В отечественной военно-исторической литературе подробно не исследовался вопрос о моральном состоянии японской армии во время Русско-Японской войны 1904 - 1905 гг. Нас заинтересовал вопрос – каким было моральное состояние японской 3-й армии в период осады крепости Порт-Артур? В основе статьи - документы (разведсводки, опросные листы пленных, перехваченные письма, агентурные донесения и др. материалы штабов Квантунского укрепленного района, крепости Порт-Артур, 4-й и 7-й Восточно-Сибирских стрелковых дивизий), свидетельства иностранных корреспондентов и военных атташе при армии М. Ноги, а также литература.

Задолго до войны японский Генеральный штаб располагал всей необходимой информацией о состоянии Порт-Артурской крепости и ее гарнизона. Японцы отлично знали, что начало войны застало Порт-Артур неподготовленным: вместо запроектированных 25 долговременных береговых батарей было готово только 9 (кроме того, было построено 12 временных). Еще хуже обстояло дело на сухопутном фронте обороны, где из 6 фортов, 5 укреплений и 5 долговременных батарей были готовы, да и то не полностью, 3 форта, 3 укрепления и 3 батареи.




Гарнизон крепости состоял из 7-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии (12421 штык), 15-го Восточно-Сибирского стрелкового полка (2243 штыка) и 3-го и 7-го запасных батальонов (1352 штыка). Подступы к Порт-Артуру, Квантунский полуостров и Цзинчжоускую позицию оборонял отряд генерал-майора А. В. Фока в составе 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии без одного полка (6076 штыков) и 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка (2174 штыка). В Порт-Артуре также находилось около 10000 моряков, артиллеристов и нестроевых. Таким образом, силы, оборонявшие Квантунский укрепленный район, приближались к 35000 человек.

Количество патронов и снарядов, а также интендантские запасы были чрезвычайно ограничены.

В этих условиях овладение отрезанной и блокированной крепостью представлялось японскому командованию делом быстрым и легким. В этом мнении его укрепляли и успешные действия японского флота, который, несмотря на большие потери, добился господства на море. В соответствии с такими радужными перспективами японское командование приступило к систематической обработке общественного мнения и вооруженных сил, внушая им через печать, театр и путем устной пропаганды, что захват Порт-Артура - дело нескольких недель.

В конце апреля 1904 г. японские войска высадились на Ляодунском полуострове. В боях 26 и 27 мая японцы овладели Цзинчжоуской позицией и вторглись на Квантунский полуостров. Под напором превосходящих сил противника 4-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия отошла в крепость. Общее руководство сухопутной обороной Порт-Артура принял на себя энергичный и талантливый генерал Р. И. Кондратенко.

По мнению командующего японской 3-й армией генерала М. Ноги, наступил момент, когда одним ударом можно овладеть крепостью. Однако японский штаб в своих расчетах не принял во внимание один чрезвычайно важный фактор: героизм и доблесть русских солдат и матросов - о которые разбились все атаки многократно превосходящих японских сил.

В ночь на 10 августа 1904 г. японцы повели наступление на восточный фронт сухопутной обороны Порт-Артура - от Волчьих гор до Дагушаня. К утру выяснился полный неуспех этих атак, и японцы отошли в исходное положение.

В ночь на 14 августа атаки возобновились. На этот раз усилия японцев были направлены на овладение горой Угловой и предгорьями Панлуншаня. 1-я пехотная дивизия, не добившись никаких успехов, за несколько часов потеряла 1134 человек убитыми и в беспорядке отступила. 15-й Такасакский пехотный полк был почти целиком уничтожен. И в этот день японцам не удалось прорвать основную линию обороны крепости.

Утром 19 августа начался новый штурм горы Угловой. Одновременно был открыт ураганный огонь по северному и восточному фронтам сухопутной обороны крепости. Атаковавшая гору Угловую 1-я резервная бригада 20-го августа потеряла 55 офицеров и 1562 солдата. В ночь на 21-е августа при штурме батареи «литер Б» целиком погиб батальон 22-го пехотного полка; 1-я бригада 1-й пехотной дивизии под горой Длинной, по словам официального японского источника, «потерпела ужасное поражение» [Обзор сражений при взятии сухопутных укреплений Порт-Артурской крепости (перевод с японского). Санкт-Петербург, 1908., С. 40]. Та же участь постигла 44-й полк 11-й дивизии, атаковавший форт № 3, и 6-ю бригаду 9-й дивизии (из состава последней в 7-м полку осталось в живых 208 человек из 2700, а в 35-м полку уцелело 240 человек).



