Северокорейская армия во время кризиса 1960-1969 гг.

1.

1966-1969 годы на Корейском полуострове были известны как "Конфликт на демилитаризованной зоне (ДМЗ). В ходе этой мини-пограничной войны погибли несколько сотен корейцев и несколько десятков американцев, произошёл знаменитый инцидент с судном "Пуэбло", а боевые действия чуть было не переросли в войну горячую ("Конфликт на ДМЗ" даже заочно называли "Второй Корейской войной", так и не разгоревшейся).

Этой истории посвящено множество книг, статей, преимущественно за рубежом, история «Пуэбло» стала «притчей во языцех», а события, предшествовавшие, способствовавшие и сопутствовавшие событиям тех грозных дней, подверглись рассмотрению чуть ли ни под микроскопом в великом множестве работ, посвященным им.

Образно говоря, с одной стороны Север, после окончания Корейской войны 1950-1953 годов и ряда изменений стратегического характера в стане его врагов, южнокорейцев и американцев (как то: появление ядерного оружия на Корейском полуострове на его южной половине), осознавал, что сил и возможностей для объединения страны по силовому принципу прямым путём, как в 1950 году, у него нет. С другой стороны, на Юге понимали, что тривиальное вторжение на Север не будет простым и станет иметь крайне разрушительный для экономики характер.

Специфика невозможности прямого конфликта дополнялась тем, что корейский полуостров выступал в качестве своего рода Балканского начала ХХ столетия, но на Дальнем Востоке, и мог привести к столкновению двух сверхдержав, у каждой из которой были свои договорённости что с Севером, что с Югом. С соответствующим перерастанием войны региональной в войну всемирную, что не нужно было никому.

Выход был найден в ставке (Севером) на наступление косвенными способами, аналогичными тем, что применялись северовьетнамским правительством во время Вьетнамской войны, полыхавшей в то же самое время чуть юго-западнее. Предполагалось, методом ведения диверсионной войны и пропаганды на Юге, поднять там народное восстание и превратить территорию Республики Корея во второй Южный Вьетнам что для американцев, что для их союзников, южнокорейцев.

К сожалению, хитросплетение взаимных провокаций, обострившихся в приснопамятном 1968 году, чуть было не стали Третьей Мировой войной, и лишь выдержанная позиция СССР способствовала если не разрешению, то сглаживанию «острых углов» кризиса. Дипломатия победила военные устремления, прямого столкновения удалось миновать, и история пошла по известному направлению развития. На полуострове сохранился пусть относительный, неформальный, но мир.

Нас же в данной ситуации интересовал чисто военный аспект: что было бы, если.

Известно, что в Генеральном штабе любого государства стараются предусмотреть максимальное количество сценариев конфликтов; аналогично интересен вопрос возможного столкновения противников в 1968 году, наиболее вероятный вариант развития событий и предполагаемые выводы из полученной гипотетической ситуации.

То, насколько возможно было прямое военное столкновение сторон в 1968 году, интенсивное военное строительство на Севере, предшествовавшее исследуемым событиям, а также некоторые предварительные выводы и являются предметом рассмотрения настоящей статьи.

2.

Начало корейской войны Корейская Народная армия (КНА) КНДР встретила в составе 10 пехотных и одной авиационной дивизии и двух отдельных танковых бригад. Общая численность войск составляла около 135 тысяч человек и была быстро увеличена по необходимости военного времени до 223 тысяч штыков к сентябрю 1950 года (войска северян быстро продвигались на юг, было создано дополнительно две пехотные дивизии).

Контрнаступление ООН-овских войск (в основном американских) осенью 1950 года быстро сократило это число до примерно 40 тысяч, однако поддержка китайских добровольцев, Советского Союза, стабилизация линии фронта и, соответственно, подконтрольного населения и инфраструктуры быстро выправили создавшееся положение, и войну КНА закончила, насчитывая около 260 тысяч офицеров и солдат.

Завершение кровопролитного трёхлетнего конфликта в 1953 году повлекло за собой значительное сокращение имеющихся вооружённых сил. С 1953 по 1955 годы КНА была снижена почти вдвое, до 150 тысяч человек по штатам мирного времени, в 10 пехотных, одной танковой и одной авиационной дивизии, флоте и подразделения пограничных и внутренних войск. Эта не очень внушительная сила подпиралась значительным контингентом китайских войск, находившемся на полуострове в 1953-1958 годах как поддержка своему союзнику, Пхеньяну.

