140 лет назад, 21-26 августа 1877 г., началось сражение за Шипку. Оборона Шипки — один из ключевых и наиболее знаменитых эпизодов в ходе Русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Бои за Шипку продолжались пять месяцев и завершились победой русской армии.

Предыстория

После форсирования Дуная и захвата плацдарма русская армия могла приступить к выполнению дальнейшей задачи — развитию наступления за Балканы в направлении Константинополя-Стамбула. Из войск Дунайской армии, сосредоточенных на плацдарме, было образовано три отряда: Передовой, Восточный (Рущукский) и Западный. Передовой отряд (самый немногочисленный) под командованием генерал-лейтенанта И. В. Гурко, куда входили и дружины болгарского ополчения, должен был выдвинуться к Тырново, захватить горные проходы через Балканские горы, в том числе захватить Шипкинский перевал, перебросив часть войск за Балканский хребет, то есть в южные районы Болгарии. То есть создать условия для прорыва к Адрианополю и Константинополю.


Отряд перешел в наступление 25 июня (7 июля) 1877 г. и, преодолев слабое сопротивление противника, в тот же день освободил древнюю столицу Болгарии — Тырново. Отсюда он форсировал труднодоступный, но неохраняемый Хаинкиойский перевал и вышел в тыл противнику, располагавшемуся на Шипке. Русские войска и болгарские ополченцы разбили противника в ряде боев и 5 (17) июля Гурко вышли с южной стороны к перевалу Шипка, занятому турецким гарнизоном (около 5 тыс. человек) под командованием Хулюсси-паши.

Русское командование планировало овладеть Шипкинским перевалом одновременной атакой с юга отрядом Гурко и с севера вновь сформированным Габровским отрядом генерал-майора В. Ф. Дерожинского. 5-6 (17-18) июля в районе Шипки развернулись упорные бои. Турки отбили русские атаки, так как два отряда атаковали по отдельности и не смогли организовать одновременный удар. Кроме того, русские командование недооценило противника. Однако османы, считая невозможным дальнейшее удержание хорошо укрепленных позиций, в ночь на 7 (19) июля оставили свои укрепления, отойдя по горным тропам к Филиппополю (Пловдиву). В тот же день Шипкинский перевал был занят русскими войсками.

Таким образом, отряд Гурко выполнил свою задачу. Путь за Балканский хребет и на Стамбул был открыт. Однако у русской армии не было второго эшелона и стратегического резерва, чтобы развить первый успех. Многочисленные войска Дунайской армии на левом и правом крыльях были связаны в районе четырехугольника крепостей и Плевны. А малочисленный отряд Гурко не мог своими силами продолжить наступление.

Перед отрядом Гурко встала задача прикрыть основные силы русской армии и сохранить за русскими перевалы, проход через Балканский рубеж. Было решено выдвинуться к Нова Загоре и Стара Загоре, занять оборону на этом рубеже, прикрыв подступы к Шипкинскому и Хаинкиойскому перевалам. Выполняя поставленную задачу, войска Передового отряда 11 (23) июля освободили Стара Загору, а 18 (30) июля — Нову Загору.

Тем временем османское командование опомнилось от первых провалов и предпринимало чрезвычайные меры, чтобы выправить ситуацию и перейти в контрнаступление. В частности, к Балканам форсированными темпами перебрасывали корпус Сулеймана-паши, который ранее воевал с черногорцами. Первый бой с войсками Сулеймана-паши произошел 19 (31) июля под Эски-Загрой (Стара Загора). Плечом к плечу с русскими воинами самоотверженно сражались болгарские ополченцы. Русские солдаты и болгарские ополченцы во главе с генерал-майором Н. Г. Столетовым упорно сопротивлялись. Но силы были неравные. Отряд Гурко вынужден был отступить к перевалам и влиться в состав войск генерал-лейтенанта Ф. Ф. Радецкого, которые обороняли южный участок фронта. После отхода Гурко из Забалканья Шипка вошла в район южного фронта русской армии, порученному войскам генерала Радецкого (8-й корпус, часть 2-го, 4-я стрелковая бригада и болгарское ополчение). Оборона Шипки была возложена на вновь созданный Южный отряд под командованием генерал-майора Н. Г. Столетова, треть которого составляли болгарские ополченцы.