Доблестные защитники Порт-Артура отбивали все атаки противника и не раз переходили в сокрушительные контратаки.

Генералу М. Ноги и его штабу к ночи 22 августа стало ясно, что шансы на успех очень проблематичны. И все же в ночь на 23 августа было решено предпринять последнюю решительную попытку овладеть сухопутными укреплениями Порт-Артура. В атаку были брошены все резервы. Однако в момент наивысшего напряжения нервы японских солдат не выдержали. Произошло знаменательное событие. Вот что пишет о нем английский военный корреспондент: «В самую критическую минуту 8 (Осакский) полк отказался выступить и оставить укрытые траншеи Западного Банрусана... Напрасно прибывшие штабные офицеры старались ободрить колеблющихся солдат и побудить их идти в атаку - все было напрасно, ничто не могло заставить полк выйти из траншей. Тогда выведенные из себя некоторые офицеры, видя, что никакое понуждение не помогает, обнажили шашки и зарубили многих солдат, но, где не действовало увещевание, тем более не могло помочь наказание» [Э. Бартлетт. Порт-Артур: осада и капитуляция. Санкт-Петербург, 1908., С. 85].

Брожение быстро охватило и соседние части. Присланная на усмирение 18-я резервная бригада оказалась бессильной что-нибудь сделать. Это вынудило японское командование прекратить штурм. Восставшие войска были сняты с фронта, отведены в тыл и окружены жандармерией и артиллерией. Затем началась чистка личного состава: часть солдат была казнена, часть в качестве кули отправлена в Дальний, остальных муштровали несколько недель под палящим августовским солнцем (по 12 - 14 часов в сутки) - и затем послали на передовую. 8-й Осакский полк был расформирован и вычеркнут из списков японской армии.

Но, несмотря на эти меры, брожение в войсках М. Ноги продолжалось. Начиная с 26 августа, русские разведывательные органы из различных источников начали получать многочисленные данные об ухудшении морального состояния частей 3-й армии. Приведем некоторые из этих сообщений.

26 августа. «Настроение у японцев очень плохое вследствие громадных потерь и крайнего недостатка в продовольствии. Получают очень мало рису или кукурузы. Раньше, до штурмов, настроение японцев было прекрасное, ходили бодро, важно и считали взятие Артура делом легким и скорым. Теперь же вид у них самый жалкий, много больных, лица худые, грустные. Обувь совсем износилась. У многих болят ноги. Особенно сильно влияет на японцев вид массы трупов, которых у деревни Цуйзятунь было собрано и сожжено 10 - 15 тысяч».

К 6 сентября настроение японских войск еще более ухудшилось. Штаб Порт-Артурской крепости на основании многих донесений констатировал, что «японские солдаты не хотят воевать».

8 сентября. «Настроение японских войск плохое. Один офицер вел свою роту в атаку и махал шашкой; за ним не шли, он обернулся и хотел ударить шашкой солдата, но солдаты подняли его на штыки и повернули назад».



11 сентября штаб Порт-Артурской крепости составил разведывательную сводку, в которой было указано: «За последнее время японские солдаты оказывали массовое неповиновение своим офицерам, особенно когда последние заставляли их идти на штурм порт-артурских батарей, так как исходом подобных штурмов являлась смерть без всякой пользы для дела. И когда японские офицеры применяли понудительные меры, то были случаи убийства некоторых офицеров нижними чинами. Другая причина неудовольствия японских солдат - это плохое питание и неполучение жалованья». Таким образом, в августе 1904 г. уже после первого серьезного сражения боеспособность и моральное состояние 3-й армии резко снизились.

