Иоанн Вишенский – ревнитель Православия, родом – галичанин

Иоанн Вишенский – поистине замечательная фигура на небосводе южнорусского богословия. Точная дата его рождения неизвестна, но считается, что будущий ревнитель Православия и яркий оратор родился в 1550-х гг. в Судовой Вишне (ныне Львовская обл.). С младых ногтей будучи преданным вере православной, Иоанн много путешествует, поселяется в Манявском скиту, а затем добирается до Афона. Оттуда он выступал с горячим проповедями в защиту Православия, порицая сторонников унии среди галицкого священничества – епископа Луцкого Кирилла Терлецкого, митрополита Киевского и Галицкого Михаила Рогозу, епископа Брестского Ипатия Потия.

Иоанн Вишенский

Уния… Западнорусскому народу она принесла тяжелые испытания. Итогом спровоцированного Ватиканом раскола русско-православного мира стал захват Галицкой Руси на долгие столетия польскими феодалами. Отныне между Западной Русью и остальными русскими землями не было непосредственной культурно-политической связи. Галицкая Русь находилась в изолированном положении, где господствующим социальным классом была польская шляхта, господствующим политическим направлением – идея Речи Посполитой, господствующей конфессией – католицизм.

Для русинского населения Галиции (многие ошибочно думают, что русинами называли себя только закарпатцы) единственным способом выбиться в люди было либо принятие польской идентичности и католической веры, либо, как промежуточный вариант, переход в греко-католицизм (униатство). Но сопротивление галичан унии было велико, и Ватикану пришлось затратить немало времени, сил, денег и энергии, прежде чем удалось перекроить православную Галицию в Галицию униатскую. На это ушло несколько столетий, и на всем их протяжении не утихала бурная полемика между православными, с одной стороны, и католиками и греко-католиками -  с другой.

В годы, когда жил Иоанн Вишенский, уния еще не имела перевеса над душами и сердцами галичан. Иоанн Вишенский положил на алтарь борьбы за веру Православную все свое красноречие и полемический дар. Он поддерживал тесные отношения с православным Львовским братством, которое, как и все православные братства на тогдашней Западной Украине, выступало оплотом русского Православия. Православные братства Западной Руси принято считать зачатками того духовно-идеологического движения, которое позже получит название западнорусизма.

Западнорусизм рассматривает украинцев (малороссов) и белорусов как юго-западную и северо-западную ветви триединого русского народа. И это не отвлеченная научная теория, а народная практика, ведь история сохранила множество западнорусских письменных источников, подтверждающих общерусское самосознание населения Западной Украины и Белоруссии. Например, в Львовской братской школе в 1591 г. была напечатана знаменитая грамматика греческого и церковно-славянского языка «Адельфотес. Грамматіка доброглаголиваго еллинословенскаго языка. Совершеннаго искусства осми частей слова. Ко наказанїю многоименитому Російському роду». Тогда «украинского рода» еще не существовало, и этноним «украинцы» появится позже, не без соучастия в его насаждении австро-венгерского и германского карательного аппарата.

Галицко-русское движение было юго-западным ответвлением единой западнорусской жизни. И не случайно видный галицко-русский писатель Василий Романович Ваврик посвятил Иоанну Вишенскому отдельную статью в сборнике «Краткий очерк истории галицко-русской письменности» (1968). Приверженцы галицко-русской мысли XIX-XX вв., которые тысячами попадали за свои убеждения в концлагеря Талергоф и Терезин в Первую мировую, были продолжателями традиций Иоанна Вишенского, жившего почти за 300 лет до этого.

«Афонский анахорет [отшельник], – пишет В.Р. Ваврик, – написал около 20 ярких посланий, которые отличаются живым, образным, увлекательным, своеобразным, патриотическим словом, сильным слогом, остроумной диалектикой и глубокой болью за судьбу народа Юго-западной Руси. Папу с легионом иезуитов и доминиканцев он подвергает острой критике в «Обличении диавола-миродержца» и отступников от веры предков немилосердно бичует в «Послании к митрополиту и епископам, принявшим унию». В посланиях Иоанна Вишенского преобладает крепкий слог, который производил сильное впечатление на простой народ и низшее духовенство».

Как говорили современники, язык произведений Иоанна Вишенского уступал по пластичности и индивидуальной выразительности разве что «Слову о полку Игореве». Как аскет, Иоанн не видел спасения, кроме как в христианизации, и, порицая феодальный строй Речи Посполитой, в проповедях призывал крестьян и ремесленников не подчиняться епископам и феодалам, навязывающим унию. До монашества Вишенский имел общение с сановниками латинской церкви («и я некогда в той пробе был») и еще больше укрепился в правоте Православия.

На его глазах Ватикан отторгал от русского тела целые семьи, которые уходили от Православия, чтобы затем отойти и от русских корней. Стоит отметить, что долгие годы многие искренние русофилы Галиции считали униатство «русской верой», и из униатской среды вышли многие звезды галицко-русской жизни. Но разрушительный посыл, заложенный в унии, помноженный на физическое уничтожение униатов-русофилов, постепенно привел к превращению греко-католицизма в религию украинских национал-радикалов.

Находясь на Афоне, Иоанн Вишенский шлет на Русь свои богословские сочинения «Писание до всех обще, в Лядской [Ляшской] земли живущих», «Извещение короткое о латинских прелестях», «Писание к утекшим от православныя веры епископам» и «Краткословный ответ». Последний адресовался вдохновителю унии Петру Скарге. В русских кругах П. Скарга вызывал только отрицательные эмоции, в то время как поляки считали его положительным героем, а его деяниями вдохновлялись многие польские литераторы последующих столетий, в т. ч. Адам Мицкевич.

