О преимуществах японского холодного оружия и невероятной доблести его владельцев – самураев написано немало. Благодаря революции Мэйдзи и последующей активной военно-политической экспансии Японии в Азиатско-Тихоокеанском регионе, о самураях и их оружии, о воинских традициях этой очень интересной страны узнал весь мир. Рост интереса к японскому холодному оружию происходил по мере популяризации восточных боевых искусств за пределами собственно Японии и Восточной Азии в целом. Джиу-джитсу (дзюдзюцу), дзюдо, айкидо, карате (правда, это не чисто японский, а окинавский вид единоборств) получили всемирную известность. Но если эффективность японских боевых искусств не подлежит сомнению, то о качестве японских мечей специалисты и любители спорят до сих пор.



Как и боевые искусства, первые железные мечи появились в Японии благодаря культурным и экономическим связям с Китаем. Во 2-й половине III века н.э. китайские торговцы завезли в Японию первые партии железных мечей. В наши дни археологи находят в курганах как китайские образцы, так и более поздние японские «подражания». К VIII в. н.э. в Японии достигло совершенства собственное производство железа, что повлекло за собой настоящую революцию в холодном оружии. Теперь японские воины уже не нуждались в завозе импортной китайской продукции – местные кузнецы, освоив секреты китайских и корейских мастеров, стали производить собственные мечи. Если китайские кузнецы – оружейники делали мечи из цельной полосы железа, то японцы ковали стальные и железные пластины. Постепенно японские мечи приобрели и характерную изогнутую форму. Согласно традиции, первым изогнутым мечом считается меч Когарасу-Мару (Маленькая Ворона). Его выковал в 703 г. н.э. кузнец Амакуни.


Дальнейшее развитие японского холодного оружия происходило параллельно развитию боевых искусств. Военная составляющая в жизни японского общества всегда играла огромную роль. Этому способствовала феодальная раздробленность и постоянные конфликты между князьями и служившими им самураями. Впоследствии страницы японской истории были в изрядной степени мифологизированы, в результате чего на Западе сложилось достаточно поверхностное и идеалистичное восприятие всего японского – и холодного оружия, и самураев, и самурайского кодекса чести, и в целом – характера взаимоотношений в японском обществе. Такому представлению в изрядной степени способствовала массовая культура, внесшая моду на японскую военную тематику среди европейцев и американцев.

В японской культуре меч играл огромную роль и наделялся сакральным значением. Существует несколько видов японских мечей. Самый известный, безусловно, это катана. Изогнутый меч, более напоминающий саблю, катана возникла примерно в XV веке и быстро превратилась в «классическое» оружие самураев. Катана использовалась в паре с вакидзаси – более коротким мечом. Если длина клинка катаны составляла от 2 до 2,5 сяку (60,6-75,7 см), то вакидзаси - от 1 до 2 сяку (30,3-60,6 см). Мечи с длиной клинка меньше 1 сяку относились к категории танто, т.е. кинжалов.

Катану и вакидзаси изготовлял один кузнец в одном стиле, поскольку мечи считались парой и назывались в совокупности «дайсё» - «длинный – короткий». Причем если мечи были изготовлены разными мастерами, то к дайсё они уже не относились. Поскольку для самураев мечи имели особое, сакральное значение, профессия кузнеца считалась в Японии очень почетной. Кузнецы выделялись среди остальных ремесленников. Еще в XIII веке император Го-Тоба ввел классификацию кузнецов в зависимости от их мастерства. Первый класс кузнецов имел особые привилегии, поскольку обладал большим мастерством. Считалось, что изготовленные великими мастерами клинки обладают сверхъестественной силой. На самом деле, как и в любом феодальном и сословном обществе, принадлежность к первому классу мастеров определялась не только и даже не столько мастерством, сколько происхождением.

Многие современные эксперты утверждают, что качество японских мечей на самом деле было далеко от совершенства. По крайней мере, они были ничуть не лучше, чем европейские, ближневосточные или индийские мечи. Однако затем распространились представления о едва ли не волшебной природе японской катаны.