Материально-техническая часть северокорейских вооружённых сил включала в себя 280 танков (в основном – Т-34-85) и 250 летательных аппаратов различных типов. Танковые части в составе пехотных дивизий отсутствовали, современная авиация преимущественно имелась в наличии у двух гвардейских авиационных полков – 56-го и 57-го истребительных.

Фактически, в период 1953-1961 годов существенного изменения численности войск не происходило, притом, что население увеличилось с 8,6 до 10,7 миллионов человек, значительно был увеличен выпуск промышленной и сельскохозяйственной продукции (во многом за счёт безвозмездной помощи союзников – СССР и КНР; среднегодовой прирост составлял около 36%). Это был период, связанный с восстановлением и воссозданием отраслей народного хозяйства, разрушенных во время войны, а также с определёнными внутрифракционными изменениями в государственном устройстве КНДР.

3.

Ситуация коренным образом изменилась в конце 1950-х, когда произошли два события, значительным образом повлиявшие на неё.

Во-первых, в январе 1958 года первые американские ракеты с ядерными боеголовками, подкреплённые 280-миллиметровыми пушками, способными стрелять атомными снарядами, были размещены на полуострове. Теперь Америка получила мощнейшее средство прорыва оборонительных линий и нанесения невозобновимого ущерба инфраструктуре и экономике противника непосредственно прямо в районе предполагаемых военных действий, которого у неё доселе здесь не было. Это стало первой серьёзным основанием в разгоравшемся кризисе.

Вторым аспектом выступило уменьшение поддержки союзников, связанное с охлаждением отношений с ними. Взаимной критике было подвергнуто руководство СССР и КНР, и это имело свои, довольно негативные для КНДР, последствия. В частности, в течение 1955-1958 годов продолжался вывод китайских войск, и в октябре 1958 года последние солдаты Народно-Освободительной армии Китая оказались выведены из КНДР за реку Ялуцзян.

Данные два фактора в своей совокупности значительно изменили баланс сил в Корее не в пользу северной её половины. Впервые у противника Пхеньяна непосредственно на театре военных действий появилось такое могучее средство пробития системы пограничных укреплений, как тактическое ядерное оружие; своевременность (и возможность) же прибытия подмоги от соратников по социалистическому лагерю оказывалась изрядно под вопросом.

1961 год ознаменовался крупным внешнеполитическим успехом северокорейской дипломатии – был подписан союзный договор с СССР. Согласно этому договору, Пхеньян получил всё: поддержку могучего соседа, определённые политические гарантии, а, главное, возможность для новых военных преобразований, основу для развития военного строительства. Эта возможность была использована руководством КНДР на полную катушку.

Было принято ряд новаций; в частности, Пхенъян спешно начал создание сил специального назначения в рамках так называемого "Разведывательного Бюро" (западное наименование госструктуры). Также шло увеличение и постоянных войск, количество (и качество) которых существенно возросло.

Всё делалось согласно так называемому «Семилетнему плану» развития вооружённых сил (осуществлённому ускоренными темпами в 1961-1967 годах), было принято решение о коренной реорганизации и программе перевооружения вооружённых сил. Штатные расписания перестраивались под влиянием советских штатов 1961 года, существенно увеличивалась огневая мощь и численность подразделений (так, 105-я танковая возросла с 6500 до 8000 человек; в состав пехотных дивизий ввели по танковому батальону, в танковых полках стало три, а не два, танковых батальона, появилось множество ракетных дивизионов и такое новое для Северной Кореи явление, как «моторизованная дивизия»).

Под указанные цели, преимущественно в кредит, в СССР было закуплено большое количество современной военной техники, персонал проходил обучение в Советском Союзе и стажировался в разгоревшейся войне во Вьетнаме в качестве военных советников. КНДР становилась грозным военным противником.