В середине сентября японское командование перебросило к Порт-Артуру свежие войска и провело ряд мероприятий по оздоровлению духа армии. Убедившись на горьком опыте в неприступности восточного фронта сухопутной обороны крепости, японское командование решило новую атаку провести против более слабого - северо-западного фронта. И с 19 по 23 сентября 1904 г. японцы безуспешно штурмовали северо-западный фронт. Объектом наиболее ожесточенных атак стала гора Высокая. Малочисленные защитники Высокой штыками и ручными гранатами отбили все японские атаки и нанесли врагу огромные потери. По официальным японским данным, от 22 рот, атаковавших Высокую, осталось в живых 318 человек. От 15 полка уцелело 70 человек, от 5 рот 15-го резервного полка - 120 человек, от 7 рот 17-го резервного полка - 60 и от саперного отряда - 8 человек [Обзор сражений при взятии сухопутных укреплений Порт-Артурской крепости (перевод с японского). Санкт-Петербург, 1908., С. 47].

29-го сентября в разведывательной сводке штаба Порт-Артура было записано: «Применение русскими в боях ручных бомб произвело на японцев панику... В последнем штурме Артура японцы возлагали большую надежду на полный успех, но горько разочаровались в своих ожиданиях. За время последних штурмов у японцев выбыло из строя 15000 человек (причем убитых — не менее половины)». Вскоре после этого в штаб крепости было доставлено найденное у убитого японского офицера письмо, в котором он просил, "чтобы в донесениях императору было обозначено меньшее число убитых и раненых". Офицер также писал: "Я слышал, что в газете «Шеньбао» есть карта с подробным обозначением порт-артурских батарей; хорошо было бы иметь ее. Японские окопы близко подвинулись к порт-артурским батареям в одной версте расстояния. Убитых во время боев очень много, а также и раненых. Нужно бы прислать новых солдат, еще не бывших в бою; притом надо прислать сильных, мужественных людей, чтобы можно было скорее взять Порт-Артур. Раньше думали, что взять Артур будет легко и что, подойдя к нему, как по ровной дороге, войдут в город, но вышло наоборот, и теперь прямо-таки как в яму влопались. Четыре повозки с деньгами получены и деньги розданы храбрейшим за их подвиги".



В октябре - ноябре 1904 г. японцы не раз предпринимали ожесточенные штурмы порт-артурских укреплений, но, как указывает процитированный выше Э. Бартлетт, «солдаты были сильно разочарованы ничтожностью достигнутых результатов». Очень показательно для настроения японских солдат этого периода следующее письмо, найденное у убитого солдата 19-го пехотного полка 9-й дивизии. «Жизнь и питание, - писал он домой, - затруднительны. Неприятель сражается все более жестоко и мужественно. Место, которым мы овладели и где стоит передовой отряд, день и ночь ужасно обстреливается неприятелем, но, к счастью, для меня благополучно. Неприятельские снаряды и пули ночью сыплются, как дождь».

Большое влияние на политико-моральное состояние солдат 3-й армии имели проникавшие в армию, несмотря на жесточайшую военную цензуру, письма с родины. Их авторы жаловались на ухудшение экономического положения и открыто высказывали недовольство войной. Так, в письме, адресованном рядовому 7-й роты 1-го пехотного полка, есть следующие слова: «Японский народ сильно страдает от поборов, связанных с войной, и поэтому количество людей, желающих мира, увеличивается». Большой интерес для характеристики настроений японской армии в период ноябрьских штурмов Порт-Артура представляет следующее письмо, найденное у офицера 25-го полка: «21 ноября получил ваше письмо. Вчера во время исполнения мной служебных обязанностей на станции Чжан-линцзы, откуда отправляют больных и раненых в полевой госпиталь Цинн-ни, из центра было принесено 7 раненых нижних чинов 19 полка 9 дивизии. По словам одного из них, наша передовая линия подходит к неприятельской самое близкое - 20 метров и дальнее - 50 метров, так что даже слышен разговор неприятеля. Днем тихо, но ночью идет бой. Действительно ужасно. Если наша пехота приближается, то неприятель осыпает ее градом снарядов, которые причиняют нам большой ущерб, выводя из строя много убитых и раненых. Во всяком случае, русские солдаты действительно сражаются мужественно, забывая о смерти... 21 ноября ночью неприятель освещал прожектором и очень много нам мешал. Благодаря тому, что неприятель в минуту выпускает до 600 пуль и особенно благодаря их скорострельным орудиям потери наши большие. Например, в одной из рот 19 полка из 200 человек остались 15 - 16 человек. Ввиду того, что рота несет страшные потери, ее пополняют в восьмой раз, и в настоящее время она состоит почти из 100 человек, весь же 19 полк имеет приблизительно около 1000 человек… 7 дивизия готовится к сражению».

