Британский премьер Невилл Чемберлен, сходя 1 октября 1938 г. по трапу самолёта в Лондоне и едва не потрясая листом бумаги с текстом только что заключённого соглашения с А. Гитлером и Б. Муссолини, объявил соотечественникам: «Я привез мир нашему поколению». Что им привезли из Мюнхена на самом деле, англичане и французы узнали скоро, уже в сентябре 1939-го. 

29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялась конференция глав правительств Великобритании, Франции (её представлял Э. Даладье), Германии и Италии. Две ведущие европейские демократии пришли к согласию с фашистскими режимами, пойдя на отторжение от Чехословакии в пользу Германии Судетской области, что означало разрушение суверенного государства и приглашение Третьего рейха к переделу мира. 

Ослеплённые успехом, лидеры западных демократий (США также поддержали мюнхенскую сделку) закрыли глаза на то, что они попрали не только основы демократии, но и азы элементарных приличий в международных делах: Чехословакию, судьба которой решалась на переговорах, даже не допустили на конференцию. 

Это было грубое проявление империализма. Лондон и Париж решали свои геополитические проблемы за счёт малых стран и шли на прямое сотрудничество с Гитлером, отказываясь от создания системы коллективной безопасности в Европе, на чём настаивал Советский Союз, стремясь вовсе исключить СССР и переустройства в Центральной Европе. «Премьер-министр заявил, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами», – записал позднее в дневнике заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган.

Позор Мюнхена родился не в самом Мюнхене. Он был подготовлен близорукостью западных демократий, из-за которой в марте 1938 г. гитлеровцы беспрепятственно аннексировали Австрию и объявили её одной из земель рейха. Когда канцлер Австрии фон Шушниг заявил Гитлеру, что в случае агрессии его страну не оставят в беде, фюрер презрительно фыркнул: «Не верьте тому, что кто-нибудь в мире может этому воспрепятствовать! Италия? О Муссолини я не беспокоюсь, с Италией меня связывает тесная дружба. Англия? Она не двинет пальцем ради Австрии… Франция? Теперь ее время прошло. До сих пор я достигал всего, чего хотел!» 

Гитлер раскусил своих западных партнёров. Правящие круги Англии и Франции хотели видеть в нём того, кем он и был, – врага Советского Союза. Ещё в ноябре 1937 г. председатель тайного совета в британском кабинете министров Э. Галифакс в беседе с фюрером назвал Германию «бастионом Запада против большевизма», согласившись предоставить немцам свободу рук для изменения «европейского порядка» за счёт Данцига и Чехословакии.

Аншлюс Австрии укрепил стратегические позиции вермахта для нападения на Чехословакию. Большие надежды на её ослабление Гитлер и его генералы связывали с подрывной деятельностью в этой стране нацистской Судето-немецкой партии, требовавшей объединения всех немцев в рамках одного рейха. Позднее фюрер увидел, что даже повода для вторжения не требуется (одно время планировалась провокация с убийством немецкого посла), поскольку Лондон и Париж готовы отдать Чехословакию на растерзание, лишь бы направить агрессию Третьего рейха на восток. 

В начале апреля 1938 г. фюрер сообщил Муссолини, что он намерен прекратить движение Германии в сторону Средиземного моря и приступает к решению проблем Судетской области и «польского коридора», а затем начнёт продвижение в Прибалтику.

Проблема Судетской области, где проживало свыше трёх миллионов немцев, служила нацистскому руководству лишь предлогом для уничтожения Чехословакии. В директиве по плану «Грюн» от 30 мая 1938 г. Гитлер указывал: «Моим твердым решением является уничтожение Чехословакии посредством военной акции в обозримом будущем». 

15 сентября 1938 г. Н. Чемберлен встретился с фюрером на территории Германии и заверил его в своём стремлении к «германо-английскому сближению» и готовности ради этого признать включение судето-немецких областей в состав Германии. Две недели спустя в Мюнхене Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье предписали правительству Чехословакии передать Германии в десятидневный срок около 20% своей территории. Чехословакия теряла четверть населения, около половины тяжёлой промышленности, мощные укрепления на границе с Германией, новая линия которой теперь упиралась в предместья Праги. 

Отводя от себя ответственность за сговор с Гитлером, вылившийся в мировой пожар, западные политики и историки давно пытаются переложить её на плечи Советского Союза, обвиняя его в провоцировании Второй мировой войны заключением Договора о ненападении с Германией («пакта Молотова – Риббентропа»). Однако цепь событий, последовавших после Мюнхена, делает эту аргументацию никчемной. По четырёхстороннему соглашению Чехословакия должна была в период до 10 октября очистить Судетскую область. Оставшаяся часть территории страны получала гарантию неприкосновенности со стороны Великобритании и Франции. Гарантия эта, разумеется, осталась на бумаге. 

К разделу Чехословакии, следуя совету Гитлера венгерскому адмиралу Хорти («Хочешь есть – помогай готовить»), включились Польша и Венгрия. Польша ввела свои войска в Тешенскую область (Тешенскую Силезию). А Венгрии Чехословакия была вынуждена уступить южные районы Закарпатской Руси и Словакии. Чуть позднее Венгрии была передана и Подкарпатская Русь (Карпатская Украина), бывшая ранее автономией в составе Чехословакии. 

Прогерманское правительство Словакии объявило независимость, которую тут же признала Германия. Остаток чешских земель в марте 1939 г. под названием «Протекторат Богемия и Моравия» вошёл в состав Третьего рейха. Хватило всего полгода, чтобы Мюнхенская сделка обернулась полной ликвидацией государственной независимости Чехословакии. 

Поняв, что в переделе Центральной Европы Запад мешать ему не будет, Гитлер перешёл к другим территориальным приобретениям. Берлин захватил Мемельскую (Клайпедскую) область, с 1923 г. принадлежавшую Литве, и предъявил ультиматум Польше о Данциге и «данцигском коридоре». Получив отказ, фюрер 3 апреля отдал совершенно секретную директиву, в которой определил время нападения на Польшу – 1 сентября 1939 года. 

Всё произошло, как и говорил Уинстон Черчилль, заметивший по поводу триумфального возвращения сэра Невилла из Мюнхена: «У Чемберлена был выбор между войной и позором. Сейчас он выбрал позор – войну он получит позже».

Большая война пришла в Европу, а вскоре охватила весь мир. И одними из первых жертв гитлеровской агрессии стали народы, во главе которых стояли лидеры, ослеплённые антисоветизмом.

Сегодня антисоветизм изменил окраску. Теперь это русофобия, но природа явления осталась неизменной – стремление Запада свести историческую Россию на нет, разделив её на куски. 

Сегодня политики на Западе, как и их предшественники в 30-х годах ХХ века, хотят принимать решения об устройстве мира среди «своих», навязывая собственную волю всем остальным. И хотя свой экспансионизм Запад прикрывает словами о необходимости противодействия «агрессивной» России (80 лет назад это называлось борьбой с «угрозой большевизма»), «расширение НАТО на восток» остаётся в геополитическом смысле всё тем же гитлеровским Drang nach Osten.