Аидише Коп под арабской куфией

«Мистаарвим» – понятие, возникшее в рядах ПАЛМАХа незадолго до образования Государства Израиль. Так называли бойцов, свободно владеющих арабским языком, обладающих характерной для арабов внешностью, знающих их традиции и привычки, знакомых с основами ислама и даже способных цитировать суры Корана. Словом, тех людей, которым легко смешаться с толпой арабов, стать среди них своим и не вызывать подозрений расспросами, поскольку занимаются «мистаарвим» сбором разведывательной информации. С созданием еврейского государства, по окончании Войны за Независимость, «мистаарвим» были призваны в армейскую разведку, пополнили ряды «Моссада» и стали выполнять сложные и опасные для жизни, но столь необходимые для своей страны задания. Их забрасывали в соседние с Израилем арабские страны, где они постепенно адаптировались, обрастали знакомствами и связями и начинали поставлять в центр важнейшую информацию. О том, чем рисковали разведчики, напоминать нет смысла…

Этот материал посвящен человеку, которого по праву считают одним из создателей израильской разведки – Яакубе КОЭНУ. Он прожил долгую и насыщенную жизнь и скончался всего несколько лет назад. На его счету ряд блестящих и невероятно опасных операций, осуществленных в разные годы и в разных арабских странах. Информация о большей части этих операций до сих пор засекречена.

Яакуба Коэн родился в 1924 году в иерусалимском квартале Нахлат-Цион, в семье иранских евреев, прибывших в Эрец-Исраэль в 1903 году. В те времена самый знаменитый в Иерусалиме сад Ган-Сакер был еще не садом, а оливковой рощей, которая принадлежала влиятельному шейху Басеру. Дедушка Коэн был желанным гостем в доме шейха и часто приводил туда маленького Яакубу. Мальчик подружился с сыновьями шейха и через пару лет не только свободно говорил по-арабски, но и свел личное знакомство с многочисленными представителями семьи Басер, как равный принимал участие в их трапезах и празднествах. И никто из тех, кто знакомился с ним впервые, не мог даже представить себе, что этот мальчик, а позже юноша, вовсе не араб.

В 1942 году 17-летний Яакуба вступил в ряды ПАЛМАХа, и его направили в киббуц Кинерет. Там он вместе с другими молодыми бойцами обучался военному делу и работал как простой киббуцник. Как раз в это время командование ПАЛМАХа получило тревожные сведения о том, что африканский корпус под командованием генерала Роммеля продвигается в направлении Эрец-Исраэль. Еврейский ишув запаниковал – перспектива вторжения гитлеровских войск пугала людей, – и ПАЛМАХ направил на юг страны боевые подразделения, которым предстояло, в случае чего, принять на себя удар и попытаться сдержать продвижение Роммеля на север.

Яакуба с друзьями попал в киббуц Дорот. Его командир однажды обратил внимание на то, что тот свободно общается с окрестными бедуинами, и после основательной беседы с ним предложил войти, втайне от приятелей, в так называемый арабский отдел ПАЛМАХа. Яакуба согласился, и через день его доставили в штаб отдела, который размещался в хорошо замаскированной вилле посреди рощи на горе Кармель. Яакуба познакомился с командиром отдела Ицхаком Хакнином, тот протестировал новобранца на предмет знания арабского и подключил к работе. Точнее, к учебе: Яакубе предстояло научиться бегло читать и писать по-арабски.

Очень быстро постигнув эту науку, Яакуба отправился в киббуц Алоним – изучать Коран и мусульманские традиции под руководством араба, добровольно поступившего на службу в ПАЛМАХ. Это было дело непростое, потому что даже населявшие Эрец-Исраэль арабы принадлежали к разным течениям ислама и отличались не только произношением, но и особенностями жизненного уклада и даже манерой одеваться. И араб из Иерусалима был так же не похож на своего соплеменника из Галилеи, как европейский еврей на североафриканского. Яакуба и здесь проявил завидное усердие – быстро усвоил сложнейший материал. Через три месяца он уже начал обучаться профессиональным навыкам разведчика перед предстоящим выполнением оперативных заданий.

Первое, можно сказать, тестовое задание он выполнил с блеском. Ему поручили слежку за руководителями Высшего арабского совета и некоторыми влиятельными арабами из Верхней Галилеи. Однако Яакуба не ограничился только слежкой. Он стал завсегдатаем одной из хайфских мечетей, куда приходил «молиться» вместе с сотнями ревностных мусульман, признававших его за своего. Это была высшая оценка таланта перевоплощения, которым обладал Яакуба. Командир ПАЛМАХа Игаль Алон, узнав о смекалистом и смелом парне, был восхищен его дерзостью и мужеством. Ведь если бы мусульмане узнали, кем на самом деле является этот «ревностный мусульманин», не сносить бы Яакубе головы. Игаль Алон решил лично убедиться в том, что рассказы о Коэне соответствуют действительности. В одну из пятниц тайно проследовал за ним до самой мечети, проследил, как он вошел в нее, а затем, дождавшись окончания молитвы, нагнал Яакубу через несколько кварталов и предложил написать подробный отчет о том, что он видел и слышал в среде мусульман. Особое внимание в отчете Алон попросил уделить деталям, могущим оказаться полезными при инструктаже других бойцов отдела, которым предстояло перенять методы работы Коэна: начать посещать мечети и мотать на ус все сказанное имамами – духовными наставниками мусульман.

