В «Ежовых рукавицах» – 1. Как «сын Ильича» стал шпионом
15 марта 1938 года за «шпионаж и вредительство» были расстреляны самые видные жертвы сталинских репрессий – Николай Бухарин и Алексей Рыков. Спустя год, 10 апреля 1939 года, арестован их палач Николай Ежов. И вскоре тоже расстрелян. Эта дата формально считается окончанием Большого террора, который в народе называют «Ежовыми рукавицами». Поскольку у нас 15.03-10.04 совпало с финалом избирательной кампании, нелишним будет заново переосмыслить тот период и понять, откуда растут ноги идеологической инквизиции и почему тех, кто не «за», проще объявить еретиками и шпионами, чем спорить с ними.
Почему я решил начать с Николая Ивановича Бухарина, и чем он интересен? Тем, что прежде всего был экономистом-теоретиком и публицистом и только во вторую очередь пламенным революционером. А поскольку экономика – моя специализация, то идеи Бухарина пришлось в общих чертах изучить, как и теории Кейнса, Адама Смита, Карла Маркса (страшно признаться, но он тоже экономист), Джозефа Стиглица, Мильтона Фридмана и др.
По сути, Бухарин предлагал экономическую концепцию, которую спустя десятилетия воплотил в жизнь китайский реформатор Дэн Сяопин: соединить частный рынок с коммунистической идеологией. Но в условиях советской идеологии это подавалось как продолжение провозглашенной Лениным новой экономической политики. То есть НЭПа.
В 1925 году Николай Иванович выдвинул знаменитый лозунг, обращенный к крестьянам: «Обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство!» и добавил, что «социализм бедняков – это паршивый социализм». Потом он от своих слов отрекся, но это его не спасло.
В дальнейшем наш герой продолжал гнуть свою линию, отличную от генеральной линии партии, идеологом которой он фактически являлся. Выступал против усиленной коллективизации, предлагал эволюционный путь перехода от индивидуального хозяйства к общественному (грубо говоря, от подсобного к колхозам), проповедовал многоукладную экономику, писал статьи на тему бескризисного развития аграрного и индустриального сектора. И косвенно критиковал коллективизацию и индустриализацию. В общем, занимался типичной антисоветской научной деятельностью.
Но Бухарин был не только идеологом, теоретиком, философом и экономистом, а еще и практикующим журналистом. В 1931-1936 годах он был издателем научно-популярного и общественного журнала «Социалистическая реконструкция и наука» («СоРеНа»). Одним из редакторов первого издания БСЭ. Попутно был избран действительным членом АН СССР по социально-экономическим наукам
Обывателю, наверное, сложно понять, зачем он это делал. Сидел бы тихо в президиуме, кивал головой, грамотно выбирал “стаю”, к которой надо примкнуть. Глядишь, был бы жив. Но как художник не может удержаться, чтобы не рисовать, а композитор – чтобы не писать музыку, философу и теоретику трудно засунуть свои мысли в... одно место. В ящик стола, так сказать. Хотя, возможно, многим это следует делать.
Но Бухарин был не только идеологом, теоретиком, философом и экономистом, а еще и практикующим журналистом. В 1931-1936 годах он был издателем научно-популярного и общественного журнала «Социалистическая реконструкция и наука» («СоРеНа»). Одним из редакторов первого издания БСЭ. Попутно был избран действительным членом АН СССР по социально-экономическим наукам.
С 26 февраля 1934-го по 16 января 1937 года занимал пост редактора газеты «Известия». В феврале 1936 года был командирован партией за границу для перекупки принадлежавшего Немецкой социал-демократической партии архива Карла Маркса и Фридриха Энгельса, который был вывезен в ряд стран Европы после прихода к власти в Германии нацистов. Путешествовать по Европе его тоже отправили не случайно: в отличие от многих сынов народа, дорвавшихся до власти, он свободно владел французским, английским и немецким языками. И считался, как написано в Википедии, “одним из самых эрудированных представителей большевистской партии после ее прихода к власти наряду с Лениным, Троцким, Луначарским, Бонч-Бруевичем, Чичериным”. С Википедией не поспоришь.
Странно, что факт его европейского вояжа не обратили против него во время следствия и не записали в немецкие или английские шпионы. Шпионом он был назначен... японским. Дело в том, что после Февральской революции 1917 года Бухарин возвращался на родину через территорию Японии, был ненадолго арестован местной полицией и, по версии следствия, якобы завербован. Точно никто проверять не стал. Просто прикинули и решили – наверное, агент Токио.
