27 – 31 марта 1918 года армия Корнилова штурмовала Екатеринодар. Это было первое крупное полевое сражение Гражданской войны в России и последнее сражение генерала Л. Г. Корнилова.

Соединение с Кубанской «армией»

Форсировав Кубань, Добровольческая армия пошла в майкопском направлении. Однако, оказалась в Закубанье в «сплошном большевистском окружении». Район поддерживал большевиков. Каждый хутор встречал белых огнем винтовок, в лесах стреляли из засад. Полкам приходилось идти с постоянными стычками, выбивая и рассеивая противника. Каждый отклонившийся в сторону от основных сил отряд, попадал в засаду. Селения были покинуты, жители разбегались, прятались, угоняя скот и пряча продовольствие. Люди даже сжигали дома, оставляя добровольцев без крыши над головой. На стоянках белогвардейцы попадали под артиллерийские обстрелы. При этом крупные силы красных по-прежнему двигались за ДА.


10 (23) марта, форсируя реку Белую, добровольцы снова наткнулись на вражеский заслон. Ситуация была тяжелая: добровольцы попали в засаду, в узкой долине; господствующие высоты были заняты красными. Корниловцы подвергались сильному обстрелу, отбивали сильные атаки. С тыла также подходил противник. Боеприпасы были на исходе. Однако добровольцы продержались днем, а в сумерках поднялись в отчаянную атаку. Армия прорвала кольцо окружения и ушла в кавказские предгорья. Местные черкесы, враждовавшие с красными казаками, встретили армию Корнилова хорошо. Мужчины стали вступать в ДА. Получив известия о движении Кубанской «армии», Корнилов горными тропами повел войска на соединение с кубанцами.

А кубанское командование, после безрезультатного похода к Екатеринодару, где они думали увидеть корниловцев, оказалось в критической ситуации. 7 (20) марта Покровский решил повернуть обратно к реке Кубань — на соединение с ушедшей оттуда армией Корнилова. Красные войска преследовали кубанцев, пытались их блокировать. Кубанская «армия» показала низкую боеспособность и её единственное спасение было в объединении с Корниловым. Только через 4 дня после тяжелых боев и изнурительных переходов в сплошном кольце окружения красными, Добровольческая армия и кубанцы встретились. 11 (24) марта, когда измотанные кубанцы снова были блокированы под Калужской, появился разъезд корниловцев. Кубанцы воспряли духом и отбросили противника.

14 марта Корнилов и Покровский встретились. Кубанское «правительство» тут же вспомнило о «самостийности» и заговорило о самостоятельности своей «армии» при оперативном подчинении Корнилову. Но тот был против: «Одна армия и один командующий. Иного положения я не допускаю». Кубанцам деваться было некуда, силы соединились. Численность армии возросла до 6 тыс. штыков и сабель при 20 орудиях. 15 марта Добровольческая армия снова пошла в наступление.

В марте 1918 года погода в районе боев была крайне сложной: беспрерывно лил холодный дождь, сменявшийся мокрым снегом и заморозками. Дороги исчезли. Всё превратилось в пространство воды и жидкой грязи, которая периодически становилась льдом. На подступах к станице Ново-Дмитровской резко похолодало, в горах выпал глубокий снег, температура упала до 20 градусов ниже нуля. Лошади и люди обрастали ледяной коркой. По свидетельствам современников, доходило до того, что раненых, лежавших на телегах, вечером приходилось освобождать от ледяной коры штыками.

Деникин писал в своих воспоминаниях: «Холодная вода пропитывала насквозь все платье, текла острыми, пронизывающими струйками за воротник. Люди шли медленно, вздрагивая от холода и тяжело волоча ноги в разбухших, налитых водою, сапогах. К полудню пошли густые хлопья липкого снега, и подул ветер. Застилает глаза, нос, уши, захватывает дыхание, и лицо колет, словно острыми иглами… Между тем, погода вновь переменилась: неожиданно грянул мороз, ветер усилился, началась снежная пурга. Люди и лошади быстро обросли ледяной корой; казалось, все промёрзло до самых костей; покоробившаяся, будто деревянная одежда сковала тело; трудно повернуть голову, трудно поднять ногу в стремя». В итоге это наступление стало назваться «Ледяным походом».

15 (28) марта добровольцы вышли к Ново-Дмитриевской. В станице стояли красные. Покровский с кубанцами считал, что наступать в такую ужасную погоду невозможно. Пушки завязли в грязи. Основные силы застряли на переправе, приходилось переправляться по двое на лошадях. Авангард, Офицерский полк Маркова оказался у станицы один. Но Марков решил: «В такую ночь без крыши все тут передохнем в поле. Идём на станицу!» И полк пошёл в штыки. Опрокинули охранение красных, которые не ждали атаки и грелись по домам. Большой красный гарнизон бежал. Бойцы отличившегося Офицерского полка бой у Новодмитровской называли «Марковским». Генерал Деникин впоследствии запишет: «15 марта — Ледяной поход — слава Маркова и Офицерского полка, гордость Добровольческой армии и одно из наиболее ярких воспоминаний каждого первопоходника о минувших днях — не то были, не то сказки».