Во многом, распространению мифов о небывалом качестве и силе японского оружия способствовали сами самураи, особенно в период, последовавший за революцией Мэйдзи. О небывалой воинской доблести самураев ходили самые невероятные истории, хотя они вполне могли быть изрядно преувеличены. Во-первых, вся история боевого пути японских самураев переполнена борьбой с заведомо более слабыми противниками. Лишь в ХХ веке Япония столкнулась с мировыми державами – Россией, а затем США и союзниками. До этого войны японского государства носили региональный характер. Но есть ли особая доблесть в том, чтобы побеждать окинавских крестьян или слабую армию раздробленной Кореи? Те же окинавские крестьяне сопротивлялись японским завоевателям очень активно, поскольку не хотели терять независимости (острова Рюкюсского архипелага до японского завоевания были независимым королевством с собственной богатой историей и культурой).

История того же карате восходит именно к периоду борьбы окинавского населения за свою независимость. Надо сказать, что самураи расправлялись с жителями Окинавы весьма жестоко. Окинавцам запретили под страхом смерти иметь любое оружие, после чего местное население во время восстаний стало использовать целый ряд предметов сельскохозяйственного инвентаря в качестве оружия. Получилось весьма интересно – например, та же тонфа. Совершенствование приемов безоружного боя происходило также именно по этой причине – жители Окинавы хотели противостоять японским оккупантам любыми способами, в том числе и голыми руками и ногами. С другой стороны, видно не столь большими мастерами боевых искусств были сами вооруженные до зубов самураи, если им могли противостоять безоружные окинавские жители.

Во-вторых, несколько преувеличенными выглядят и рассказы о небывалой чести и верности самураев своим сюзеренам - даймё. На самом деле, когда самураям требовалось, они могли пойти на разные поступки, включая даже убийство своего сюзерена. Отряды самураев могли запросто «поменять хозяина», если другой князь был готов заплатить им большее жалованье. Кстати, в отличие от европейской традиции измена не считалась чем-то предосудительным. Самураи «перебегали» от одного князя к другому целыми отрядами. В некоторых случаях они даже делились на маленькие отряды и предлагали свои услуги противоборствующим сторонам. Кстати, «доставалось» самураям тоже неплохо – от корейских патриотов, от крестьян Окинавы, от своих же японских крестьян, поднимавших мощные восстания против феодальной эксплуатации.

Была особая группа самураев – ронины, т.е. самураи, потерявшие хозяина. Как правило, ронины превращались в странствующих воинов, нанимаясь телохранителями к знатным и богатым людям, принимая участие в вооруженных конфликтах. Но было немало и тех ронинов, кто окончательно сосредотачивался на преступной деятельности и превращался в профессиональных преступников «с большой дороги». Это обстоятельство также говорит не в пользу невиданного благородства самурайского сословия.
В-третьих, превратным является и представление о повальной высокой грамотности самураев. Начнем с того, что самураи в большинстве своем были очень молодыми людьми, поскольку до зрелых лет профессиональные воины доживали редко. Научиться литературе, поэзии, истории и философии для юных самураев было просто проблематично. Ведь основное время они уделяли оттачиванию воинских навыков. Нет, конечно, встречались среди средневековых самураев и грамотные люди, но большинство все же составляли либо полностью неграмотные, либо едва умевшие писать и читать профессиональные солдаты. В этом не было ничего предосудительного и странного – точно также неграмотными были многие европейские рыцари, не говоря уже о профессиональных ландскнехтах.

