Левый фланг Дунайской армии

Четырехугольник турецких крепостей Силистрия — Рущук — Шумла — Варна в условиях обхода его главными силами русской Дунайской армии в районе Систово играл роль плацдарма, с которого османская армия могли нанести удар на север, через Дунай, по русским тыловым сообщениям в Румынии, или же на запад, по левому флангу русской армии. Поэтому на первом этапе военных действий русское верховное командование довольно серьезно опасалось этого четырехугольника вражеских крепостей. Исторический опыт показывал, что турки именно здесь держали главные силы своих войск.

Действительно, турки имели здесь до 70-75 тыс. солдат. Из них примерно половина обороняла крепости, другая могла быть использована для контрудара по русской армии. Однако войска в начале войны были плохо организованы, подготовлены, их боевой дух был низок. Поэтому главнокомандующий Абдул-Керим-паша от наступления на левый фланг Дунайской армии в начале войны отказался. Он знал, что в открытом поле его войска быстро потерпят поражение, частично разбегутся и полностью утратят боеспособность. Тогда крепости быстро падут. Лучше держать оборону, опираясь на сильные крепости, за стенами турецкие солдаты ещё могут побороться.


Не зная об этом и опасаясь врага, русское командование двинуло сюда самый сильный Рущюкский отряд цесаревича Александра (12-й и 13-й корпуса). На этом же направлении располагался Нижнедунайский отряд генерала Циммермана (14-й корпус), отряд генерала В. Н. Веревкина и Журжево-Ольтеницкий отряд генерала Аллера (вместе два отряда имели 1/2 корпуса). Таким образом, русское командование выделило для обеспечения левого крыла Дунайской армии 3 1/2 корпуса. Рущукскому отряду ставили задачу активными действиями сковать противника на левом крыле армии, прикрыть наступление Передового отряда от попыток наступления противника с востока и юго-востока, а также помешать возможному прорыву противника на коммуникации Дунайской армии.

В начальный период военных действий русское командование могло убедиться в изменении роли четырехугольника крепостей. Турецкое верховное командование, так и не рискнуло перейти в серьезное наступление на тыловые сообщения Дунайской армии. Для этого нужно было пойти на серьёзный риск: бросить за Дунай главные силы турецкой армии. Но тогда нечем было бы преградить путь Дунайской армии к Адрианополю и Константинополю. Турецкий генералитет не был готов к таким решительным действиям. А угрозу левому крылу русской армии можно было блокировать двумя способами: 1) оставить заслон, достаточный для парирования возможной угрозы со стороны врага, а освободившиеся войска использовать для усиления Передового отряда, действовавшего на главном направлении, или в качестве общего резерва; 2) поставить Рущукскому отряду и другим силам на левом крыле активную наступательную задачу.

Главнокомандующий Дунайской армией Николай Николаевич выбрал другой, наиболее худший вариант использования имеющихся войск. Против четырехугольника крепостей не только были оставлены выдвинутые сначала 3 1/2 корпуса, но они были усилены ещё несколькими отрядами общей численностью в один корпус. При этом перед этими соединениями были поставлены чисто пассивные задачи. Нижнедунайский отряд (14-й корпус Циммермана), отряд Веревкина и Журжево-Ольтеницкий отряд Аллера в течение всей войны прикрывали Дунай и совершенно не участвовали в активных военных действиях, так как турецкие войска против них не действовали. Таким образом, 1 1/2 корпуса русских войск фактически были вовсе выключены из войны. Они должны были парировать потенциальную угрозу со стороны турецкой армии, которую придумали в штабе Дунайской армии. Сами турки сидели в своих крепостях и форсировать Дунай не собирались. Большую часть этих войск, оставив небольшие заслоны и сторожевые, наблюдательные посты, разъезды, можно было использовать для наступательных операций.

Рущукский отряд и образованные позднее соседние с ним отряды (Северный, Осман-Базарский и Еленский) общей численностью в три корпуса почти всю войну пассивно выполняли задачу обеспечения левого фланга Дунайской армии. Им в разное время войны пришлось вести оборонительные бои, отражая слабые в целом атакующие действия турецких войск.