Результат не замедлил себя ждать. К ноябрю 1966 годуСеверная Корея имела 16 пехотных, 3 моторизованных и 1 танковую дивизию (численность первых двух типов - по 10 тысяч человек по штатам мирного времени, танковой, знаменитой 105-й, первой бравшей Сеул - порядка 8 тысяч) в составе сухопутных войск, а также некоторое количество отдельных батальонов, полков и бригад, как  самостоятельного, так и центрального, подчинения. Силы специального назначения насчитывали 2 отдельные бригады и 2 отдельных подразделения (всего - около 3000 человек), мизерные ВМС представляли собой в основном мелкими патрульные суда и четыре подлодки, ВВС состояли из 580 летательных машин, во внутренних и пограничных войсках было ещё примерно 26 тысяч человек.

Суммарно, вместе с пограничными и внутренними войсками, это давало свыше 280 тысяч штыков по штатам мирного времени (и 1250 тысяч в резерве), на 13 миллионов населения.

4.

Кризис разгорелся в 1966 году, когда Южная Корея уже деятельно принимала участие во Вьетнамской войне и отправила туда 2 дивизии и 1 бригаду, а Северная активно слала туда советников, перенимавших опыт современной партизанской войны.

По сути, сам указанный кризис возник из данного опыта: в Пхеньяне не оставляли надежд на объединение полуострова под скипетром Севера, однако возможностей для объединения страны прямым военным путём у Ким Ир Сена, тогдашнего руководителя КНДР, не было (в силу сложившегося дисбаланса сил не в пользу «страны Чосон», т.е. КНДР), и требовалось найти какой-нибудь «ассиметричный ответ». Его подсказал Вьетнам.

С начала 1960-х годов официальный Ханой (столица ДРВ – Демократической Республики Вьетнам) выступал инициатором и обеспечивающей силой вооружённого восстания на территории Южного Вьетнама, своего соседа, и слал туда целые дивизии, оснащённые танками и артиллерией. Участие в войне американцев, к концу 1960-х довёдших свою группировку до полумиллиона, дополняло общую картину. Фактически, в Индокитае, при поддержке союзников, КНР и СССР, велась ассиметричная война Северного Вьетнама против США и их протектората, Южного Вьетнама.

Стратегия Пхеньяна заключалась в следующем: путём пропаганды и инфильтрации отрядов специального назначения на Юг спровоцировать там народное восстание и сформировать «второй Южный Вьетнам» для американских войск, размещённых на полуострове, и их сеульских союзников.

План был хорош и базировался на реально практическом опыте другого государства, однако не учитывал ряд аспектов, порочивших самую его суть.

Во-первых, в отличие от ситуации Вьетнамской войны, минувшая Корейская война в значительной степени рассортировала людей страны по идеологическим предпочтениям, сформировав две общности, отчего южнокорейцы были гораздо более консолидированы со своим правительством, чем южновьетнамцы – с властями Сайгона (т.е. отсутствовала должная социальная база предполагаемой борьбы). Это дополнялось гораздо более жёсткой системой государственного контроля и идеологической обработки, царивших в «стране Хангук» (т.е. Республике Корея).

Вторым фактором выступал территориальный. Территория Южной Кореи заметно уступала по площади территории Южного Вьетнама и была менее приспособлена к партизанской борьбе, к тому же, на ней отсутствовали должные запасы необходимого для вооружённой борьбы. Плотность же перешейка, по которому проходила разделявшая две страны граница – ДМЗ, его насыщенность войсками и оборудованность различными инженерными сооружениями не позволяли осуществить массовую заброску диверсантов на землю соседа, а господство противника на море, система охраны побережья также не сулили больших шансов на высадку со стороны воды. Тем самым, снабжать перспективную ассиметричную войну на юге чем-то, подобным по стилю «Тропе Хо Ши Мина» в Индокитае, не получилось бы, и, таким образом, отсутствовала бы также соответствующая логистическая основа для поддержки предполагаемого мятежа.

