Колониальный раздел мира, начавшийся в 1494 г. с Тордесильясского договора между Испанией и Португалией, к концу XIX в. не был завершен, несмотря на то, что в течение четырех столетий менялись мировые лидеры, и количество колониальных держав увеличилось в несколько раз. Наиболее активными игроками в территориальном разделе мира в последней четверти XIX в. являлись Великобритания и Франция. Первопричиной безудержных экспансионистских устремлений этих государств стали происходившие в них социально-экономические процессы.

Великобритания, несмотря на утрату статуса «мастерской мира» после завершения промышленных переворотов в Германии, Италии, России, САСШ, Франции и Японии, в последней четверти XIX в. не только сохранила, но и значительно расширила свою колониальную империю. Захват еще не поделенных территорий являлся основным содержанием британской внешней политики того времени. Это стало причиной многочисленных колониальных войн Великобритании, которые она вела в Азии и Африке.[1]

Замечательный анализ основ британской колониальной политики в рассматриваемый период был дан регионоведом В.Л. Бодянским: «Европейский экономический кризис 1873 г. значительно ослабил в Великобритании влияние либерализма с его фритредерскими лозунгами и во многом способствовал поднятию авторитета консерваторов. Один из лидеров консерваторов, Б. Дизраэли, учел возникшую у британской буржуазии необходимость искать новые направления для инвестиций и выдвинул лозунг “империализма”, подразумевавший дальнейшее укрепление и расширение Британской империи с одновременным превращением колоний в стабильные источники сырья и емкие рынки сбыта, а в перспективе — в гарантированные сферы приложения капитала. Лозунг имел успех, и в 1874 г. Дизраэли возглавил кабинет. С его приходом к власти “началась новая эра имперский политики, проповедующей употребление силы в качестве лучшего средства для укрепления империи”[2].





Новая позиция британского правительства в колониальном вопросе нашла понимание у высшего колониального чиновничества, особенно в Индии, где и раньше считали, что новые захваты приведут к решению многих сложных проблем. Англо-индийские власти немедленно отказались от “политики закрытой границы” и провозгласили новый курс — “наступательную политику” (“forward policy”).[3]

В основе “наступательной политики”, разработанной аппаратом вице-короля Индии лорда Литтона, лежала обширная программа экспансии в Юго-Восточной Азии и на Среднем Востоке. В частности, в районе Персидского залива предполагалось добиться установления британского протектората не только над шейхствами Восточной Аравии, но даже над Ираном.[4] Подобного рода проекты были куда более “империалистическими”, чем “империализм” Дизраэли. При этом они представлялись реальными, что объяснялось некоторыми особенностями международной обстановки, например тем обстоятельством, что ни одна из ведущих западных держав не имела юридических оснований для непосредственного вмешательства в деятельность англичан в районе Персидского залива» [5].




Однако Россия и Франция, возглавляемая президентами Феликсом Фором (1895–1899) и Эмилем Лубе (1899–1906), неоднократно предпринимали попытки противостоять установлению гегемонии Великобритании в этом регионе, направляя туда свои военные корабли, в частности стремясь не допустить установления британского протектората над Оманом. В 1902 г. в последний раз русско-французская эскадра в составе крейсеров «Варяг» и “Inferne” прибыла в Кувейт, чтобы предотвратить его захват Великобританией. Однако в связи с образованием в 1904–1907 гг. в противовес Тройственному союзу Антанты русско-французская активность в зоне Персидского залива прекратилась.[6] Кроме того, создание Антанты предоставляло свободу действий Великобритании в Египте и Франции в Марокко с оговоркой, что конечные планы Франции в Марокко будут учитывать интересы Испании в этой стране.[7] Для Великобритании образование Антанты означало также конец эпохи «блестящей изоляции» — внешнеполитического курса, которого Объединенное Королевство придерживалось во второй половине XIX в., выражавшегося в отказе от вступления в долгосрочные международные альянсы.[8]