Два дня шёл бой за станицу. Красные контратаковали, но белые держались. 17 марта подтянулись кубанцы. Кубанцы снова заговорил об «автономной армии суверенной Кубани». Корнилов поставил их на место. Был подписан «союзный договор», по которому войска Кубанского правительства были включены в армию Корнилова, и кубанская власть обязалась содействовать пополнению и снабжать Добровольческую армию. Покровского отстранили от командования, он должен был формировать новую Кубанскую армию. Кубанцев перемешали с корниловцами, полки переформировали в три бригады – Маркова, Богаевского и Эрдели.


Русский генерал, белый полководец Сергей Леонидович Марков (1878 - 12 июня 1918)

Штурм Екатеринодара

Перед армией Корнилова встала новая задача — взять Екатеринодар. Простояла армия в Ново-Дмитриевской до 22 марта: штаб разрабатывал операцию по взятию столицы Кубани. Войска отдыхали и переформировывались, отбивая постоянные атаки красных отрядов Автономова от Григорьевской. Кроме того, нужно было решить проблему боеприпасов, без них серьёзное наступление было невозможно. Поэтому конница Эрдели была направлена брать кубанские переправы, Богаевский с боями очищал окрестности, а Марков 24 марта атаковал станцию Георгию-Афипскую, где стоял сильный гарнизон красных и находились склады. Внезапного удара не получилось, добровольцев встретили сильным огнем. Пришлось перебросить сюда и бригаду Богаевского. Бой был упорным. Получил ранение генерал Романовский. Корниловский полк трижды ходил в штыковые атаки. В итоге станцию взяли, захватили склады с боеприпасами, включая 700 снарядов к орудиям.

На основании данных разведки штаб Корнилова оценил силы Красной Армии в 18 тыс. штыков и сабель при 3 бронепоездах (в реальности силы красных в этом районе быстро выросли до 60 тыс. человек). Войска поддерживались тремя артиллерийскими батареями на позициях в районе Черноморского вокзала, на Сенной площади и у артиллерийских казарм. Кроме того, Автономов и Сорокин в это время спешно подтягивали красные отряды к столице Кубани. Несмотря на то, что красные имели большое преимущество в живой силе, и могли быстро получить подкрепления, были хорошо обеспечены боеприпасами и держали оборону в крупном городе с каменными строениями, Корнилов решил атаковать, надеясь на слабую моральную устойчивость и боеспособность противника. Корнилов надеялся застать красных врасплох, поведя армию на штурм с запада, неожиданно форсировав реку Кубань на паромах к западу от Екатеринодара — в станице Елизаветинской, а не с юга, в районе постоянных мостовых переправ, или восточнее города у станицы Пашковской, где ждало удара красное командование. Кроме того, белые, переправляясь на паромах, отрезали себе путь к отступлению.

Таким образом, белое командование совершило сразу несколько серьёзных ошибок. Силы противника и его боеспособность сильно недооценили. Красные полководцы Сорокин и Автономов воевали умело. Они имели возможность получать серьёзные подкрепления и использовать крупные резервы, чтобы прикрыть возможные бреши в обороне. Руководивший обороной города Автономов стянул в Екатеринодар всё, что можно было привлечь к обороне, и, получив огромное численное преимущество перед штурмующими, хорошо его использовал. Боеспособность красных войск оказалась выше, чем думали. В частности, в обороне города принимали участие и тысяча делегатов 2-го съезда Советов Кубанской области, начавшего свои заседания как раз в дни штурма Екатеринодара Добрармией. Отряд делегатов съезда под руководством Ивана Гайченца отличался особой стойкостью. Хорошо работала артиллерия красных: плотность артиллерийского огня красных достигала 500 - 600 снарядов в час, в то время как 1-я батарея ДА испытывала нехватку снарядов, и могла отвечать редкими выстрелами. Красная артиллерия буквально прижала добровольцев к земле, а белая артиллерия не могла поддержать свою пехоту и разрушить вражеские позиции и подавить артиллерийские батареи в крупном городе. Кроме того, Корнилов совершил ошибку, когда в начале сражения оставил за р. Кубанью прикрывать переправу и обоз бригаду самого боеспособного генерала Маркова. Треть армии не участвовала в начале сражения и вводилась в бой по частям, по мере её переправы с полудня 28 марта по вечер 29 марта.