В-третьих и не менее главных, существенным обстоятельством выступала организация вооружённых сил Республики Корея. Наличие у неё многочисленной армии, хорошо организованной территориальной обороны, насыщенность территории войсками, которые после отмобилизации стали бы ещё более многочисленными, фактически не давали шансов на появление и развитие очагов сопротивления. Фактически, любые восстания давились бы в самом зародыше, не успев развиться, а южнокорейцы были к тому же неплохо подготовлены к противопартизанской войне по типу вьетнамской и имели практический опыт такой борьбы. Свидетельства ветеранов Вьетконга, в реальности столкнувшихся со «Столичной дивизией» и морскими пехотинцами Республики Корея, однозначно говорят о том, что это был серьёзный противник, знакомый с хитростями и нюансами азиатской диверсионной борьбы.

В результате, попытка поднять восстание на Юге вылилась в многочисленные столкновениях вдоль ДМЗ, связанные с попытками северян проникнуть на Юг, а также взаимными провокациями (только серьёзных за период кризиса, по разным данным, было от полутора до двух тысяч), и в несколько громких инцидентах, имевших громкий внешнеполитический резонанс и чуть было не спровоцировавших новую мировую войну.

5.

Обстановка накалилась в январе 1968 году, когда произошло пленение судна "Пуэбло", а северокорейский спецназ произвёл свой знаменитый рейд, связанный с покушением на президента Республики Корея Пак Чон Хи. Эти два события спровоцировали нешуточный внешнеполитический резонанс.

Реакция была незамедлительной. К берегам Кореи из самого пекла Вьетнамской войны отправили первый атомный авианосец "Энтерпрайз" во главе целого авианосного соединения из пять авианосцев, «Корал Си», «Рейнджер», «Тикондерога» и используемых как противолодочные корабли, присоединившиеся в Японии «Кисардж» и «Йорктаун», с кораблями сопровождения в составе 5 крейсеров (в том числе атомного) и 4 эсминцев. На борту этой армады находилось более 30 тысяч моряков и 400 летательных аппаратов.

Был принят план (Операция «Боевой Лис») о переброске 216 самолётов к уже имеющимся (в том числе 15 бомбардировщиков В-52) в Японии и Южной Корее. Одновременно США начали частичную мобилизацию резервистов (всего 14.787 человек) и приняли решение о переброске части войск из Вьетнама; Южная Корея также объявила о выводе 2 своих дивизий и 1 бригады (около 50 тысяч военнослужащих), а также своей авиации (18 F-4) из Вьетнама.

США уже имели в Корее более 50 тысяч человек в 2 пехотных (2-я и 7-я) и 1 авиационной (314-я) дивизиях и 1 артиллерийской бригаде, а также и прочих подразделениях (не считая войск, развёрнутых в Японии). Ещё 1 авиационная дивизия (315-я), а также многочисленные части обеспечения находились в Японии. К середине февраля американцы имели в Японии и Южной Корее до 400 боевых самолётов (не считая транспортных и разведывательных), из них свыше 150 машин (и 8000 человек обслуживающего персонала) было переброшено ими из Великобритании, США и Гавайских островов, и ещё четыре сотни единиц авиации находилось на борту авианосцев. Общая численность войск достигала 120 тысяч человек, включая так называемые «неактивные штыки» и продолжала нарастать даже после спада напряжённости: так, две эскадрильи F-100C прибыли лишь в июле 1968 года из Вирджинии.

Кроме того, возможна была переброска крупных подкреплений: в их число входила одна дивизия морской пехоты США, разбросанная в то время на огромном пространстве от Гавайев до Окинавы и способная быть собранной на направлении главного удара в самый короткий срок, 4-я дивизия морпехов, дислоцированная в Калифорнии (резервная), и несколько дивизий резервистов и Национальной Гвардии (в том числе недавно выведенная в запас 45-я танковая), которые также находились на западном побережье США и могли быть доставлены в двух- или трёхмесячный срок. Эти последние части (с западного берега США) формировали второй эшелон вторжения и подкреплялись теми формированиями, что могли быть выведены в Корею из Вьетнама.

31-миллионная Республика Корея располагала примерно 600-тысячными вооружёнными силами (в 20 дивизиях и 2 отдельных бригадах) при 650 танках и 2200 орудиях, ещё 2 дивизии и 1 отдельная бригада готовились к высылке на родину из Вьетнама. Главная ударная мощь составляла 9 пехотных дивизий в составе 1-й армии, стоявших в непосредственной близости от ДМЗ, а докомплект насчитывал более двух миллионов резервистов. Южане имели значительный перевес в численности, кораблях и вертолётах над своими северными собратьями, однако уступали последним в авиации (265 против 580 единиц), танках, артиллерии и качестве войск. В совокупности РК с американцами любое преимущество КНДР нивелировалось.

