Память. «Марс» в тени «Урана»

Память. «Марс» в тени «Урана»   Юрий Рубцов доктор исторических наук Семьдесят лет назад на просторах волжских степей решался исход одного из наиболее масштабных сражений Второй мировой войны – под Сталинградом с нарастающим успехом развертывалось контрнаступление Красной армии (операция «Уран»). Одновременно с ним, но уже на центральном участке советско-германского фронта была проведена ещё одна наступательная операция – «Марс».

За Родину!

Традиционно «Марс» – под этим кодовым наименованием скрывалась вторая Ржевско-Сычёвская наступательная операция (25 ноября – 20 декабря 1942 г.) – представляли как операцию вспомогательную, предпринятую советским Верховным Главнокомандованием для отвлечения внимания врага от главного, сталинградского, направления.

Операция «Марс».

Сочтя контрнаступление под Сталинградом главной операцией зимней кампании 1942–1943 годов, от которой зависел дальнейший ход войны в целом, Ставка ВГК сосредоточила основное внимание на подготовке именно «Урана». Поскольку предстояло наступать на противника, обладавшего общим превосходством в силах, требовалось всеми мерами оставить гитлеровское командование в неведении относительно истинных планов кампании.

«После обсуждения в Ставке ряда вопросов, план и сроки операции (контрнаступления под Сталинградом. – Ю.Р.) были окончательно утверждены. Г. К. Жуков получил вслед за тем задание подготовить отвлекающую операцию на Калининском и Западном фронтах», – вспоминал бывший в то время начальником Генерального штаба маршал А. М. Василевский. Одновременно с контрнаступлением под Сталинградом и для отвлечения внимания гитлеровской ставки предполагалось силами Калининского и Западного фронтов организовать наступление в районах Демянска, Великих Лук и Ржева. Это позволило бы сковать здесь силы неприятеля, не давая ему возможности перебросить войска на юг для поддержки 6-й армии Ф. Паулюса.

Параллельно с подготовкой операции были введены в действие меры строжайшей секретности. Достаточно сказать, что на этом этапе И. В. Сталин запретил своему заместителю генералу армии Г. К. Жукову и начальнику Генштаба А. М. Василевскому давать какую-либо информацию о задуманном даже членам ГКО. Командующих фронтами ставили в известность только в разрезе их частных задач.

Одновременно были развёрнуты широкие дезинформационные мероприятия. По воспоминаниям генерала П. А. Судоплатова, бывшего в годы войны руководителем 4-го управления НКВД СССР, советское руководство пошло даже на такой рискованный шаг, как сознательная выдача врагу плана своих действий в районе Ржева, причём об этом не знал даже Г. К. Жуков, на которого в качестве представителя Ставки было возложено общее руководство операцией «Марс». Для этого был использован двойной агент Александр Демьянов («Гейне» – «Макс»), который участвовал в радио-игре с противником. «Дезинформация, передаваемая «Гейне» – «Максом», готовилась в Оперативном управлении нашего Генштаба при участии одного из его руководителей, Штеменко, затем визировалась в Разведуправлении Генштаба и передавалась в НКВД, чтобы обеспечить её получение убедительными обстоятельствами, – писал Судоплатов. – … «Гейне» – «Макс» сообщил, что Красная армия нанесёт немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радио-игре Жуков заплатил дорогую цену – в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признаёт, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск».

Эпизод Сталинградской битвы. 1943 г.

Привлекая внимание противника к центральному участку фронта, советское командование одновременно притупляло его бдительность на юге. Из Генштаба в штабы фронтов, действовавших под Сталинградом, направлялись специально не зашифрованные директивы, предписывавшие прекратить все частные наступательные операции и перейти к жесткой обороне.

Врага действительно удалось ввести в заблуждение. Начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал К. Цейтлер пришел 23 октября к выводу, который был доложен Гитлеру: «В первую очередь удар Красной армии последует на центральном участке советско-германского фронта и лишь во вторую очередь – где-нибудь на Дону». Немцы, чтобы сорвать наступление Красной армии, стали срочно готовить контрудар на правом крыле Калининского фронта. Для его обеспечения из-под Ленинграда началась срочная переброска 11-й армии Э. Манштейна. Кроме того, группа армий «Центр» была дополнительно усилена 21 дивизией.