Кроме этих произведений, Вишенский шлет на Русь «Древо, зовомое разумное, философия не поганского учителя Аристотеля, але православных Петра и Павла». Как христианский богослов, Вишенский выступал против некритичного восприятия античной греческой философии. Иногда он подходил слишком радикально к этому вопросу, призывая окунуться в полноту Священного Писания и не касаться никогда трудов древнегреческих философов. Но не следует забывать, что это был XVI в., и то, что сегодня может казаться нелепым, в ту эпоху воспринималось как норма. Тем более что светская мудрость без света Слова Божьего ведет к плотолюбию и забвению Духа Святого.

Вишенский посещает Жидачев, Острог, долгое время живет в Луцке, находится в переписке с патриархом Александрийским Мелетием Пигасом и др. церковными иерархами, пишет обращение к кн. Константину Острожскому с призывом стоять в вере Православной. Среди его соратников – преп. Иов Манявский (Княгиницкий).

 Отрывок из книги галицко-русского писателя Д.Н. Вергуна «Что такое Галиция?» (1915).

Среди признаков галицкой русскости значится «восточный обряд униатской церкви»

Особый интерес представляет «Зачапка мудраго латынника з глупым русином в диспутацию или, попросту рекши, в гадание или беседу». В тексте явно чувствуется влияние польского языка, что неудивительно. В ту эпоху православные книги нередко печатались по-польски. Мудрый латынник спрашивает «глупых русинов», почему «не хочете до нас приступить, жебысмы [чтобы мы] были едно, где есть зродло [источник] разуму и науки, чого вы не имеете?».

На что «глупый русин» отвечает: «Для того, ласковый и мудрый латинниче, есмо глупы, бо есмо апостола Павла ученицы», и «премуд­рость бо мира сего буйство у Бога есть». Далее русин говорит, что «глупая Русь» видит, как «ваша милость ухватилися за мирскую (хитрую и сварливую, любопрепиралную, веку сему, а не будущему, служащую и угожающую) премудрость», которая «есть мерзска и глупа пред Богом».

«Мы тежь, – продолжает «глупый русин», – глупая Русь, вашего ко­стела разума и хитрости не хочем и на ваше жродло [источник] поганских наук, которое славу света сего гонит, не лакомимося… та весть (кто от кого отступил, греки ли з Русию от латинскаго костела или латинский костел от греков и от Русии и от православные веры отступил) всему свету явна есть. И если бы, по Христову глаголу, языки людские на свидетельство умолкли альбо [или] угасли, тогда и камение возопиют и бездушная тварь сведчити [свидетельствовать] будет, иж то есть не смиреннаго мудрования истинны ко­рень, але мучительское и гордостное лжи и силы потварь…»

Не менее интересен «Ответ Скарзе [Скарге] на зазрость [зависть] греков». П. Скарга старался оторвать Галицкую Русь от остальной православной Руси, и поэтому Вишенский обращается к нему громогласным «Пытаю тебе, Скарго…» («Спрашиваю тебя, Скарга…»). Эта фраза звучит частым рефреном в тексте как допрос виновника.

Иезуит П. Скарга уничижительно отзывался о славянском языке, превознося язык латинский, на что Вишенский обвиняет его в слепоте и пагубных намерениях. П. Скарга у Вишенского, «аки аспид глухий затыкает уши», чтобы не «доведатися святоплодия в языку словенском породившихся, чего николи язык латынскии не имел и имети не может». И далее особенно актуально: «Пойди, Скарго, в Великую Россию и прочитай истории житии оных святых мужей, чюдотворцов великих».

Для галичанина Иоанна Вишенского Великая Россия – не чужой край, а такая же Русь, как и Галиция. И он предлагает хитрому иезуиту, «если не хочеш плодоносил спасителнаго языка словенскаго от Великой России доведоватися, доступи в Киеве в монастырь Печерский, а ту же у тебе дома, в державе короны Польской, не ленися и выспрашивай о святых оных, чюдотворством мало не равно великоросийским от Бога почтенных святым мужем. И сих, ударованных и возвеличенных и по смерти от Бога прославленных, которых естеством род росийский породил, спасенными же быти и освятити тот же святый язык славенский исходатаил».

«Род российский» у И. Вишенского – это и Великороссия, и Киев, и восточные земли короны польской. Эти слова идут вразрез с украинской националистической пропагандой, будто Галиция и Великороссия, украинцы и русские – это разные планеты и разные народы.

Забыты сегодня отеческие послания Вишенского в угоду политической конъюнктуре. Не поведают о нем ни школьные учебники, ни вузовские программы по истории Украины. Светские власти решили, что монаха Иоанна Вишенского из официальной истории лучше вычеркнуть.

г. Судовая Вишня. Памятник земляку Иоанну Вишенскому

В Галиции многие места, 400-500 лет назад связанные с Православием, превращены в оплот греко-католицизма. Но не того греко-католицизма XVI-XIX вв., который дал русской истории целую плеяду пламенных патриотов Руси (Тит Блонский, Василий Залозецкий, Иосиф Левицкий, Владимир Хиляк, Николай Устианович), а отравленной русофобией и расизмом идеологии, «осчастливившей» Галицию бандерами, шухевичами и шептицкими.

Тем больше поводов у нас не забывать Иоанна Вишенского, помнить о его трудах и передавать память эту будущим поколениям.

фото: ritmeurasia.org

Владислав Макаров