21 июля (2) августа 1877 года военный министр Д. А. Милютин в записке царю Александру Второму предложил на время отказаться от наступательных операций, до прибытия сильных подкреплений и сосредоточения имеющихся сил, разбросанных на большом фронте. До этого необходимо было перейти к обороне и удержать выгодные позиции. 22 июля (3 августа) царь послал записку Милютина главнокомандующему Дунайской армией с припиской: «Заключение его мне кажется совершенно правильно, и потому, если ты его тоже разделишь, то необходимо приступить к исполнению немедля и обеспечить себя сильно укрепленными позициями со всех сторон и в них ожидать подходящих подкреплений, прежде чем помышлять о дальнейшем наступлении».

Таким образом, общая обстановка на Балканском фронте в это время сложилась не в пользу Дунайской армии. Её наступление по расходящимся направлениям привело к распылению сил, эффект неожиданности и дезорганизации с элементами паники в турецкой армии не был использован в полной мере, нарушилось взаимодействие между отдельными русскими отрядами. Правый фланг русской армии завяз под Плевной. Небольшие резервы были израсходованы. Хороший план «русского блицкрига» оказался необеспеченным необходимыми силами и резервами. Турки получили время и возможность прийти в себя после быстрого падения Дунайского рубежа обороны и организовать контрнаступление.


Защита «Орлиного гнезда» орловцами и брянцами 12 августа 1877 года. А. Н. Попов, 1893

Переход турецкой армии в контрнаступление

Неудача русских войск в Забалканье и при штурме Плевне вызвала в Константинополе большую радость. Султан, военный министр и высший военный совет решили, что настало время для перехода в контрнаступление с целью сбросить русские войска в Дунай. Решить эту задачу планировали путем концентрического наступления на русскую Дунайскую армию с трех сторон: армией Османа-паши от Плевны, Восточно-Дунайской армией, во главе с ее новым главнокомандующим Мехметом-Али-пашей, от Разграда и армией Сулеймана-паши с юга.

Было решено, что Сулейман-паша начнет наступление на Шипку. Мехмет-Али-паше было высказано лишь «пожелание» о поддержке им наступления Сулеймана-паши. Таким образом, ближайшие наступательные действия должна была начать армия Сулеймана-паши на шипкинском направлении. Верховное турецкое командование поставило перед армией Сулейман-паши задачу овладеть перевалом, а затем, развивая наступление на север, соединиться с главными силами турецких войск, расположенными в районе Рущук, Шумла и Силистрия, разгромить русские войска и отбросить их за Дунай.

Нельзя сказать, что это было лучшее решение верховного османского командования. Лучшим вариантом было соединение войск Сулеймана-паши Мехмета-Али-паши и нанести совместный удар по левому флангу Дунайской армии. Или соединиться с армией Османа-паши в обход Шипки по западным перевалам (к примеру, Араб-Конакскому). В итоге Сулейман-паша должен был теперь наносить удар в лоб по наиболее труднодоступной позиции русских войск.

К 11 августа Балканская армия Сулеймана-паши насчитывала в своем составе 75 батальонов, 5 эскадронов, 1500 черкесов, и значительное количество башибузуков. Общая численность армии без башибузуков доходила до 37,5 тыс. человек. Оставив в Ени-Загре, Сливне, Котле, Твардице и Хаинкиое часть армии, Сулейман-паша выступил с 27 тыс. солдат, не считая иррегулярных войск. 18 августа османы заняли Казанлык. Все многодневные передвижения турецкой Балканской армии из-за плохой разведки оказались тайной для русского командования. Командование Дунайской армией и Балканского отряда не сумели своевременно выявить движение Балканской армии к Шипке.



