Как известно, на войне многое решает случайность. Ведь было же так, что немецкий офицер-наблюдатель во время стоянки германского карманного линкора «Адмирал граф Шпее» в порту Монтевидео, глядя в дальномер, принял английский тяжелый крейсер «Камберленд» за линейный крейсер «Ренаун»! Но как же он мог так ошибиться? Ведь у «Ренауна» было две трубы, а у «Камберленда» — целых три! А в итоге, узнав об этом, командир линкора попросил разрешения у Гитлера затопить свой корабль и получил его! Все решила случайность и во время сражения у атолла Мидуэй, а уж сколько случайностей имело место на войне в далеком прошлом и не сосчитать.

Сегодня наш рассказ пойдет также о некой случайности, имевшей место очень давно – в годы Тридцатилетней войны! Причем случайность эта стала основой для праздника, который жители чешского города Брно ежегодно отмечают в середине августа, когда 15, а когда и 16-ого. В этот день осаждавшие город в 1645 году шведы сняли с него осаду и так ушли, его не взяв. При этом колокола в местных соборах начинают звонить ровно в 11 часов, хотя по идее им следовало бы звонить в полдень. То есть звонят они дважды. А вот почему – сейчас вы об этом узнаете.


Вид на Брно в 1700 году. И вряд ли он так уж сильно отличается от того, что было в 1645 году.


Здесь вряд ли стоит говорить о том, из-за чего, как и почему началась эта кровопролитная война. Все эти причины и следствия потребовали бы большой статьи и были бы вряд ли всем так уж интересны. В данном случае важнее всего то, что эта война в Европе… была! В ней участвовали многие страны, собственно говоря, практически все, и вышло так, что участие в ней принял и шведский король Густав Адольф и шведские войска, на протяжении ряда лет с успехом воевавшие в Европе.


«Битва при Лютцене, смерть короля Густава Адольфа 16 ноября 1632 года» (Карл Вальбом, 1855)

Победы следовали одна за другой, и закончилось все тем, что победоносные шведские войска под командованием фельдмаршала Леннарта Торстенссона оказались под стенами города Брно. Сегодня принято считать, что его армия насчитывала 18 тысяч человек, тогда как город защищали всего лишь 426 солдат. Правда, в городе были еще горожане и… студенты, не пожелавшие сдавать его врагу и решившие защищаться до последнего.


Леннарт Торстенссон, 1603 – 1651. Стокгольмский национальный музей.

Что до фельдмаршала Торстенссона, то он начал с того, что предложил городу капитуляцию, а получив отказ, сильно разгневался и заявил, что возьмет эту «мышиную нору дня через три», а «голую кухню» - в течение одной недели. «Норой» он назвал сам город Брно, а вот «голой кухней» почему-то замок Шпильберк, возвышавшийся над ним на холме. Впрочем, вполне возможно, что у него для этого и были основания, потому что это сейчас гора, и крепость утопают в зелени деревьев, а тогда скорее всего он увидел одни только голые стены. Да и сам город многолюдством тогда не отличался. В нем проживало всего лишь около четырех тысяч человек.


Ворота в крепость Шпильберк.


А это те же самые ворота совсем близко.

Комендантом крепости Шпильберк в то время был кондотьер-шотландец Джордж Джейкоб О'Гилви, обладавший, по свидетельствам горожан, прескверным характером. Как и многие люди той эпохи это был типичный искатель барыша, который начал свою военную карьеру в армии Дании, но затем пошел служить австрийцам. В бою он потерял руку и был назначен комендантом в крепость Шпильберк. Причем шведские отряды уже два раза подходили к Брно, но на штурм не решались – все-то у них намечались какие-то более важные дела. В обоих случаях О'Гилви показал себя вполне достойно, поэтому он надеялся, что именно его поставят руководить обороной Брно и в этот раз.


Вот так выглядит современный город Брно рано утром, если смотреть на него со стены крепости Шпильберк. В 1645 году именно здесь внизу как раз и стояли шведские войска.

Но случилось так, что поручили ее Жану-Луи Редуи де Суше – гугеноту родом из Ла-Рошели, который оставил Францию и затем 14 лет провоевал… в шведской армии. Причем Суше постоянно вступал в конфликты со своим начальством, то есть характер имел едва ли не хуже, чем у самого О'Гилви. И вот вышло так, что после очередного конфликта у шведов он перешел на сторону имперцев и получил в австрийской армии чин драгунского полковника. Интересно, что городской совет Брно согласился принять его в качестве коменданта города лишь после личного приказа императора. А причина заключалась в том, что Суше был протестантом, а О'Гилви ревностным католиком и как один будет выполнять приказы другого горожане не знали.


Жан-Луи Редуи де Суше. Неизвестный художник. Музей крепости Шпильберк.

Однако Суше оказался умным военачальником и, прибыв в город, начал действовать умело и эффективно: приказал стоявшие возле городских стен дома срыть, крыши из горючих материалов заменить на огнеустойчивые, колодцы углубить, чтобы в них собиралось побольше воды, а в каждом доме сделать ее солидный запас на случай пожара.