Вооружённые силы КНДР оказались переведены на штаты военного времени, позволившие увеличить линейные дивизии и полки на 40-50%; северокорейские регулярные войска в феврале 1968 года насчитывали примерно 400 тысяч офицеров и солдат, 900 танков (в основном – Т-54/55), 6 тысяч орудий и миномётов и до 300 ракетных установок (данные расчётные, на основании ряда сводных таблиц); численность иррегулярного ополчения неизвестна. Фактически, в феврале 1968 года регулярные войска КНДР насчитывали 400 тысяч человек (3% от численности населения) и представляли собой полную мобилизацию организационно-штатных структур первой очереди.

Гораздо интереснее была оценка вторых (третьих и прочих) эшелонов развёртывания вооружённых сил противников. Согласно данным Болджера, и Северная, и Южная Кореи имели ещё не менее 10 дивизий «долговременной мобилизации» (т.е. второй очереди) каждая, притом, что дивизия «южная» по штатному расписанию была в полтора-два раза больше «северной». После полной мобилизации (и сосредоточения) своих войск КНДР располагала бы 550 тысячами бойцов, не считая сил ополчения.

Южнокорейская армия после развёртывания (и прибытия подкреплений из Вьетнама) должна была насчитывать 32 дивизии (включая 10 дивизий резерва, формируемых в тылу) и 3 отдельных бригады. Вместе с ВВС, флотом, пограничными войсками и различными военизированными формированиями военная мощь Республики Корея на пике военного напряжения составляла порядка миллиона офицеров и солдат.

Американские вооружённые силы только в первом эшелоне (7-й флот, 5-е командование ВВС, 2 пехотных дивизии, одна дивизия морской пехоты – из того, что было под рукой) насчитывали почти 200 тысяч человек и могли быть в перспективе увеличены ещё на 20 дивизий (1 – морской пехоты, 7 танковых и 12 пехотных, половина армейских – из состава Национальной Гвардии), без учёта тех сил, что способны были перевезти из Вьетнама. Вместе с авиацией, флотом это максимальное наращивание давало 750-800 тысяч штыков, хотя время для сосредоточения данной армады требовалось значительное (до года), включало в себя сбор всех незадействованных американских сил, находящихся в резерве, и вряд ли оправдывало себя по временным и ресурсным затратам.

6.

Естественно, что в создавшихся условиях стороны пошли по пути умиротворения. Региональная война грозила перерасти в мировую, что не исключало обмена ядерными ударами между сторонами, что не нужно было никому, и в первую очередь СССР. Москва выступила своего рода миротворцем: сперва путём трудных переговоров был утихомирен неудавшийся Хо Ши Мин Ким Ир Сен (путём ряда экономических уступок и прощения целого ряда инвестиций и поставок в кредит); после было достигнуто снижение напряжения в отношениях с США и Южной Кореей.

Однако наибольший интерес представляет возможность столкновения сторон на Корейском полуострове, гипотетическая ситуация с реальными вводными, то, ради чего писалась статья. При вдумчивом анализе, становится очевидно, что перспективы устоять для Пхеньяна без военной и дипломатической поддержки извне были невелики (что видно хотя бы из приведённого выше наряда сил). Отношения с Китаем были испорчены в связи с идеологическими разногласиями; надежда на китайскую подмогу была плоха и неясно, состоялась бы она вообще - с октября 1968 года в Китае действовала установка на «народную войну» с СССР, военные структуры развёртывались на советско-китайской границе.

Следует заметить, что соотношение сил между сторонами оказывалось сильно не в пользу северян по сравнению с 1990-ми годами. Так, противник располагал значительным количеством тактических ядерных боеприпасов для прорыва обороны неприятеля, количественное превосходство только по постоянным вооружённым силам (после развёртывания) было не менее чем тройным.