Болгария. Национальный парк-музей на Шипкинском перевале. «Стальная» батарея

Организация обороны горных перевалов

Приняв решение перейти к обороне на всем фронте, русское командование обратило особое внимание на удержание горных перевалов. Балканские горные проходы защищались 8-м корпусом, частями 11 -го корпуса и некоторыми другими войсками, не входившими организационно в состав корпусов. Во главе Южного фронта или Балканского отряда стоял Фёдор Федорович Радецкий. Всего под командованием Радецкого к 13 августа было 40 батальонов, 6 дружин болгарского ополчения, 35 сотен и эскадронов при 179 орудия. Всего отряда Радецкого насчитывал 46-48 тыс. человек.

Русский корпус, внешне весьма сильный, был рассредоточен мелкими отрядами на протяжении 120 км. На крайнем правом фланге, в Сельви, стоял отряд Святополк-Мирского из девяти батальонов и шести сотен при 26 орудиях (9 тыс. человек). Этот отряд прикрывал направление от Ловчи к Тырнову, обеспечивал правый фланг Балканского отряда и связывал его с Западным отрядом. Восточнее располагался Габровский отряд Дерожинского, состоявший из трех батальонов Орловского полка, шести дружин болгарского ополчения, семи сотен и 29 орудий (6,5 тыс. человек). Главные силы отряда обороняли Шипкинский проход, а также наблюдали Травненский проход и горные тропы между этими проходами. Еще восточнее стоял Хаинкиойский отряд полковника Громана силой в три батальона, две сотни и 16 орудий (3,5 тыс. человек); отряд оборонял Хаинкиойский проход. В Елене и Златарице стоял отряд Борейши из трех батальонов, пяти эскадронов и сотен, десяти орудий (3,6 тыс. человек); отряд оборонял Твардицкий проход и перевал Демир-Капу. На крайнем левом фланге у Кесарова был расположен Осман-Базарский отряд генерала Радена из восьми батальонов, 12 эскадронов и сотен и 32 орудий (10 тыс. человек). Этот отряд прикрывал левый фланг Южного русского фронта и пути на Тырнов от Осман-Базара.

Кроме того, у Тырнова располагался общий резерв Южного фронта в составе 4-й стрелковой бригады, 55-го Подольского и 56-го Житомирского пехотных полков 14-й дивизии, 42-го Якутского полка 11-й пехотной дивизии и батальона 41-го Селенгинского полк. Всего 14 батальонов, 4 сотни, 66 орудий (около 14 тыс. человек). Во главе его стоял М. И. Драгомиров.

Основная идея генерала Радецкого состояла в том, чтобы своевременным маневром сильного резерва отразить любое внезапное наступление противника. Однако этот план был рискованным. От Тырнова до Сельви было два перехода (53 км), до Шипки — 2 1/2 перехода (65 км), до Хаинкиоя —2 перехода (47 км), до Елены — 1,5 перехода (37 км) и до Кесарова — один переход (27 км). В результате в начале вторых суток после выступления резерв обычными переходами мог поспеть только к Еленскому и Осман-Базарскому отрядам. К Хаинкиойокому и Сельвинскому отрядам резерв мог прийти на помощь в начале третьих суток. А к самому удобному и наиболее важному из горных проходов — Шипкинскому — лишь в конце третьих — начале четвертых суток. Таким образом, защитники Шипкинского перевала не менее трех суток должны были держаться без всякой помощи.

Ещё одной ошибкой плана обороны Радецкого было неудачное расположение войск: более 40% всех сил находилось в отрядах, обеспечивавших фланги русского Южного фронта, 30% было в резерве, а на отряды, непосредственно прикрывавшие проходы, оставалось лишь около 30% всех сил. Фланговые отряды имели излишние силы и средства, так как они могли быть быстро поддержаны не только из общего резерва Южного фронта, но и из Западного и Рущукского отрядов (два перехода). А за счет сокращения фланговых отрядов можно было бы укрепить оборону горных проходов, создать их передовое прикрытие. Так, из-за нехватки сил, отряды, защищавшие горные проходы вынуждены были располагаться не впереди, а только внутри проходов. Пришлось отказаться от передовых прикрытий, что ослабляло их общую оборону.

