Сто лет назад, в 1918 году, в России началась Гражданская война – одна из самых трагических страниц за всю большую историю нашей страны. Тогда это казалось удивительным, но спустя несколько лет кровавых боев и полного хаоса на отдельных территориях бывшей империи, Красная Армия победила своих противников. Несмотря на то, что Белым движением руководили прославленные русские генералы, белых поддерживали практически все страны мира – от США и Великобритании до Японии, оппонентам большевиков так и не удалось вернуть утраченную в октябре 1917 года власть. Как же случилось так, что в Гражданской войне белые потерпели сокрушительное поражение?

Иностранная интервенция в Россию


Одной из ключевых причин поражения Белого движения стал его союз с иностранными государствами. Практически с самого начала Гражданской войны лидеры белых заручились поддержкой большинства тогдашних независимых государств. Но и этого им оказалось мало. Когда в портах Русского Севера, Крыма и Кавказа, Дальнего Востока высадились британские, американские, французские, японские войска, белые установили с ними тесное сотрудничество. Не секрет, что многочисленные формирования белых получали финансовую, военно-техническую и организационную помощь от иностранных держав, не говоря уже о всесторонней информационной поддержке. 



Разумеется, западным державам было глубоко безразлично политическое будущее российского государства. Интервенция в Россию проводилась участвовавшими в ней странами исключительно в собственных политических и экономических интересах. Великобритания, Франция, Япония, США и прочие страны, отправившие в Россию свои войска, рассчитывали на свой «кусок пирога» при дележе распавшейся империи. 

К примеру, японцы, тесно сотрудничавшие с атаманом Семеновым и поддерживавшие семеновцев деньгами и оружием, не скрывали своих экспансионистских планов на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Сотрудничавшие с японским командованием белые, таким образом, превращались в проводников японских интересов. Это, кстати, впоследствии прекрасно продемонстрировала и сама судьба атамана Семенова и его ближайшего окружения, которые после Гражданской войны оказались на службе у японских милитаристов и использовались последними для осуществления провокационной и диверсионной деятельности против советского государства. 

Если Семенов сотрудничал с японцами открыто, то Колчак и Деникин предпочитали взаимодействовать с западными союзниками менее выраженно. Но, тем не менее, всем и так было понятно, что Белое движение получает деньги и оружие от западных союзников. И это тоже было неспроста – не зря Уинстон Черчилль в свое время заявил, что «не мы сражались в интересах Колчака и Деникина, но что Колчак и Деникин сражались в наших интересах». Чем дольше продолжалась Гражданская война в России, тем больше ослаблялась наша страна, гибли молодые и активные люди, расхищались национальные богатства. 

Естественно, что многие настоящие патриоты России, в том числе и царские офицеры и генералы, никогда прежде не замеченные в симпатиях к левым, прекрасно понимали, какую угрозу несут стране интервенция, Гражданская война и деятельность многочисленных белых директорий, правителей и атаманов. Поэтому именно большевики и Красная Армия вскоре стали ассоциироваться с силой, способной заново собрать рассыпающуюся по швам Россию. Все настоящие патриоты, любившие Россию, это поняли. 

Даже великий князь Александр Михайлович Романов, чьи родственники погибли от пуль большевиков в екатеринбургском особняке, в своей «Книге Воспоминаний» писал:



Сотрудничество с интервентами в глазах многих патриотов России выглядело настоящим предательством. От Белого движения отвернулись многие боевые офицеры и даже генералы старой русской армии. Сегодня противники большевиков обвиняют последних в том, что они совершили революцию на деньги кайзера, а затем Ленин заключил сепаратный мир с Германией. Но одно дело – мир, пусть и сепаратный, и совсем другое дело – призвать на землю русскую иностранных интервентов и активно сотрудничать с ними, при этом прекрасно понимая, что иностранцы руководствуются собственными геополитическими и экономическими интересами и ни в коем случае не желают возрождения сильного и единого российского государства.

Социальная политика

Февральская, а затем и Октябрьская революция были обусловлены глубочайшим кризисом в социальных отношениях, который к тому времени назрел в российском обществе. Подходило к концу второе десятилетие ХХ века, а в Российской империи сохранялись сословные привилегии, земля и основная часть промышленности находились в частных руках, велась очень непродуманная политика в национальном вопросе. Когда революционные партии и движения подняли лозунги социального характера, они сразу же встретили поддержку со стороны крестьянства и рабочего класса. 




Однако, после начала Гражданской войны, Белое движение практически упустило социальную составляющую. Вместо того, чтобы точно также пообещать крестьянам землю, заявить о переходе собственности в руки трудового народа, белые действовали очень неопределенно в социальном вопросе, их позиция была невнятной, а кое-где и откровенно антинародной. Многие белые формирования не гнушались мародерством, негативно относились к рабочим и действовали по отношению к ним очень жестко. О расправах колчаковцев и семеновцев над мирным населением в Сибири написано очень много. 

Именно социальная составляющая политики большевистской партии явилась одним из главных факторов и прихода большевиков к власти, и их способности удержать власть в своих руках. Основная масса простого населения России поддержала большевиков и это бесспорный факт. Тем более, если мы взглянем на карту событий Гражданской войны, то увидим, что эпицентры Белого движения находились на периферии бывшей Российской империи – на Северном Кавказе, в Восточной Сибири и Забайкалье, в Крыму, кроме того антибольшевистское сопротивление было очень сильным в национальных регионах, прежде всего – в Средней Азии. 

