Эту статью я хотел бы начать цитатой из одного очень известного романа.




Виктор Гюго, «93 год». Помните?

Вандея – это один из 83 департаментов, образованных на территории Франции во время Великой французской революции (в марте 1790 г.). Его название происходит от одноименной реки, а располагался он на территории бывшей провинции Пуату. Гражданская война марта-декабря 1793 г. на самом деле развернулась в 4-х департаментах Франции (помимо Вандеи, это были Нижняя Луара, Мэн и Луара, Де Севр) но именно Вандея наиболее прославилась на этом поприще, став настоящим символом «контрреволюции низов», и была неоднократно осуждена за это. 




В уже цитировавшемся здесь романе «93 год», В.Гюго писал: 






В настоящее время предпринимаются попытки «реабилитации» Вандеи. Появляются работы, авторы которых пытаются отказаться от традиционного взгляда на бретонских мятежников, как на темных забитых крестьян, выступающих против посланцев революционной Франции, которые на своих штыках принесли им свободу и равенство. В бывших мятежных департаментах открываются небольшие музеи, посвященные отдельным деятелям местного Сопротивления. Правда, как обычно, находится посередине. Мятеж был «ударом под дых» истекающей кровью в неравной борьбе с интервентами Французской республике. Его участники объективно выступили на стороне врагов своей родины и на стороне своих бывших сеньоров, которые совсем еще недавно на подвластных им землях обращались с местными бесправными крестьянами так, как уже давно не смели вести себя бароны и герцоги в других провинциях Франции. Но, нельзя не признать, что Вандейский мятеж был спровоцирован и неуклюжей политикой новой власти, которая не желала учитывать обычаи Бретани и менталитет ее жителей. Результатом этой неумелой политики и стала достаточно традиционная для Франции полуфеодальная крестьянская война. Ранее такие выступления крестьян назывались «жакериями». 

Предыстория Вандейский войны такова. В начале 1793 г. французская республика оказалась в критическом состоянии. К февралю этого года численность ее войск составляла всего 228 тысяч человек (еще в декабре 1792 г. ее армии насчитывали около 400 тысяч солдат). Внешняя опасность увеличивалась с каждым днем, поэтому 24 февраля 1793 г. Конвент принял декрет о принудительном дополнительном рекрутировании. В армию должны были призвать 300 тысяч человек, набор производился в коммунах путем жеребьевки среди холостых мужчин. Этот декрет вызвал всеобщее возмущение, и даже отдельные попытки мятежа, которые, впрочем, были легко подавлены. В Вандее признаки недовольства новой властью были заметны еще летом 1792 года. Местные крестьяне оказались обойденными при распродаже конфискованных имений, которые достались чужакам, реформа местного управления изменила привычные границы бывших церковных приходов, что внесло путаницу в гражданскую жизнь, не присягнувшие новой власти священники были заменены пришлыми, которые были приняты верующими весьма настороженно и не пользовались авторитетом. Все это породило всплеск ностальгических настроений, но, несмотря на отдельные эксцессы, большая часть населения все же оставалась лояльной новой власти и даже казнь короля не привела к массовым крестьянским выступлениям. Насильственная мобилизация стала последней каплей. В начале марта 1793 г. в небольшом городе Шоле был убит командующий местной национальной гвардии, а спустя неделю произошли массовые беспорядки в Машекуле, где были убито большое количество сторонников новой власти. В это же время возник первый отряд повстанцев, которых возглавили каретник Ж.Кателино и лесничий Ж.-Н. Стоффле, бывший рядовой Швейцарского полка.








В середине марта им удалось разбить республиканскую армию численностью около 3 тысяч человек. Это уже было серьезно и Конвент, пытаясь предотвратить эскалацию мятежа, издал декрет, Это уже было серьезно и Конвент, пытаясь предотвратить эскалацию мятежа, издал декрет, согласно которому ношение оружия или белой кокарды – символа «королевской» Франции, каралось смертной казнью. Это решение лишь подлило масла в огонь, и теперь восстали уже не только крестьяне, но и часть горожан Бретани. Военными вождями вновь организованных партизанских отрядов, как правило, становились бывшие офицеры из числа местных дворян. Восставших активно поддержала Англия, а также находящиеся на ее территории эмигранты и мятеж очень быстро приобрел роялистскую окраску. Отряды вандейцев стали называться «Католической королевской армией» и это была самая первая «белая» армией в мире («L'Armée Blanche» – по цвету знамен мятежных отрядов). Действительно, для выполнения отдельных операций отряды вандейцев иногда объединялись в армию численностью до 40 000 человек, но, как правило, они все же действовали разрозненно и неохотно выходили за пределы «своих» округов, где знание местности и налаженные связи с местным населением позволяли им чувствовать себя как рыба в воде. Отряды мятежников отличались друг от друга по степени радикальности и по уровню жестокости по отношению к противнику. Наряду со свидетельствами о действительно жутких убийствах и пытках попавших в плен республиканских солдат, имеются сведения о гуманном отношении к пленным, которых в некоторых случаях отпускали без всяких условий, в основном, по инициативе командиров. Впрочем, жестокостью отличались и противостоящие им республиканцы. На пике восстания войска вандейцев заняли город Сомюр и имели отличные шансы для продвижения к Парижу, но сами испугались такого успеха и повернули назад. Они без боя захватили в Анжер и в конце июня осадили Нант. Здесь они потерпели поражение, а их признанный руководитель Ж.Кателино был смертельно ранен. После его гибели совместные действия повстанцев стали скорее исключением из правил. К тому же приближался период сельскохозяйственных работ, и скоро армия мятежников поредела на две трети. В мае 1793 г. повстанцы создали свой штаб, объединивший командиров отрядов, и Высший совет, который занимался в основном изданием декретов, прямо противоположных по содержанию декретам Конвента. Переделан был даже текст знаменитой «Марсельезы»:



1 августа 1793 г. Конвент принял решение «уничтожить» Вандею. Предполагалось, что республиканские войска возглавит молодой генерал Бонапарт, но тот отказался от назначения и ушел в отставку. В мятежные департаменты была направлена армия под командованием генералов Клебера и Марсо, которая 19 сентября неожиданно потерпела поражение. 







Однако победа повстанцев оказалась пирровой: в середине октября переброшенные в мятежные департаменты боевые части Западной армии наголову разбили их у Шале. Остатки разгромленных отрядов во главе с Ларош-Жакленом, переправившсь через Луару, отступали на север – в Нормандию, где надеялись встретить британский флот. Вместе с ними двигались огромные толпы беженцев. Надежды на помощь англичан не оправдались и изнуренные беженцы, грабя попадавшиеся им на пути города и деревни, двинулись обратно. В декабре 1793 г. они были окружены у Ле Мане и практически полностью истреблены. Те немногие из них, что сумели вырваться из окружения, были добиты накануне Рождества 1793 г. На территории Вандеи осталось несколько небольших отрядов, которые отказались участвовать в походе на Нормандию, они еще продолжали беспокоить республиканцев, но «большая война» в Ванде была закончена. В 1794 г. командующий Западной армией генерал Тюрро смог приступить к исполнению декрета от 1 августа 1793 г. «Вандея должна стать национальным кладбищем», – заявил он, и, разделив войска на 2 группы по 12 колонн в каждой, начал грандиозную «зачистку» мятежных территорий. Местные жители прозвали эти колонны «адскими» и у них имелись на это все основания. 




Считается, что было казнено около 10 000 человек, причем половина из них – без суда и следствия. В июле 1794 г., после переворота 9 термидора, репрессии против мятежников были приостановлены. Уцелевшие лидеры вандейских отрядов подписали мирный договор в Ла Жонэ, согласно которому непокорные департаменты признавали республику в обмен на обещание центральной власти освободить их от рекрутского набора и налогов на 10 лет и прекратить преследование не присягнувших Республике священников. Казалось, на многострадальные земли Бретани пришел мир. Однако крестьяне департамента Мэн и Луара (ныне Майенн), которых называли шуанами (Chouannerie, от Chat-huant – неясыть, прозвище крестьян местного аристократа Жана Коттро) отказались признать этот договор. 




После гибели Коттро 29 июля 1793 г., во главе шуанов (которыми скоро стали называть всех примкнувших к ним крестьян) встал сын бретонского мельника и несостоявшийся священник Жорж Кадудаль. 




Ему удалось установить связь с роялистами в Англии и спланировать высадку эмигрантов в Киброне. Эта акция спровоцировала уцелевших мятежников к возобновлению боевых действий. Республиканская армия вновь разгромила вандейцев. Командовал ею генерал Лазар Гош – единственный полководец, которого Наполеон Бонапарт считал равным себе («Так или иначе – ведь нас было двое, тогда как нужен был один», – сказал он после его смерти в 1797 г.). 




В июне 1794 г. Кадудаль был арестован, но очень скоро, сразу после Термидорианского переворота, был опрометчиво освобожден новым правительством. К весне 1796 г. Вандея была усмирена и покорена. Однако в 1799 г. вернувшийся из Британии Жорж Кадудаль (он находился там с перерывами с 1797 по 1803 г.г.) вновь попытался поднять восстание в Бретани. В октябре 1799 г. мятежниками был захвачен Нант, а также некоторые другие города, но уже в январе 1800 г. они были разбиты генералом Брюном. Наполеон Бонапарт, который в ноябре 1799 г. стал Первым консулом, часть пленных приказал зачислить в армию, а наиболее непримиримые из них были по его приказу сосланы в Сан-Доминго. 




Жорж Кадудаль не прекратил борьбу и организовал два покушения на Первого консула (в декабре 1800 г. и в августе 1803 г.). 9 марта 1804 г. он был арестован в Париже и после судебного процесса казнен. После реставрации монархии семье Кадудаля было пожаловано дворянство, и младший казненного Жоржа – Жозеф, в 1815 г. организовал восстание против возвратившегося императора. Новые попытки восстаний вандейцев и шуанов отмечались в 1803 и 1805 г.г., но они не шли ни в какое сравнение с Гражданской войной 1793 года. Последнее и вновь неудачное выступление Бретани против республиканской власти было отмечено в 1832 г.