Кроме того, успешное выполнение плана обороны во многом зависело от правильного определения замысла противника. Однако точных сведений по этому вопросу Радецкий не имел. Он только предполагал, под воздействием известий из штаба армии и газет, что Сулейман-паша попытается соединиться с Мехмет-Али-пашой и поэтому, видимо, двинет основные силы на северо-восток, в район четырёхугольника крепостей. На основании этого предположения Радецкий утром 8 (20) августа начал выдвижение общего резерва на левый фланг Балканского отряда. Это было крупной ошибкой. Сулейман-паша наносил главный удар не на северо-восток, а на север — через Шипку, где стоял небольшой русско-болгарский отряд генерал-майора Столетова.

Сам Столетов более внимательно следил за врагом и пришёл к выводу, что главного удара следует ждать на его участке. 7 (19) августа 1877 года Радецкий получил ряд донесений из Габровского и Еленского отрядов. Сначала поступила телеграмма от начальника Габровского отряда Дерожинского, он писал: «Столетов доносит, что за Казанлыком видно движение неприятеля в больших массах». Затем Столетов телеграфировал Радецкому: «Весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами, как на ладони, выстраивается против нас в восьми верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны; говорю это без преувеличения; будем защищать до крайности, но подкрепления решительно крайне необходимы». Вечером 8 (20) августа Столетов снова телеграфировал, что противник, «если не решится на нас напасть ночью, то на рассвете непременно воспоследует общее нападение. Мы уже стреляли по подходившим колоннам; ещё раз повторяю, всё разыграется здесь, несоразмерность сил очень велика… Шипка для армии слишком важна, чтобы можно было рисковать ею». Но эти сообщения не приняли во внимание.

Казалось бы, Радецкому оставалось лишь немедленно двинуть на Габрово и далее на Шипкинский перевал подготовленные для выдвижения войска резерва. Но Радецкий по-прежнему ждал главного удара со стороны Осман-Базара. Появление же крупных сил турецких войск у Шипки Радецкий, видимо, рассматривал как демонстрацию части Балканской армии Сулеймана-паши. Кроме того, вечером 19 августа командир Южного фронта получил донесение начальника Еленского отряда Борейши, который сообщал, что отряд полковника Лермантова столкнулся со значительными силами противника. Это донесение несение Борейши произвело большое впечатление на Радецкого. Ему показалось, что началось давно ожидавшегося им наступление Сулеймана-паши со стороны Осман-Базара. И Радецкий утром 20 августа с 4-й стрелковой бригадой двинулся к Елене, а Драгомирова с четырьмя батальонами 14-й пехотной дивизии направил к Златарицу, то есть двинул резерв в противоположном от Шипки направлении.


Генерал-майор Н. Г. Столетов, 1877 год

Шипкинская позиция

На Шипкинском перевале в это время расположилось 5 тыс. солдат при 27 орудиях. Остальные 1,5 тыс. человек Шипкинского отряда частично находились в резерве в Габрово, частично охраняли и наблюдали соединявшиеся с Шипкинским проходом тропы и дороги.

Шипкинская позиция простиралась в длину на 2 км при ширине от 60 метров от 1 км. Позиция растянулась вдоль шоссе, по узкому гребню тянувшегося в меридиональном направлении горного кряжа. Кряж этот начинался у Габрово, на протяжении 10 км постепенно подымался к югу и достигал наивысшей точки у горы Николая. От этой точки кряж довольно круто снижался к расположенной у южных склонов Балкан деревне Шипке.