В тот же период во Франции быстрыми темпами стал развиваться финансовый капитал, активно вывозившийся за границу, особенно в виде вкладов в иностранные ценные бумаги. Колонии, кроме того, что продолжали иметь значение как источник сырья и рынок сбыта промышленной продукции, становились сферой вложения капитала, что приносило гораздо большие прибыли. Поэтому Франция приняла активное участие в борьбе крупнейших держав в завершении территориального раздела мира. Так, французские колонизаторы захватили огромные территории в Западной и Центральной Африке и начали продвижение в Восточную Африку.[9]

Действия Франции по дальнейшим захватам на «Черном континенте» натолкнулись на противодействие Великобритании: Франция стремилась выйти к верховьям Нила и создать условия для объединения своих центральноафриканских владений, а Великобритания претендовала на всю долину и правые притоки Нила. Это привело к Фашодскому кризису, ставшему острейшим эпизодом соперничества между этими державами за раздел Африки, поскольку поставил их на грань войны.




Поводом для Фашодского кризиса стал захват в июле 1898 г. французским отрядом капитана Маршана селения Фашоды (ныне — Кодок, Южный Судан). В ответ британское правительство в ультимативной форме потребовало от Франции отозвания этого отряда и приступило к военным приготовлениям. Так, в сентябре того же года в Фашоду прибыл отряд командующего англо-египетской армией генерал-майора Китченера, незадолго до этого разбивший войско суданских повстанцев под Омдурманом. Франция, не готовая к войне с Великобританией и опасавшаяся ослабления своих позиций в Европе, 3 октября 1898 г. решила вывести отряд Маршана из Фашоды.[10]







21 марта 1899 г. между Великобританией и Францией было подписано соглашение о разграничении сфер влияния в Восточной и Центральной Африке. Франции передавался Западный Судан с областями в районе озера Чад, и ей предоставлялось право вести торговлю в бассейне Нила.[11] Стороны обязались не приобретать ни территории, ни политического влияния соответственно к востоку и западу от установленной этим соглашением линии разграничения. Эти договоренности положили начало англо-французскому сближению, тем более что после Фашоды на первый план выступили германо-британские и франко-германские противоречия, в том числе из-за колоний. Эти противоречия создали предпосылки для образования Антанты и совместной борьбы Великобритании и Франции против стран-участниц Четверного союза в Первой мировой войне.[12]

ПРИМЕЧАНИЯ
[1] См.: Фокс Р. Английская колониальная политика. М.—Л., 1934; Knарlund P. The British Empire. L., 1942.
[2] Руир А. М.-Ф. Англо-русское соперничество в Азии в XIX в. М., 1924, с. 80 (цит. по кн.: Бодянский В.Л. Восточная Аравия: история, география, население, экономика. М., 1986, с. 36).
[3] Штейнберг Е.Л. История британской агрессии на Среднем Востоке. М., 1951, с. 113.
[4] Greaves R. Persia and Defense in India. L., 1959, p. 26; Marston T. Britain’s Imperial Role in the Red Sea Area. Hamden, 1961, p. 416–418.
[5] Бодянский В.Л., с. 36–37. См.: The Cambridge History of British Foreign Policy. Vols. I–III. Camb., 1922–1923.
[6] Системная история международных отношений. Т. 1. М., 2007, с. 183.
[7] См.: British documents on the origins of the war 1898–1914. Vols. I–XI. L., 1926–1938.
[8] См.: Foundation of British foreign policy. Camb., 1938.
[9] См.: Субботин В.А. Французская колониальная экспансия в конце XIX века. М., 1962; Антюхина-Московченко В.И. История Франции. М., 1963; Roberts Н. History of French Colonial Policy. L.—Edinburgh, 1963.
[10] Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX в. М.—Л., 1960, с. 516–531; История дипломатии. Т. II. М., 1963, с. 421–440; Луцкий В.Б. Новая история арабских стран. М., 1965, с. 228.
[11] British and Foreign State Papers. Vol. 91, p. 55–57.
[12] См.: Международные отношения 1870–1918 гг.: Сб. док. М., 1940; British Documents on the Origins of the War 1898–1914. Vols. I–XI. L., 1926–1938.