Кстати, удачный ход следствия. Не пытаться искать причину несогласия одного из фундаторов правящей партии с генеральной линией этой самой партии, которую олицетворяли Сталин и его окружение, а свести все к банальному шпионажу и вредительству. Зачем критиковал коллективизацию? Зачем призывал продолжать НЭП, мотивируя это заветами Ильича? Зачем развивал пагубную идею гуманного социализма? Почему поддерживал творчество Пастернака и Мандельштама, противопоставляя их пролетарским поэтам, как сказали бы сейчас “сталиноботам”? Шпион па-та-мушто!
Ну, и закрутилась кровавая мясорубка. Как известно, самых масштабных “очистительных” процессов над партийной элитой (их еще называют Большим террором) было три. В 1936-м – над Каменевым, Зиновьевым и другими: им вменяли убийство Кирова и заговор с целью убийства Сталина. В 1937-м – дело Радека, Пятакова и Сокольникова (всего 17 человек) – так называемый “троцкистский центр”. И третий, самый громкий процесс в 1938-м, когда после “четвертования” партийной оппозиции решили срубить ее “голову”. Именно тогда были осуждены (13 марта) и расстреляны (15 марта) бывшие члены Политбюро Николай Бухарин и Алексей Рыков, а с ними еще 19 человек.
Удивительно, что Бухарин сумел продержаться так долго – целых два года с 1936-го. Хотя с января 1937 года он фактически находился в режиме ожидания неизбежного: ему устроили очную ставку с арестованным Радеком, пресса травила его как злостного “антисоветчика”, управляемого из злобного буржуазного центра, а сам он в феврале 1937 года объявил голодовку
Удивительно, что Бухарин сумел продержаться так долго – целых два года с 1936-го. Хотя с января 1937 года он фактически находился в режиме ожидания неизбежного: ему устроили очную ставку с арестованным Радеком, пресса травила его как злостного “антисоветчика”, управляемого из злобного буржуазного центра, а сам он в феврале 1937 года объявил голодовку. В знак протеста против предъявленных ему обвинений.
И очень оригинально ее мотивировал: “Я не могу выстрелить из револьвера, потому что тогда скажут, что я-де самоубился, чтобы навредить партии; а если я умру, как от болезни, то что вы от этого теряете?”. Но и это не вершина абсурда: Бухарин мгновенно прекратил голодовку, как только Сталин сказал ему на Пленуме ЦК: «Кому ты выдвигаешь ультиматум, партии?».
Такая фанатичная преданность коммунистическим идеалам и партии, которая уже ломала ему “кости”, с позиции наших дней выглядит чудовищно. Но если разобраться, в коммунистической идеологии, как и в других идеологиях, требующих бесспорного признания догм и поклонения списку официальных идеалов, очень много религиозного фанатизма. Власть наделяет себя правами инквизиции решать, кто говорит ересь, а кто нет. А государственная машина выполняет технические функции: аресты, допросы, “костры”.
13 марта 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала Бухарина виновным и приговорила его к смертной казни. Смертный приговор Бухарину был вынесен на основании решения комиссии из 35 человек, куда, помимо Берии, Ежова и Хрущева, были включены Надежда Константиновна Крупская и Мария Ильинична Ульянова. Бабулек привлекли на том основании, что Ленин в письме канцлеру Веймарской республики в 1922 году называл Бухарина своим сыном. Зацените изощренность цинизма!
Ну, и напоследок, спичрайтерам на заметку – цитата из выступления прокурора Вышинского на судебном заседании 11 марта 1938 года по делу “бухаринско-троцкистского блока”. Учитесь, сердешные, как правильно обличать политических еретиков:
“Литературно-философические упражнения Бухарина – это ширма, за которой Бухарин пытается укрыться от своего окончательного разоблачения. Философия и шпионаж, философия и вредительство, философия и диверсии, философия и убийства – как гений и злодейство – две вещи не совместные! Я не знаю других примеров, это первый в истории пример того, как шпион и убийца орудует философией, как толченым стеклом, чтобы запорошить своей жертве глаза перед тем, как размозжить ей голову разбойничьим кистенем!”.
Продолжение будет.