В Центральной России белым так и не удалось закрепиться. И это было не случайно, поскольку, в отличие от периферийных регионов, где проживало казачье население, пользовавшееся при царях большими привилегиями, в Центральной России белые были фактически лишены социальной базы – их не поддерживало ни крестьянство, ни городской рабочий класс. Но и в тех регионах, где белые до 1920 года контролировали ситуацию, действовали многочисленные партизанские формирования. Например, на Алтае, на Дальнем Востоке действовали целые повстанческие армии, которые в конечном итоге и способствовали поражению местных белогвардейских формирований. 

Кадровая проблема

В обывательском сознании Белое движение неизменно ассоциируется с офицерством старой русской армии, с «поручиками и корнетами», которые сражались против превосходящих их по численности простолюдинов. На самом деле, в годы Первой мировой войны произошло тотальное кадровое обновление офицерского корпуса российской императорской армии. Старое кадровое офицерство, практически поголовно происходившее из дворян и получавшее качественное военное образование, в большинстве своем выбыло из строя уже в первые месяцы и годы войны. 

Далее в армии возник серьезный кадровый дефицит. Нехватка офицеров была столь колоссальна, что командование пошло на значительное упрощение присвоения офицерских званий. В результате этого кадрового обновления, основная часть младших офицеров русской армии к 1917 году имела мещанское и крестьянское происхождение, среди них было много выслужившихся нижних чинов или выпускников гражданских учебных заведений, прошедших ускоренную подготовку в качестве офицеров. Среди них было очень много людей демократических и социалистических взглядов, которые сами ненавидели монархию и не собирались за нее сражаться. 

В ходе Гражданской войны до 70% офицерского корпуса старой русской армии воевали в составе РККА. Более того, помимо многочисленных младших офицеров, на сторону красных перешли многие старшие и высшие офицеры, включая офицеров Генерального штаба. Именно активное участие военных специалистов позволило Красной Армии в кратчайшие сроки превратиться в боеспособные вооруженные силы, выстроить собственную систему подготовки командного состава и технических специалистов, наладить управление всевозможными службами войск. 

Гражданская война выдвинула в рядах красных и массу новых талантливых командиров, которые прежде или вообще не служили в армии, или проходили службу в нижних или младших офицерских чинах. Именно из этих людей вышла знаменитая плеяда прославленных красных командиров Гражданской – Буденный, Чапаев, Фрунзе, Тухачевский и многие другие. В Белом движении талантливых командиров «из народа» практически не было, но зато с лихвой хватало всевозможных «неординарных» личностей вроде барона Унгерна фон Штернберга или атамана Семенова, которые своими «подвигами» скорее еще больше дискредитировали Белую идею в глазах простого народа. 



Раздробленность белых

Еще одной важнейшей причиной поражения Белого движения стала его полная раздробленность, неспособность большинства белых командиров договариваться между собой, идти на компромиссы, формировать централизованную структуру – и военную, и политическую. В Белом движении не прекращалось соперничество, борьба за власть и финансовые потоки. 

В плане централизации руководства большевики отличались от белых как небо и земля. Советской России сразу удалось выстроить достаточно эффективную структуру организации и гражданского, и военного управления. Несмотря на многочисленные случаи самоуправства командиров, проявления т.н. «партизанщины», у большевиков была единая Красная Армия, а у белых – множество формирований, слабо связанных между собой, а иногда и откровенно враждовавших друг с другом. 

Свою роль играла и одиозность руководителей. Белое движение не выдвинуло ни одной политической и военной фигуры, которая могла бы по своему уровню, масштабности стать серьезным конкурентом даже не Владимиру Ильичу Ленину, но и любому из его ближайших сподвижников. «Потолком» белых лидеров так и остались статусы полевых командиров, на серьезных политиков ни один из них не тянул. 



Отсутствие идеологии и политического центра

В отличие от большевиков, объединенных единой и хорошо разработанной идеологией, имевших своих теоретиков и публицистов, Белое движение было полностью аморфным в идеологическом отношении. В его рядах объединились сторонники взаимоисключающих взглядов – от эсеров и меньшевиков до монархистов и даже до таких причудливых персонажей как Роман Унгерн фон Штернберг, политические взгляды которого – вообще отдельная песня. 

Отсутствие единой идеологии очень пагубно сказывалось не только на внутренней ситуации в Белом движении, но и на его поддержке населением. Люди просто не понимали, за что воюют белые. Если красные воевали за какой-то новый мир, не всегда и не во всем понятный, но новый, то белые не могли внятно объяснить свою позицию и люди были убеждены, что они воюют за то, чтобы «жить как раньше». Но ведь далеко не всем, включая и обеспеченные категории населения, нравилось жить в царской России. Однако белые не удосуживали себя разработкой внятной идеологии. Более того, их среда не родила и достойных гражданских политиков, публицистов, которые могли бы конкурировать с представителями большевиков. 



Трагический финал Белого движения был, в значительной степени, подготовлен самими белыми, точнее их лидерами и командирами, не способными правильно оценить ситуацию и выработать стратегию действий, адекватную народным запросам.