Только в плане ВВС ситуация в КНДР обстояла гораздо лучше, чем в наши дни. Для противодействия воздушным полчищам врага северные корейцы располагали большим количеством современной авиационной техники: около 580 единиц, в том числе 90 МиГ-21 и 70 Ил-28. Впрочем, использование указанного потенциала, в условиях предполагаемого превосходства противника, предполагало, скорее всего, перехват и защиту жизненно важных для страны центров (а-ля действия северовьетнамской авиации во Вьетнаме в то же самое время).

Крупнейшим оперативным формированием северян была дивизия (в 1980-е на основе каждой дивизии был создан корпус): оборона строилась по территориальному принципу, расположение обуславливалось географическими особенности и спецификой возможного противостояния. Войска были построены в два оборонительных эшелона: первый, примерно в 30-километровой полосе вдоль ДМЗ, представлял собой восемь пехотных дивизий, расположенных в две линии (по 4 дивизии в каждой), большую часть пограничных и специальных войск общей численностью 130-140 тысяч офицеров и солдат, часть из которых задействовали для обороны участков побережий до Нампхо на западе и Вонсана на востоке. Второй эшелон находился на удалении 70-100 километров от ДМЗ, прикрывал собой оставшиеся участки побережья КНДР и имел в своём ядре подвижный резерв из 3 моторизованных и 1 танковой дивизий. В случае формирования дивизий «долговременной мобилизации» на рубеже Пхеньян-Вонсан формировался также третий эшелон численностью около 150 тысяч штыков.

Такое размещение обуславливалось (автор просит прощения за необходимость цитирования самого себя) «протяжённостью береговой линии КНДР, слабостью её ВМФ и силой ВМФ противника, что вынуждает северокорейцев держать крупные силы для обороны побережья и значительный резерв из механизированных соединений, способных быть быстро перекинутыми на угрожаемый участок», а также «необходимостью создания эшелонированной обороны в условиях господства авиации противника и трудностью перемещения/снабжения крупных соединений».

Театр военных действий представлял собой, как уже отмечалось ранее, «пересечённую местность из узких горных проходов, перевалов и поперечных водных преград, ограничивающих пространство для манёвра и обеспечивающих оборону ограниченными силами». Крупным городом, пригодным для упорной обороны в условиях плотной застройки, был только миллионный Пхеньян; города Кэсон и Вонсан, расположенные в полосе возможного наступления противника, в числе его первоочередных, приоритетных целей, имели сравнительно небольшие размеры и население (менее 150 тысяч человек каждый) и представляли собой пункты, мало приспособленные для ведения длительных городских боёв.

Планы сухопутного вторжения США и южан могли бы представлять, на взгляд автора данной статьи, два неравнозначных сценария: ограниченного и неограниченного по целям. Ограниченный по целям мог быть обусловлен политическими рамками (например, проведения операции по разгрому армии КНДР в приграничной полосе, по определённой договорённости с Москвой и проведением последующих политических переговоров). Неограниченный ставил своей задачей захват и инфильтрацию в состав Республики Корея всей территории КНДР.

(Автор настоящей статьи отдаёт себе отчёт в малой возможности реализации обоих сценариев в условиях существовавшей политической реальности, и ставит своей задачей рассмотрение исключительно гипотетической ситуации: что было бы, если).

7.

Итак, что было бы, если. Предположительно, к дню Д силы «синих» (США и южнокорейцев) закончили сосредоточение. Сухопутная и десантная группировка насчитывала 32 южнокорейские и 3 американские (2 пехотных и 1 морской пехоты) дивизии, а также несколько отдельных бригад. Кроме того, в течение двух месяцев ожидалось прибытие подкреплений с западного побережья США – нескольких дивизий Национальной гвардии и одной – морской пехоты. Общая численность войск достигала 1200 тысяч человек (шестая часть – американцы); «синие» обладали подавляющим превосходством в авиации и военно-морском флоте.

Расположение определялось возможностями «синих». Главная таранная масса, с двумя американскими пехотными дивизиями на острие предполагаемого наступления, формировалась в центре линии наступления, на выступе ДМЗ возле Чорвона-Панмучжона, нацеленная на узловую станцию Коксан. Морская пехота и военно-морские силы концентрировались на море, готовые высадить десант и, атаковав КНДР с моря, рассечь её коммуникации в узловых точках горных проходов и на побережье, а также создавая угрозу на флангах (опасность повторения инчхонского сценария 1950 года вынудила бы северокорейское командование держать крупные силы для охраны берегов). Прочие силы должны были прорывать границу в районе Кэсона и восточного горного прохода на Вонсан. Кроме того, имелись значительные оперативные и стратегические резервы, способные быть переброшены с южной стороны полуострова и по морю.

