«34 года правления Екатерины — суть 34 лета Истории Новороссийской». Так характеризовал государственную деятельность Екатерины II один из первых исследователей истории Новороссийского края, одессит Аполлон Скальковский. В этих трудах императрица добилась потрясающих успехов. Но было бы большой ошибкой воспринимать их как работу «с чистого листа».
Вместе с императорской короной Екатерина II унаследовала клубок нерешённых проблем в развитии недавно присоединённого региона к югу от Малороссии и на стыке границ с Османской империей и Польшей. Без их решения не могло быть и речи о том, чтобы эта стратегически важная провинция (получившая впоследствии статус Новороссийской губернии) стала бы локомотивом развития Российской империи.
По состоянию на начало 1760-х годов земли будущей Новороссийской губернии были разделены между пятью административными субъектами: военно-поселенными провинциями Новая Сербия и Славяно-Сербия, Новослободским и Бахмутским казачьими полками, а также Украинской укреплённой линией. В предшествующие десятилетия здесь внедрялись разнообразные и порой противоречивые модели переселенческой политики.
В заселении Новой Сербии и Славяно-Сербии основной акцент был сделан на привлечение иностранных колонистов. Для несения пограничной службы сюда приглашались православные выходцы из Сербии, Македонии, Дунайских княжеств. В качестве денщиков сюда разрешалось принимать малороссов из польских владений. Прямое переселение казаков и крестьян из Малороссии и внутренних губерний России в эти провинции было запрещено. Для привлечения иностранцев правительство применяло существенные преференции: безвозмездную раздачу крупных земельных владений, выплату «подъёмных» денег и жалования, право беспошлинной торговли и промыслов.
Создание Ново-сербской провинции сопровождалось в своё время массовым выселением отсюда выходцев из Малороссии, обживавших эти места до прихода балкарцев. В 1753 г. здесь насчитывалось 3828 казачьих и крестьянских дворов (около 11,5 тыс. душ мужского пола). По указам Елизаветы Петровны прежние жители этой части Заднепровья должны были селиться рядом с Новой Сербией, «на 20 верст в глубь запорожских земель». Таким образом был создан Новослободский казачий полк.
На протяжении 50-х годов в Новой Сербии по сути происходило замещение населения. Балканцы занимали место выселяемых отсюда казаков и украинских крестьян. Однако вследствие того, что иностранная колонизация протекала недостаточно интенсивно, численность населения этой провинции сокращалась. К 1761 г. она составляла 6305 душ мужского пола (почти в 2 раза меньше, чем в 1753 г). Не менее сомнительной была и экономическая сторона данной реформы: за 12 лет существования Новой Сербии (1752-1763 гг.) на обустройство иностранных колонистов было выделено около 700 тысяч рублей. Гораздо более крупную сумму указывает в своих работах ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН Инна Лещиловская. Она приводит оценку общих расходов российской казны «на освоение и подъём Новой Сербии» в 7 млн рублей. Для понимания масштаба этих расходов надо учитывать, что объём государственного бюджета Российской империи в 1763 г. составлял 17,2 млн рублей.
Тем временем население Новослободских поселений росло гораздо быстрее, чем в Новой Сербии, причём без существенных ассигнований. На 1 января 1763 г. здесь было зафиксировано 19 625 душ мужского пола. Это было следствием более демократичной переселенческой политики: проживать здесь могли не только свободные переселенцы — малороссы из Правобережной Украины, но и запорожские казаки, русские старообрядцы из польских и османских владений. Распространённым методом миграции крестьян и казаков из Гетманщины в Новослободские селения был переход через польские владения.
Замкнутые этнические сообщества, образовавшиеся в Новой Сербии стали благоприятной средой для коррупции и произвола. В 1760 г. в Новомиргороде (административном центре Новой Сербии) разразилось вооружённое восстание рядовых против главы провинции, генерал-лейтенанта Ивана Хорвата и высокопоставленных офицеров. Как позже было установлено следствием, хорват присвоил 65 тыс. рублей, предназначенных на выплату жалования. Пятеро руководителей этого восстания были казнены, однако Хорват лишился своей должности, имения и был выслан в Вологду.
Напряжённо складывались и межэтнические отношения в регионе. Для высвобождения земель для балканских переселенцев власти были вынуждены применять воинские команды. Запорожские казаки были не довольны образованием Новой Сербии на бывших землях своего войска, из-за чего происходили вооружённые стычки. Слободские поселяне жаловались на то, что сербские офицеры насильственно заставляли их работать в личных хозяйствах, допускали рукоприкладство. Большинство таких жалоб местные власти оставляли без ответа.
При этом недоукомплектованные полки иностранных переселенцев являлись весьма слабым прикрытием границы с Османской империей и Крымским ханством.