Начало операций «Уран» и «Марс» были синхронизированы. Когда перешедшие в контрнаступление под Сталинградом советские войска 23 ноября замкнули вокруг соединений 6-й полевой, 4-й танковой немецких и 4-й румынской армий кольцо окружения, гитлеровское командование, естественно, попыталось подкрепить войска, действовавшие у Волги, дополнительными резервами. Но с центрального участка фронта на юг удалось отправить лишь штаб 11-й армии, войска же остались на месте, поскольку 24 ноября Красная армия начала наступление на великолукском направлении, а затем в районе Ржева, Белого, Сычёвки, Демянска.

Эпизод Сталинградской битвы. 1943 г. Репродукция фото ИТАР-ТАСС.

Целью войск Калининского и Западного фронтов был разгром немецкой 9-й армии В. Моделя, которая обороняла Ржевско-Вяземский выступ, глубоко вдававшийся в нашу оборону. Об отвлекающем характере проводимых наступательных операций в директивах фронтам, разумеется, не сообщалось. Делалось это для того, чтобы и свои войска убедить в серьёзности стратегических намерений на западном направлении, и продолжать вводить врага в заблуждение (в случае, если бы документы советского командования попали в руки противника).

В то же время Г. К. Жуков пусть и в последний момент не стал скрывать от командующих фронтами и армиями важные акценты плана операции. Командующий 3-й ударной армией генерал К. Н. Галицкий приводит слова, услышанные им 19 ноября 1942 года от Жукова, когда тот прибыл на командный пункт армии вместе с командующим Калининским фронтом М. А. Пуркаевым: «Все эти удары, взаимодействуя между собой, обеспечивают начавшееся сегодня контрнаступление советских войск под Сталинградом, сковывают резервы врага. Такова основная роль и 3-й ударной армии. Возьмёте вы Новосокольники или нет – все равно задачу будем считать выполненной, если притянете на себя силы врага, и он не сможет их снять с вашего участка для переброски на юг...».

«Но такая постановка вопроса, – признавал Галицкий, – резко меняла весь характер будущей операции. Наступление надо было организовать так, чтобы возможно дольше отвлекать силы врага». Собственно, так и действовало советское командование. Удары наносились на широком фронте, на ряде разобщенных направлений с целью максимально сковать все основные группировки войск 9-й армии. При этом армии фронтов переходили в наступление в разные сроки. Стратегическая операция с далеко идущими решительными целями так не проводится, резонно замечает президент Академии военных наук генерал армии М. А. Гареев, анализируя действия нашего командования. И это совсем не жуковский стиль: Георгий Константинович, как известно, всегда добивался максимального сосредоточения сил и средств на решающих направлениях. Однако действовать вопреки своим представлениям полководца заставляли высшие соображения Ставки ВГК, о которых шла речь выше.

Не стоит скрывать, что в последние годы канонический взгляд на операцию «Марс» как на вспомогательную по отношению к «Урану», стал оспариваться. Критики ранее утвердившейся концепции обращают внимание на неравномерное (и не в пользу юга) распределение сил и средств на советско-германском фронте на 19 ноября 1942 года. Да и по понесённым потерям операция в районе Ржева и Вязьмы превзошла «Уран».

Сбитый немецкий самолёт в районе Сталинграда. 1943 г. Репродукция фото ИТАР-ТАСС.

Резкой критике подвергается советское командование. Американский военный историк Д. Глэнтц, например, написал книгу об этой операции, назвав ее «крупнейшим поражением маршала Жукова».Высказывается предположение, что «Марс» был спланирован наравне с «Ураном» как вполне самостоятельная наступательная операция для одновременного слома германской обороны и на центральном, и на южном участках фронта. Однако операция Западного и Калининского фронтов выдалась не столь успешной, как в районе Сталинграда, и потому была объявлена вспомогательной.

Что можно ответить «критикам»? Разумеется, требуются дальнейшее углублённое исследование операции «Марс», которая до последнего времени оставалась как бы в тени «Урана», объективная оценка как успешных действий, так и просчётов и неудач представителя Ставки ВГК Жукова и командования фронтов. Но при всех недостатках историографии очевидно: несмотря на то, что с самого начала поставленным в уязвимое положение советским войскам не удалось сокрушить подготовленную оборону гитлеровцев и «срезать» Ржевско-Вяземский выступ, свою задачу армии Калининского и Западного фронтов выполнили. Своими активными наступательными действиями они сковали крупные силы врага и не допустили их переброски под Сталинград, тем самым внеся серьёзную лепту в поворот войны на запад.