Шансы «красных» (северян) в принципе на хоть какой-то успех оказывались невелики. Притом, что на долю примерно 130-140-тысячной (8 дивизий + пограничные и специальные войска) группировки переднего края приходился удар полумиллионной армии противника на фронте примерно в 210 километров, участь такого прорыва, с учётом того, что пробиваемый участок не превышал бы 30 километров, была бы предрешена. Известно, что, начиная с Второй Мировой войны, изолированная оборона даже большими силами и эшелонированием в глубину оказывалась обречена против владеющего инициативой и возможностью концентрации сил и средств атакующего противника.

По факту же, даже имеющиеся на передовой силы были не монолитны, и первая линия обороны северных корейцев включала в себя лишь 4 пехотных дивизии (6-ю, 8-ю, 15-ю и 45-ю) в составе двух корпусов (оставшиеся 4 формировали вторую линию) и удар с плацдарма в Чорвоне-Панмучжоне должен был наноситься в стык между двумя этими корпусами.

Даже без тактического ядерного оружия «синие» имели возможность пробить приграничные оборонительные укрепления «красных» и, осуществляя глубокий прорыв, разворачиваясь направо и налево, искрошить оборону противника, отсекая и окружая целые дивизии.

Итак, в день Д авиация «синих» нанесла удары по заранее намеченным целям, флот выдвинулся в места оперативной активности, а сухопутные войска после массированного артиллерийского удара начали наступление на широком фронте. Таран из 2 американских и 9 южнокорейских пехотных дивизий нанёс удар в стык между 8-й и 15-й пехотными дивизиями «красных», прорвал и расширил прорыв, опрокинул вторую линию северян также в стыке ещё двух дивизий и самое большее ко дню Д+5 вышел к Коксану, где выдержал встречное сражение с подвижными соединениями второго стратегического эшелона «красных» выдвинувшихся для контрудара. Отсюда войска разворачивались по трём расходящимся направлениям: на северо-восток, через перевалы на Вонсан, с целью окружения группировки в восточном проходе; на север, с целью максимального продвижения к Пхеньяну и достижения позиций второго оборонительного эшелона северян, и на запад, с целью флангового удара и оттеснения «красных» к морю.

Одновременно 3-я южнокорейская армия начала скорее демонстративное наступление в восточном проходе, а 1-я – прорыв на широкой полосе, обороняемой четырьмя северокорейскими дивизиями правого фланга и продвижение к Кэсону и далее. В то же самое время в прорыв вводились части 2-й резервной южнокорейской армии (10 дивизий) и осуществлялась попытка высадка дивизии морской пехоты США (вернее, экспедиционного формирования из дивизии и частей усиления в виде отдельных батальонов) в районе Вонсана. Успешность этой высадки обеспечивала встречное продвижения в сторону Коксана с северо-востока и последующее окружение группировки в восточном проходе (2,5-3 дивизии, 40-50 тысяч штыков) в треугольнике между восточным отрезком ДМЗ, линией Коксан-Вонсан и Японским морем.

Выход ко дню Д+15 на линию Нампхо-Вонсан, с разгромом 10-12 северных дивизий, означал максимальное осуществление ограниченного сценария развития боевых действий. Дальнейшее наступление (условно – битва за Пхеньян) означало развитие уже неограниченного сценария развития боевых действий.

К тому времени «красные» располагали бы не менее чем 400-тысячной группировкой сухопутных войск, не считая сил ополчения, ¾ которых занимали бы перешеек между Вонсаном и Нампхо и опирались бы на крепость-Пхеньян (т.е. город, обладающий наиболее оптимальной застройкой для городских боёв из всех северокорейских городов). Кроме того, значительные силы находились бы в отрезанных наступлением «синих» мешках у них в тылу, в основном в районе «треугольника». Прорыв данного 200-километрового фронта в условиях военной (хотя бы материальной) помощи извне представлял собой уже изрядную стратегическую и ресурсную проблему.

