, то без сомнения можно было бы взять монастырь даже без большого труда. Между тем, пока наши наступали по одиночке, сперва сами по себе Немцы, потом Венгерцы, неприятелям была даваема возможность собирать все силы в одно место, и натиск наших был ослабляем."

Итак, в тот период времени вокруг монастыря были лишь крепостные стены с башнями. Ни рва, ни палисадов вокруг него во времена нападения Фаренсбека не было и в помине. В упомянутой книге Ласковского об укреплении монастыря сведения следующие:

https://archive.org/details/Laskovskii1Kniga/page/n141/mode/2up

Чертёж отсюда: https://runivers.ru/bookreader/book453857/#page/64/mode/1up

Следующий этап существования крепости-монастыря связан с противостоянием новому врагу - шведам. Он продлился 110 лет. Во время русско-шведской войны 1591-1592 гг. монастырь был захвачен. Деревянные постройки в крепости были сожжены. Шведов выбили через сутки. После этого последовали смутные времена и многочисленные попытки (неудачные) завладеть крепостью. Здесь  можно узнать историю подробнее.

Сохранились роспись города и наряд, составленные дворянином "Воином Сумароковым, в которой ещё более детально говорится об укреплениях монастыря. Здесь приведены подробные описания трех ворот (Святые ворота, ворота возле башни Нижних решеток и Изборские ворота) и одиннадцати башен. Из них три башни были сооружены уже после Смуты (Петровская проездная, Новая и Благовещенская), а сильно разрушенная в феврале 1614 г. Никольская башня была позже перестроена. Остальные семь башен не подвергались особой реконструкции (башня Нижних решеток, Изборская проездная, Наугольная, башня Верхних решеток, Тайловская, Тюремная, Тарарыгина)... Описание этих семи башен в 1631 г. соответствует тому состоянию, в котором они находились в самый разгар Смутного времени.

Боевой наряд монастыря в 1631 г. состоял из 5 полуторных пищалей, 4 скорострельных пищалей, 6 волоконей и 51 — затинных пищалей. Орудия в Печерском монастыре были расположены преимущественно по башням и стенам. Лучше всего были укреплены Святые ворота: там стояли 2 скорострельные и 2 полуторные пищали, а также 12 затинных пищалей. Остальной наряд распределялся по башням и стенам в разном количестве. В Росписи города и наряда есть упоминание о двух тайниках, находившихся около Святых ворот. Г. А. Замятин, приводя все эти сведения, писал: «Примерно в таком же состоянии находился Печорский монастырь и лет за 15-20 до описания». Отсюда

В этой росписи не упоминается о бастионах. Бастионы появились при Петре Великом.

Как видим, Печерский монастырь был укреплением, входящим в одну из оборонительных линий русского государства с запада. Поэтому, конечно не был оставлен без внимания Петра, воевавшего со шведами.

В общем-то, раскаты и прочие земляные укрепления до сих пор украшают местные пейзажи :о)

Кстати, интересные сведения я обнаружила в хронике Рейнгольда про лошадей, на которых воевали русские.

" Не смотря на то, что Венгерцы, находившиеся в первом засадном месте, были самые отборные всадники и между ними Петр Баторий, Георгий Сибрик, Иван Каллай, (Iohannes Kallajus) и все имели превосходейших турецких (фракийских) лошадей, тем не менее они с трудом могли равняться в быстроте бега с лошадьми русскими, хотя последние большею частию малорослы и безобразны на вид."

У меня даже зародилась мысль: А не были ли это потомки знаменитых монгольских лошадок?

Кроме "звёздочки" в Печерах, вдоль границ при Петре зажигались целые "созведия". А Псковско-Печорский монастырь как-то несколько раз пытался взять наскоком Яков Деллавиль - автор крепости Дерпт, но это - совсем другая история.

(продолжение следует)