Между горой Николая и расположенной севернее нее горой Центральной (Средней) кряж сужался до 600100 м, и дорога проходила по узкой седловине, носившей название Перешейка. С запада у горы Центральной к первоначальному кряжу почти под прямым углом примыкал шедший с востока на запад хребет Марко Краилев Баир. Первая из ближайших к шоссе высот на этом хребте называлась Волынской, или Боковой горой; вторая, более отдаленная от шоссе — Лесным курганом (горой), третья — 2500 — 2800 м от шоссе — Лысой горой. Последняя была на 10 м выше самой высокой точки перевального кряжа — Орлиного Гнезда на горе Николая. Восточнее перевального кряжа, параллельно ему, шел в меридиональном направлении хребет, на котором возвышались вершины Малый Бедек в 1500 м от шоссе, Демир-Тепе («Сахарная голова») и Демиевиц («Сосок») в 1400 м от шоссе. Вершина Малого Бедека командовала над всей прилегавшей мест­ностью и была на 24 м выше Орлиного Гнезда. С перевальным этот хребет соединялся узким перешейком, проходившим от горы Демир-Тепе к горе Николая. За исключением Боковой горы и Лесного кургана все эти вершины были лишены всякой растительности, склоны же хребтов, на которых они высились, и окружавшие их ущелья были покрыты густым лесом.

С военной точки зрения такая схема горного рельефа требовала обязательного включения в оборонительную систему не только горы Лысой, Боковой и Лесного кургана, но и Малого Бедека, Демир-Тепе и Демиевца. Так как, овладев этими господствующими высотами, наступавшие войска могли бы свободно обстреливать артиллерийским и даже ружейным огнем перевал, шоссе и расположенные вдоль него позиции. Дерожинский, начальник Габровского отряда, и Столетов, командир гарнизона Шипки, не могли этого сделать из-за недостатка сил. Они просили Радецкого усилить их для этой цели хотя бы одним полком, но командующий Южным фронтом отказал им в этом, сославшись на недостаток резервов. Таким образом, из-за общей слабости организации обороны Южного фронта, малочисленные защитники Шипки при наступлении крупных вражеских сил неизбежно оказывались под перекрестным огнем.

Кроме того, османы имели большие возможности по охвату, обходам и окружению Шипки. Ко всем почти вершинам, расположенным восточнее и западнее шоссе, с юга и севера подходили тропинки, а частично даже и дороги. Более дальний обход был возможен по Имитлийскому перевалу с запада и по Травненскому с востока. Дерожинский нашел возможным лишь на Травненском перевале, у горы Крестец, выставить дружину болгарского ополчения, а в трех других местах вынужден был ограничиться незначительными казачьими постами. Большинство тропинок и вьючных троп не только не оборонялось, там даже не выставили наблюдателей. Сил для этого просто не было.

Русский гарнизон к началу вражеской атаки располагался в трех основных труппах укреплений. Южная группа укреплений носила название «Передовой», или «Николаевской», позиции; южная оконечность её носила название «Орлиное Гнездо». Её занимали три батальона 36-го Орловского пехотного полка с одной 9-фунтовой батареей, шестью стальными крупповскими и тремя горными трофейными пушками. Батареей командовал энтузиаст своего дела, артиллерийский подпоручик Киснемский, только что окончивший училище, а расчеты состояли из 22 пехотинцев (солдат Орловского полка), прошедших краткий курс обучения. Для орудий были сооружены три укрепления, называвшиеся батареями: «Большая» — на четыре орудия — фронтом на запад и юго-запад, «Малая» — на два орудия, — обстреливавшая шоссе к югу от горы Николая и гору Малый Бедек, и «Стальная» — шесть крупповских пушек — фронтом на юго-восток, восток и северо-восток. Кроме закрытий для артиллерии, на горе Николая были устроены и ложементы (небольшие окопы) для восьми рот пехоты. Наиболее труднодоступны из-за крутизны были южные и западные скаты горы Николая.