Екатерину II ситуация на Южной границе волновала настолько, что уже в 1763 г., спустя год после воцарения, она направила специальную комиссию в Новую Сербию и соседние провинции во главе с генерал-поручиком Алексеем Мельгуновым. Последний, кстати, был единственным сподвижником Петра III, помещённым под арест во время переворота 1762 г. Однако новая правительница умела ценить деловые качества даже своих политических оппонентов, и поэтому бывший вельможа недолго сидел без дела.
В своё время в Петербурге циркулировал анекдот о том, что Мельгунов был причастен к Ново-сербским злоупотреблениям. Когда над И. Хорватом за многочисленные проступки ещё только начинали сгущаться тучи, он якобы попытался подкупить влиятельных царедворцев. Среди них был и Мельгунов. Последний честно рассказал императору Пётру III о полученном подношении. Государь расхвалил своего любимца, забрал себе половину суммы и повелел Сенату решить дело в пользу наместника.
И вот по воле императрицы Мельгунову вновь предстояло заняться расследованием злоупотреблений в Новой Сербии. Но на этот раз исходя из государственных интересов.
Комиссией Мельгунова был составлен проект преобразований пограничных провинций на юге, который был утверждён императрицей в начале 1764 г. Ведомственная разобщённость и бесконтрольность местных чиновников ликвидировалась. Учреждалась Новороссийская губерния, первым губернатором которой стал всё тот же Мельгунов. Национально-территориальные образования в Новороссии упразднялись. Вместо них вводились 3 провинции: Елисаветинская, Екатерининская и Бахмутская.
Вся земля бывшей Новой Сербии (1421 тыс. десятин) была разделена на участки в 26 десятин (на земле с лесом) и 30 десятин (на безлесной земле). Получить землю в наследственное владение могли «всякого звания люди» при условии поступления их на военную службу или записи в крестьянское сословие. Земельные участки приписывались к восьми местным полкам: Чёрному и Жёлтому гусарским, Елисаветградскому пикинёрному (на правобережье Днепра), Бахмутскому и Самарскому гусарским, а также Днепровскому, Луганскому, Донецкому пикинёрным полкам (на левобережье Днепра). Позднее на основе этого полкового деления ввели уездное устройство.
В 60-е годы XVIII века началось заселение Новороссийской губернии за счёт внутрироссийских переселенцев. Важную роль сыграла отмена запрета на поселение в Новороссии для жителей Левобережной Украины. Миграции крестьян из центральных губерний России способствовала раздача земель военным и гражданским чиновникам — дворянам. Для обустройства своих новых владений они стали перевозить на юг своих крепостных.
В 1763-1764 годах были изданы специальные законы, регулировавшие положение иностранных переселенцев. Они получили разрешение селиться в городах или сельских местностях, индивидуально или колониями. Им дозволялось заводить мануфактуры, фабрики и заводы, для чего они могли покупать крепостных крестьян. Колонисты имели право открывать торги и ярмарки без обложения пошлинами. Ко всему этому добавлялись различные ссуды, льготы и иные поощрения. Была специально учреждена канцелярия опекунства иностранцев.
Утверждённый в 1764 году «План о раздаче в Новороссийской губернии казенных земель к их заселению» торжественно объявлял, что поселенцы независимо от того, откуда они пришли, будут пользоваться всеми правами «старинных российских подданных».
Тем не менее, в этот период формировались условия для преимущественно русско-украинской колонизации Новороссии. Результатом данной политики явился стремительный рост населения в южных пределах Европейской России. Уже в 1768 году без учёта регулярных войск, находящихся в регионе, в Новороссийском крае проживало около 100 тыс. человек.
На протяжении года (до марта 1764 г.) административным центром Новороссийской губернии являлась крепость Святой Елизаветы (ныне город Кропивницкий). Мельгунов активно трудился над приданием ей облика города. Губернатор озаботился организацией строительства каменных домов, создал первое образовательное учреждение — школу для офицерских детей.
Важным событием имперского масштаба стало открытие в Елизаветинской крепости губернской типографии «для теснения духовных и светских книг». Её учреждение особо оговаривалось в губернских штатах, утверждённых императрицей. Это была едва ли ни первая типография, открытая в провинциальном центре России. Используя свои связи в столичном Сухопутном кадетском корпусе, Мельгунов добился для организации типографии передачи оттуда всего необходимого. До переезда типографии в новый губернский центр (в город Кременчуг) в Елизаветинской крепости успели издать две книги: «Азбуку Российскую» и комедию «Кофейный дом», сочинённую обер-комендантом крепости Чертковым.
Весьма символично, что в губернии, ставшей главным административным творением эпохи Просвещённого абсолютизма Екатерины II, книгоизданием начали заниматься ещё до возведения основных государственных учреждений.
Алексей Мельгунов покинул Новороссию в 1765 г. По приглашению Екатерины II он возглавил Камер-коллегию, разрабатывал проект реформы государственных финансов. Для Новороссии же императрица позднее нашла не менее энергичного и талантливого управителя — Григория Потёмкина.