Почти все иностранные корреспонденты, а также русские - участники обороны Порт-Артура указывают, что в ноябре 1904 г. в японской армии широко развилось такое явление - как братание с русскими солдатами. В дневнике капитана Квантунской крепостной артиллерии А. Н. Люпова по этому поводу сказано следующее: «Японцы, проникшись теперь полным уважением к нашему солдату, очень часто, без оружия, вылезают из окопов и подают ручку. Ведутся разговоры и происходит обоюдное угощение саке и папиросами. Наши угощают только табачком».

Результатом всех указанных явлений явилось резкое падение боеспособности японских войск под Порт-Артуром. В ноябре и декабре 1904 г. штурмы, как правило, производились свежими, только что прибывшими войсками 7-й пехотной дивизии, а ветеранов приходилось гнать в бой офицерскими шашками.



В рядах японской 3-й армии царила унылая безнадежность, взятие Порт-Артура считалось солдатами делом совершенно невозможным – и настоящим подарком для японцев стала сдача 2 января 1905 г. не исчерпавшей всех средств обороны крепости. Предательство А. М. Стесселя оказало огромную услугу японскому командованию и во многом предопределило благоприятный для Японии исход войны.

Есть все основания предполагать, что если бы осада крепости продлилась еще 1,5 - 2 месяца, то в 3-й армии произошел бы ряд массовых антивоенных выступлений. Прямым доказательством этого является факт вывода с фронта в ноябре 1904 г. 17-го артиллерийского полка и отправки его на север – именно вследствие имевших место волнений в данном полку. Косвенным доказательством также являются следующие факты. Как известно, в Мукденском сражении на войска армии М. Ноги, был возложен ряд ответственных задач на правом и на левом флангах построения японских войск. Взятые в плен японские солдаты сообщили следующую интересную информацию относительно произошедшего на правом фланге: «Горные орудия, поставленные за рекой Шахэ, открывали огонь по своим же солдатам, чтобы остановить отходящие после отбитых атак части и огнем своих орудий поднять измученные войска на новые и новые атаки».

Относительно 7-й дивизии, действовавшей на левом фланге, разведывательное управление главнокомандующего манчжурскими армиями от 13 марта 1905 г. сообщало следующее: «Полки 7 дивизии, наполовину уничтоженные в ноябрьских штурмах под Порт-Артуром, пополнены резервистами старших сроков службы и даже стариками с острова Иеддо, то есть из места постоянного квартирования дивизии. Пленные этой дивизии показали, что им не хотелось идти на войну и что многие из них, попав в жестокий бой, падали на землю, притворялись мертвыми и сдавались в плен».

Кстати говоря, дальнейшая история 7-й дивизии, считающейся одной из лучших в японской армии, подтверждает, что ее слабое моральное состояние было не случайно. В годы Гражданской войны 7-я дивизия вместе с 12-й, 3-й и другими дивизиями участвовала в интервенции на Дальнем Востоке. Как и в остальных интервенционистских войсках, в ее рядах происходило брожение, характеризуя которое, будет уместно вспомнить следующее высказывание В. И. Ленина: «В продолжение трех лет на территории России были армии: английская, французская, японская... Если нам удалось удержать это нападение, то лишь разложением во французских войсках, начавшемся брожением у англичан и японцев».

«Порт-Артурский синдром» сказался в 7-й дивизия и позднее. Уже первые бои на Халхин-Голе, в которых японские 7-я и 23-я пехотные дивизии потерпели поражение, позволили советско-монгольскому командованию 14 июля 1939 г. сделать следующий вывод об их боеспособности: «Тот факт, что эти дивизии так легко терпят поражение, объясняется тем, что элементы разложения начинают глубоко проникать в японскую пехоту, ввиду чего японское командование вынуждено нередко бросать эти части в атаку в пьяном виде» [Правда. 14 июля 1939].

Именно в боях под Порт-Артуром выявилась трещина в пресловутом «единстве духа японской императорской армии» - и выявилась благодаря мужеству и стойкости русского солдата.