Здесь стоит отметить, что боевые искусства самураев имели сугубо утилитарное предназначение. В отличие от многочисленных стилей китайского ушу, которые практически все сформировались и развивались в буддийских и даосских монастырях и были не только боевыми единоборствами, но и техниками психофизиологического совершенствования человека, в средневековой Японии долгое время рукопашному бою не уделялось достаточного внимания. Это вполне понятно – зачем самураям учиться драться без оружия, если они находились с оружием постоянно? Нет, конечно, были какие-то навыки, которые могли передаваться от старших к младшим, но в целом расцвет рукопашного боя начался в Японии довольно позже, чем история «будзюцу» - собственно самурайских боевых искусств. И внесли наибольший вклад в него как раз оппоненты самураев – крестьянские повстанцы, странствующие монахи, разбойники уголовные и политические, наемные убийцы. Именно для них владение приемами безоружного боя или подручными предметами представляло гораздо больший интерес, чем для хорошо вооруженных самураев.



Само собой, не приходилось говорить и о каком-то фантастическом благородстве самураев. Их отличала жестокость к побежденным противникам, причем, учитывая, что Япония – не христианская страна, эта жестокость не смягчалась религиозными представлениями. Если самурай мог совершить ритуальное самоубийство, то убить другого человека, в том числе и беззащитного, для него не представляло никакой сложности. Даже в ХХ веке японскую армию отличала крайняя жестокость к врагам, о которой сообщали практически все противники, которым приходилось воевать с японскими войсками.

Что творили японские оккупационные войска в Китае и Корее известно всему миру. Массовые убийства мирных жителей, казни и садистские пытки, изнасилования и насильственные обращения женщин в проституток – такими действиями запомнились японские войска в соседних странах. Жесточайшим пыткам подвергались военнопленные союзных войск, оказавшиеся в японских лагерях. Но ведь костяк японского офицерского корпуса составляли именно представители благородных самурайских фамилий, имевшие знатное происхождение и гордившиеся своими героическими предками. Получается, что они также поддерживали такое поведение своих солдат и не считали его предосудительным.

Конечно, чего у самураев не отнять, так это представлений о том, что честь является более ценной, чем жизнь, категорией. Отсюда и шла склонность самураев к самопожертвованию. Кроме того, ритуальные самоубийства были достаточно распространены в японском обществе и основывались на специфическом мировоззрении самураев. Расстаться в некоторых ситуациях с жизнью для них было более предпочтительно, чем сохранить ее, но лишиться чести. Большую роль играл и приказ хозяина совершить ритуальное самоубийство. Ослушаться такого приказа большинство самураев не могло себе позволить.



Харакири или сеппука рассматривалась как достойное завершение жизненного пути самурая, особенно если он оказывался в проигрышной ситуации в бою, лишался хозяина, болел. Когда в 1945 году Япония проиграла Вторую мировую войну, в стране отмечалось огромное количество самоубийств, которые совершали военные и гражданские чиновники самого разного ранга и уровня. Это была именно самурайская традиция – уходить из жизни путем ритуального самоубийства. Убежденность в необходимости совершения харакири / сеппуки укреплялась своеобразным самурайским кодексом чести, верность которому уважающие себя самураи стремились сохранять до конца.

Примечательно, что многие самурайские традиции впоследствии трансформировались в специфическую японскую деловую культуру. В японских компаниях существует совершенно иная модель организации труда и взаимоотношений между сотрудниками, чем в американских или европейских корпорациях. Выбирая компанию, японец чаще всего делает выбор едва ли не на всю жизнь, а фигура начальника играет для него очень большое значение – может и не такое, как дайме у средневекового самурая, но и явно отличающееся от роли начальника в американской или европейской традиции.

Образ японского самурая в значительной степени оказался мифологизированным. Сословное деление в самой Японии ушло в прошлое, но живучесть мифа о самураях оказалась поразительной. Причем едва ли не большими адептами этого мифа, чем сами японцы, являются жители других стран. Мода на японскую культуру стала распространяться на Западе в ХХ веке и довольно быстро укоренилась среди части западной интеллигенции, которая прельщалась мифами о благородных воинах – самураях, их невероятном воинском мастерстве, замечательных качествах японского холодного оружия.