Потери можно было бы предполагать как значительные; они существенно возросли бы при реализации неограниченной фазы наступления и сценария «битвы за Пхеньян». Так, «красные» лишились бы до 100 тысяч человек (преимущественно – пленными) и ещё до 50 тысяч оказалось бы в окружении. Кроме того, потерян был бы существенный «кусок» территории страны и её населения, многие люди стали бы беженцами, урон понесла бы инфраструктура КНДР. «Синие» утратили бы меньше, однако их урон в людях и технике также можно было бы ожидать как существенный, особенно в силу необходимости прорывать построенные на большую глубину с учётом сложного рельефа местности укрепления в южной части «страны Чосон».

8.

К счастью, война не состоялась (тем более что она скорее всего быстро переросла бы в ядерную и мировую), и разум возобладал над голосом крови. Вмешалась дипломатия и политика, а история, как известно, не любит сослагательного наклонения. "Горячая обстановка" на полуострове на какое-то время опять сменилась на более "холодную", до очередного периода обострения, и стороны разошлись по итогам.

В конце 1968 года Ким Ир Сен объявил демобилизацию, признавая свою политическую неудачу в очередной попытке объединения страны. 124.283 офицеров и солдат, а также одна из бригад специального назначения, 17-я пешая разведывательная бригада (всего – почти 126 тысяч человек), согласно данным Мэнни Сека, были распущены по домам, армия сократилась до прежней численности в 280 тысячи бойцов. Роста вооружённых сил КНДР не наблюдалось до начала 1970-х годов (вернее, весны 1972 года) когда предположительно была создана вторая танковая дивизия и началось формирование артиллерийских корпусов.

В рамках же настоящей статьи, исходя из оценки изложенной гипотетического варианта возможного военного столкновения сил противников, были бы интересны промежуточные выводы. позволяющие дать оценку дальнейшему строительству вооружённых сил КНДР. Актуальность некоторых из данных выводов сохраняется и по сей день.

1. Ставшее традиционным эшелонирование войск в глубину (что сохраняется по настоящее время). Однако, в условиях невозможности создания достаточных оборонительных плотностей на переднем крае (фактически, плотности вблизи ДМЗ были в 4-5 раз ниже, чем на заключительном этапе Корейской войны), мобильности противника, избыточности его огневых средств и перспективы господства его авиации в небе, при условии изолированности участков собственной обороны, это превращалось в ловушку, и свои войска "выносились" врагом по частям.

2. "Десантобоязнь" северокорейского военного руководства, вызванная, очевидно, нежеланием повторения инчхонского сценария 1950 года. Объясняла во многом размещение столь большого количества войск (и децентрализацию управления) в глубине: КНДР всегда стремились прикрыть собственные берега не меньше, чем направление главного удара.

3. Отсутствие достаточно массированного, подвижного механизированного резерва, способного быть переброшенным на угрожаемый участок. Обуславливалось слабостью ВПК КНДР и определённой зависимостью от поставок из-за рубежа. В дальнейшем было скомпенсировано наращиванием собственной производственной базы и созданием танкового и механизированных корпусов.

4. Зависимость от поддержки извне. По большому счёту, вся стратегия КНДР по сей день держится на принципе - продержаться до момента, когда придёт "Большой Брат" - Китай или же (ныне почивший) СССР. Ограниченность ресурсов обороны, театра военных действий держит военную машину Северной Кореи в заложниках данной стратегии по настоящий момент.

1. Bolger, Daniel. Scenes from an Unfinished War: Low intensity conflict in Korea 1966–1969. - Diane Publishing Co. – 178 с.

2. Seck, Manny. The Quiet War: the US Army in the Korean Demilitarized Zone, 1953-2004. - American Public University System. - 103 c.

3. North Korea Country Handbook. Marine Corps Intelligence Activity.

4. Andrew Scobell, John M. Sanford. - North Korea’s military threat: Pyongyang’s conventional forces, weapons of mass destruction, and ballistic missiles. – 177 c.

5. http://www.bluemarblecitizen.com/people/census-world-North-Korea.

    

   Илья Топчий специально для Альманаха "Искусство Войны"