Донской казак, красный полководец Алексей Иванович Автономов (1890 — 2 февраля 1919 года)

27 марта (9 апреля) 1918 года генерал Эрдели стремительным броском занял единственную паромную переправу через реку Кубань в Елизаветинской. Красные контратаковали, но Корниловский и Партизанский полки «психической атакой», без выстрелов, опрокинули их. Удача в начале сражения, привела к новым ошибкам. После первых успехов настроение в штабе армии поднялось. Окрылённый лёгкостью успеха, видя подтверждение моральной неустойчивости большевиков, а также имея сведения о подходящих к красным подкреплениях, Корнилов приказал немедленно идти на штурм, ещё не подтянув все силы. Кроме того, Добровольческая армия начала охватывать Екатеринодар со всех сторон, чтобы перекрыть красным железнодорожные пути с севера, по которым подходили новые отряды, и лишить их возможности отступления из города. Корнилов хотел одним ударом раздавить основные силы красных в области. То есть армия Корнилова решила «переварить» такой кусок, который не могла откусить. При этом Корнилов ещё понадеялся на восстания казаков в окружающих станицах. Казаки действительно начали восстание против большевиков и даже прислали Корнилову небольшие подкрепления, но их было мало.

Красным отрезали пути отхода и они оказали упорное сопротивление. 28 марта (10 апреля) сражение сложилось не так, как планировали в штабе ДА. Обе стороны то атаковали, то оборонялись. При этом красные войска имели численное преимущество, большие резервы, которые перебрасывали к опасным местам, давили белых мощным артиллерийским огнем и отбивали атаки добровольцев одну за другой. Всё же белогвардейцы упорно шли вперёд, занимая одно предместье кубанской столицы за другим, и медленно вышли на окраины города. Но этот успех был куплен дорогой ценой – около 1 тыс. человек выбыло из строя. Среди раненых были командир Партизанского полка генерал Б. И. Казанович, кубанские командиры С. Г. Улагай и П. К. Писарев, командир донцов есаул Р. Г. Лазарев. Бой продолжался и ночью. Но фронт не сдвинулся. Екатеринодар не сдавался. Вскоре в штабе Корнилова были получены известия, что красные получили подкрепление - к оборонявшимся прорвались из Новороссийска несколько поездов с революционными» матросами.

Однако Корнилов ещё верил в успех. Его убеждение основывалось на опыте прежних боев. Ранее, потеряв первое поражение и предместья, красные спешили покинуть и сам населённый пункт. Поэтому штурм решили продолжить, надеясь, что новый решительный натиск приведет к победе. 29 марта (11 апреля) подтянулась бригада Маркова. Корнилов бросил в атаку все имеющиеся силы, нанося главный удар с северо-западного направления. Марков лично возглавил атаку: добровольцы смогли опрокинуть 1-й Екатерининский полк и другие части красных, взяли хорошо укрепленные Артиллерийские казармы.

После короткого затишья вслед за марковцами в новую атаку на красных повёл свой Корниловский полк лично первый командир полка подполковник Неженцев и был убит пулей в голову. Генерал А. И. Деникин так описывал гибель Неженцева: «…Неженцев отдал приказ атаковать. Со своего кургана, на котором Бог хранил его целые сутки, он видел, как цепь поднималась и опять залегала; связанный незримыми нитями с теми, что лежали внизу, он чувствовал, что наступил предел человеческому дерзанию, и что пришла пора пустить в дело «последний резерв». Сошёл с холма, перебежал в овраг и поднял цепи. — Корниловцы, вперёд! Голос застрял в горле. Ударила в голову пуля. Он упал. Потом поднялся, сделал несколько шагов и повалился опять, убитый наповал второй пулей».


Командир Корниловского ударного полка, полковник Митрофан Осипович Неженцев (1886 - 30 марта 1918)

Неженцева заменил полковник В. И. Индейкин. В первой же своей атаке с корниловцами он был ранен шальной пулей. Атака оставшегося без командиров Корниловского полка захлебнулась. На выручку корниловцам бросился с резервным батальоном Партизанского полка раненый генерал Казанович, с присоединившимся к ним 100 елизаветинскими казаками. Ему удалось стремительным ударом не только прорвать оборону красных, ворваться в Екатеринодар, но преследуя отступающих, в сумерках дойти со своими незначительными силами до самого центра города. Казалось, что победа близка. Но атаку Казановича никто не поддержал. Остальные части понесли большие потери, перемешались, и с некоторыми из них у командования была прервана связь. Гибель авторитетных и любимых командиров, серьёзные потери погасили наступательный порыв. Так, полковник Кутепов, принявший командование Корниловским полком, не смог ни поднять в атаку совершенно расстроенный и перемешанный с другими частями полк, ни просто передать Маркову сообщение об атаке Казановича. В результате Марков не двинул свои войска на помощь Казановичу.

Таким образом, Казанович всего с 250 бойцами дошёл до центра города. Захватил повозки с боеприпасами и боеприпасами. Утром, обнаружив, что помощи не будет, повернул назад. Шли колонной, встреченным красным говорили, что идёт красный «Кавказский отряд». В результате смогли прорваться к своим, хотя город был забит красными войсками. Главным итогом ночного рейда Казановича стал захват повозки с 52 снарядами, что стало «целым событием» для испытывавшей сильный недостаток боеприпасов Добровольческой армии. Однако последний шанс на успех был потерян.


Командир Партизанского полка, генерал Борис Ильич Казанович (1871 - 1943)

Продолжение следует…