Вот так стены крепости выглядят сегодня.


А это мост через внутренний ров.


Стены бастионов имеют значительный наклон, делающий их похожими на стены японских замков.


Сторожевая башенка. Скорее всего, позднейшая пристройка в эпоху, когда крепость сделалась тюрьмой.


Хорошенькими делами, однако, занимались в этой крепости в мирное время. Такая вот «живенькая» там анимация устроена…


А это ходы в крепостные казематы. Ей-Богу, такие толстые стены от самого черта спасут, не то, что от чугунных ядер!

Естественно, что два заносчивых и амбициозных кондотьеров, да еще со скверными характерами просто терпеть друг друга не могли. Однако на счастье горожан в городе оказался еще и монах-иезуит, человек очень кроткого нрава, с удивительным личным девизом: «Пусть бедность станет моей матерью, а покорность и терпение - моими сёстрами». Звался ен Мартином Стржеда, и был он родом из Силезии. В орден он вступил в 1608 году, в 20-х годах сделался профессором риторики, философии и теологии, а в 1638 году даже возглавил чешский филиал ордена. Уже спустя три года он стал ректором колледжа иезуитов в Брно. То есть человек это был знающий и заслуженный.


Как это водится, на бастионах стоят пушки. Но это не те пушки, из которых стреляли в 1645 году. Эти старше на 150 лет.


Дата изготовления на цапфе. Как видите, уже тогда появились очень даже простые и функциональные орудия, лишенные даже малейших украшений!

Тут надо заметить, что именно иезуиты очень много сделали для католизации жителей королевства Богемия и Моравского маркграфства. Например, к началу Тридцатилетней войны католики в процентном отношении здесь составляли всего лишь 10% населения страны, зато в конце ее их было там уже около 30%. А ведь поменять веру - это не штаны снять, не так ли?!Понятно, что имперская политика Габсбургов свою роль тоже сыграла, но одним лишь насилием веры не распространить. То есть иезуиты умело «работали» непосредственно с верующими и не силком, а примером показывали им, что… «Бог на стороне больших батальонов!» В результате всего за какие-то 15-20 лет Чехию стало не узнать. И если после битвы у Белой Горы австрийским войскам в Моравии пришлось иметь дело с крестьянами партизанами-протестантами, то всего лишь 20 лет спустя протестантам шведам там же пришлось бороться с партизанами-католиками!


«Мародерствующие солдаты» (Себастьян Вранкс, 1647).

Надо заметить, что существуют довольно-таки избитые и банальные фразы (в основном очень пафосные), которые уже толком никто и не воспринимает, настолько их содержание «стерлось» в сознании от частого использования. Например, фраза «все как один поднялись на защиту родного города».


Миниатюрные фигурки солдат эпохи Тридцатилетней войны. Музей Армии в Стокгольме.

Однако… в городе Брно именно так оно и было! Из его четырехтысячного населения был создан мещанский легион, куда вступило около тысячи человек, то есть каждый четвертый его житель. Куда уж больше, если иметь ввиду, что кроме мужчин в городе находились также женщины и дети. В итоге количество бойцов в гарнизоне достигло полутора тысяч, причем самой боеспособной его частью был студенческий легион, сформированный из 66 студентов иезуитского колледжа – воспитанников профессора Мартина Стржеды.


Германские солдаты эпохи Тридцатилетней войны. Старинная гравюра.

Осада Брно началась 3 мая 1645 года. Шведы приступили к артиллерийским обстрелам, начали копать подкопы и минировать городские стены. Свое особое внимание они обратили на крепость Шпильберк, возвышавшуюся над городом. Все понимали, что, если эта крепость падет, но вслед за ней непременно падет и город.


Венский военно-исторический музей. Зал, посвященный Тридцатилетней войне.

15 мая гордый католик О'Гилви наконец-то согласился признать главенство гугенота Суше (все-таки увидел в нем профессионала!) и во всем ему подчиняться. И вовремя, потому, что уже 20 мая шведы пошли на штурм крепости, сумели в нее ворваться, но были выбиты. Зато обороняющиеся организовали несколько вылазок и сумели уничтожить часть выстроенных шведами редутов. Причем молодые иезуиты первыми шли в бой и последними из него выходили. Дошло до того, что горожане стали распевать куплеты о том, что, вот мол, простые школяры, а бьют непобедимых шведов.


Солдаты Тридцатилетней войны из военно-исторического музея в Вене, уже в полный рост.

А дальше на помощь осажденным пришла сама матушка-природа. 4 июня разразилась сильная буря с ветром и дождем, залившим шведские окопы. Вода поднялась очень быстро и было ее так много, что некоторые из осаждавших город шведов утонули. В любом случае для осаждавших, сидевших в окопах и в палатках, в таком буйстве стихии не было ничего хорошего и их боевой дух упал. К тому же Торстенссона прихватил приступ подагры, и он передал командование своему заместителю.


Шлемы типа морион. Такие шлемы в годы Тридцатилетней войны носили и пехотинцы, и всадники. Муниципальный музей города Майсена, Германия.

Продолжение следует…