Хайфская мечеть стала для Яакубы лишь пробным шагом: очень скоро он переступил порог знаменитой иерусалимской мечети Аль-Акса. Коэн рассчитывал отыскать араба, который помог бы ему раздобыть паспорта на имена мусульман. Однажды арабы, работавшие в порту Яффо, рассказали ему, что в квартале Тель-а-Риш живет некий шейх, который может снабдить его такими документами. Но для этого ему следует представить фотографию, подписанную хорошо знающим его мухтаром – своего рода арабским «авторитетом». Так уж вышло, что Яакуба не успел свести знакомство ни с одним мухтаром, а без его «рекомендации» паспорт получить было невозможно. И Яакуба придумал, что делать. Он взял свое фото, пришел к местному авторитету, представился правоверным мусульманином из Сирии, который ищет работу в Палестине, однако не может получить ее, поскольку у него нет паспорта. Мухтар поверил Яакубе и поставил свою подпись на снимке. Уже к вечеру того же дня в кармане Яакубы лежал паспорт на имя сирийского араба Джамиля Мохаммеда Рушди. Аналогичным образом он выправил документы нескольким коллегам по отделу.

Феноменальная способность Яакубы к импровизации и адаптации в любой среде и в любых обстоятельствах подвигнула командование ПАЛМАХа на беспрецедентный по тем временам шаг – долговременное внедрение своего агента в арабскую среду. Так Яакуба стал рабочим в хайфском порту – наравне с беднейшими выходцами из Шхема, Дженина, Туль-Карма, получавшими нищенскую зарплату. Три месяца он таскал на спине тяжеленные кули с мукой и сахаром за 30 грошей в день, спал вместе с другими рабочими под открытым небом, частенько голодал, потому что пустая пита – не самое подходящее питание для тех, кто работает, как вол. Все эти неудобства Яакуба мужественно терпел, не отчаялся даже тогда, когда подхватил от «коллег» вшей, избавиться от которых в тех условиях не было никакой возможности. Однако за эти три месяца он досконально изучил менталитет простых арабов, стал абсолютно своим в их среде.

Командир ПАЛМАХа Ицхак Саде высоко оценил выносливость парня. Ему было приказано оставить работу в порту, а через некоторое время, отмывшись, отъевшись и отоспавшсь, Яакуба отправился на новое задание – в Иорданию, которая в 1946 году обрела независимость от Великобритании. По документам араба-палестинца Яакуба Коэн прибыл в Амман, обосновался там и стал передавать ПАЛМАХу и «Хагане» информацию о происходящем в Хашимитском королевстве.

В конце 1947 года священнослужители-марониты (христианская ветвь в Ливане) обратились к «Хагане» за помощью – уж слишком их стали притеснять мусульмане. Игаль Алон, поддерживавший тесные контакты с ливанскими маронитами, решил, что в его отделе есть люди, способные оказать им помощь и даже снабдить «Хагану» информацией, которая будет полезна им в том случае, если Ливан присоединится к арабской борьбе против создания Государства Израиль. Яакуба и некоторые его товарищи были засланы в Ливан.

Война за Независимость началась как раз тогда, когда Яакуба прибыл в Бейрут. Он снял комнату в доме, хозяин которого, проникшись к постояльцу симпатией, помог ему приобрести лицензию таксиста. Поработав некоторое время в этой роли, Коэн познакомился с депутатом ливанского парламента, стал его личным водителем и благодаря этому получил возможность работать на линии между Бейрутом и Триполи – городом на севере от ливанской столицы, в стратегически важном промышленном районе. Постоянно бывая там, Яакуба собирал важную информацию о заводах, перерабатывавших иракскую нефть и поставлявших ее и нефтепродукты в Сирию и Иорданию. Туда же через трипольский порт поступали товары и оружие.

Яакуба стал готовить теракты на заводах и в порту, направленные на подрыв боеспособности стран, ведущих войну против Израиля. Однако эти операции так и не были осуществлены – центр не позволил. Вскоре руководители Коэна велели ему перебазироваться в Дамаск. Для него это было просто – помогли обширные знакомства с политической элитой Ливана. А со временем он помог обосноваться в Ливане и Сирии ряду других израильских агентов, которые осуществили с ним вместе немало серьезных операций.

В середине 50-х Яакуба Коэн ненадолго возвратился в Израиль и даже успел жениться. Однако по-прежнему больше времени проводил за границей, чем дома, с семьей. От активной работы Яакуба отошел только после Шестидневной войны, в которой погибли его брат Эльханан и шурин Рами Мизрахи. Потрясенный утратой, Коэн решил покончить с поездками и работать «из дому». В 1968-м он перешел из «Моссада» в ШАБАК, где сформировал и возглавил оперативный отдел, действовавший в Иудее, Самарии и секторе Газа. Отдел занимался борьбой с палестинским террором.

Все, что нам известно о жизни и деятельности Яакубы Коэна, – лишь малая толика тех великих дел, которые он совершил. «Как жаль, что даже после смерти Яакубы нельзя рассказать о том, что он сделал, какой неоценимый вклад внес в укрепление безопасности Израиля», – эти слова произнес над его могилой бывший глава АМАНа и «Моссада» Меир Амит.

«Новости недели»