Западная группа укреплений составляла правый фланг так называемой «Главной позиции», расположенной севернее горы Николая. Ее занимали первый батальон 36-го Орловского полка, 5-я и 6-я роты того же полка и дивизион 4-фунтовой батареи. Командовал группой полковник Депрерадович. Укрепления этой группы были расположены западнее шоссе на горе Центральной. Здесь была сооружена «Центральная батарея» на четыре орудия, обстреливавшая гору Лысую, все пространство между этой горой и горой Николая, Демиевиц, Демир-Тепе и Малый Бедек. К югу от батареи были расположены ложементы для пехоты. Севернее Центральной батареи находилось незанятое укрепление «Старая турецкая батарея». Западнее Центральной батареи на Волынской горе располагались без всяких укреплений 5-я и 6-я роты орловцев; там были лишь небольшие завалы из камней, засека и старый турецкий ров фронтом на север. Через Волынскую гору проходил главный подступ к Центральной батарее с запада. Северо-восточнее Центральной батареи располагалась Круглая батарея, переделанная из турецкого люнета и имевшая почти круговой обстрел. Южнее, восточнее и севернее Круглой батареи были устроены ложементы для пехоты. С востока подступами к Центральной и Круглой батареям служил лес.

Восточная группа укреплений образовала «Левый фланг» главной позиции. Ее занимали 2-я, 3-я и 5-я дружины болгарского ополчения под командованием полковника Вяземского. Эта группа укреплений состояла исключительно из ложементов, расположенных юго-восточном склоне горы Северной (Шипки). Ложементы были устроены в два яруса, из них можно было вести огонь на восток, юго-восток и юг. Подступами с востока там являлся близко подходивший к ложементам лес. Резерв всех шипкинских позиций располагался на перешейке между горой Николая и горой Центральной, по обеим сторонам шоссе. Там были устроены окопы. Резерв состоял из трех рот 2-го батальона орловцев, 1-й и 4-й дружин болгарского ополчения и дивизиона горных орудий. Тут же у «Волынских домиков» находился и перевязочный пункт. У изгиба шоссе южнее горы Николая, восточнее Круглой и западнее Центральной батарей были устроены фугасы.


Современный вид Шипкинского перевала

Сами по себе укрепления не предоставляли их защитникам ни хорошего укрытия и обстрела, ни серьезного препятствия для противника, так как были плохо подготовлены и не были закончены. Траншей для сообщения вдоль фронта не имелось, на позициях не было почти ни одного пункта, естественным образом укрытого от неприятельского огня. Несмотря на малочисленность гарнизона, укрытий и укреплений для него не хватало. Главнокомандующий и его штаб рассматривали Шипкинские позиции только с точки зрения их роли в будущем наступлении русских войск за Балканы, а потому главнее внимание обратили лишь на исправление дороги из Габрово в д. Шипку. Укреплению Шикпи особого внимания не уделили. Впоследствии, 26 августа, военный министр Милютин так писал о Шипкинских позициях в своем дневнике: «...В течение целого месяца главное начальство армии не позаботилось о том, чтобы обеспечить оборону занятых нами балканских проходов и даже не полюбопытствовало узнать, как именно заняты эти проходы...». Плохо были войска обеспечены и припасами, особенно в тяжелом положении находились болгарские ополченцы, у многих даже ружья были неисправны.

Характеризуя Шипкинскую позицию, офицер германского Генштаба отмечал: «На позиции этой трудно продержаться три дня. Если бы кто-либо из обучающихся в военной академии выбрал такую позицию при решении тактической задачи, его исключили бы из академии. Если бы нашелся такой профессор, который, приняв во внимание значение на войне нравственного элемента, стал бы утверждать, что такую позицию можно защищать при хороших войсках в течение четырех месяцев против превосходного числом и мужественного неприятеля, в холодную осень и в крайне суровую зиму, его признали бы умалишенным».

Таким образом, из-за ошибок русского командования, включая высшее, защитникам можно было рассчитывать только на свои силы. Они оказались предоставленными самим себе и не были подготовлены к серьезной обороне против крупных сил противника.



Продолжение следует…