В начале июля 1877 года Рущукский отряд вышел на южные подступы к Рущуку и стал готовиться к осаде турецкой крепости. Планировали переправить на болгарский берег Дуная 88 осадных орудий. Однако вскоре ситуация изменилась и отряд получил задачу перейти к обороне. 21 июля новым османским главнокомандующим был назначен Мехмет Али-паша. Турецкий главнокомандующий начал готовить Восточно-Дунайскую армию к наступлению. Он добился отправки в Восточно-Дунайскую армию 14 батальонов из Сухума и Батума, принял ряд мер к формированию 36 новых батальонов из мусульманского населения, проживавших внутри четырехугольника крепостей. Кроме того, воспользовавшись пассивностью Нижнедунайского и Журжево-Ольтеницкого русских отрядов, Мехмет Али-паша снял с фронта против войск Циммермана и из северных крепостей ряд кадровых частей и артиллерии общей численностью в 25 тыс. человек при 30 орудиях. Все эти силы Мехмет-Али-паша использовал для формирования полевой армии, которая с 21 по 25 июля сосредоточилась в укрепленном лагере у Разграда. К концу июля численность этой армии достигла 40 тыс. человек при 96 орудиях и продолжала расти.

Переход русской армии к обороне

К началу августа 17 года в Дунайской армии насчитывалось 268 тыс. человек и более 1 тыс. орудий. Главные силы были разделены на три отряда — Западный (45 тыс. человек и 208 орудий), Южный (48,5 тыс. человек и 195 орудий) и Рущукский (56 тыс. человек и 224 орудий). В стратегическом резерве было 10 тыс. человек. На подходе была ещё одна дивизия. Остальные войска входили в Нижнедунайский и Журжево-Ольтеницкий отряд.

Турецкое командование смогло принять ряд мер и сосредоточить против Дунайской армии более 200 тыс. человек и 387 орудий. В районе Плевна, Ловча, София располагалась Западно-Дунайская армия под командованием Османа-паши (64 тыс. человек и 108 орудий). Четырехугольник крепостей занимала Восточно-Дунайская армия Мехмета Али-паши (она возросла до 100 тыс. человек при 216 орудиях). Южная армия под началом Сулеймана-паши (около 37 тыс. человек при 63 орудиях) была сосредоточена южнее Балканских гор. Таким образом, в пехоте и коннице силы были примерно равны, а по артиллерии русские превосходили турок в 2,5 раза. Серьёзным недостатком турецкой армии и одновременно её силой была опора на крепости. Значительная часть армии находилась в крепостях, для действия в поле противник мог использовать не более 100-120 тыс. человек. При этом турецкая армия имела важное стратегическое преимущество: турки с трёх сторон охватывали русскую армию, растянутую на широком фронте.

Неудача русских войск в Забалканье и провал штурма Плевны вызвала в Константинополе, в турецком верховном командовании восторг. Султан, военный министр и высший военный совет решили, что настало время для перехода в контрнаступление с целью сбросить русских в Дунай. Турецкое верховное командование подготовило план окружения русских войск путем концентрического наступления трёх армий в общем направлении на Систово. Армия Сулеймана-паши должна была взять Шипку и форсировать Балканы. Западно-Дунайская армия Османа-паши должна была удержать Плевну до прорыва Сулеймана-паши через Балканские горы, а затем перейти в контрнаступление. Восточно-Дунайская армия Мехмета Али-паши получила задачу активными действиями сковать русские войска, чтобы облегчить прорыв через Балканы Южной армии. Осуществление этого замысла могло поставить русскую армию в опасное положение. Проблема была в том, что турецкое командование не могло обеспечить нормального взаимодействия трёх армий, да и качество войск уступало русским.

Начало войны было успешным для России: русская армия победно форсировало важный и сложный Дунайский рубеж, установила контроль над горными перевалами Балкан, обеспечив возможность прохода главных сил армии в Забалканье, взяла Никополь, вышла к Плевне и Рущуку. Однако затем общая обстановка на Балканском фронте стала складываться не в пользу Дунайской армии. Во многом из-за ошибок русского верховного командования. Наступление армии по расходящимся направлениям привело к распылению сил, нарушению взаимодействия между отдельными отрядами. Передовой отряд был слишком слабым, чтобы эффективно действовать в Забалканье. Западный отряд провалил захват Плевны и застрял около этой турецкой твердыни. Рущукский отряд и другие отряды на этом направлении действовали нерешительно, что позволило туркам создать в четырехугольнике крепостей мощную группировку. Русские резервы были использованы, оказалось, что когда план «русского блицкрига» провалился, имеющихся сил недостаточно для ведения затянувшейся кампании. Хороший план войны оказался необеспеченным силами и средствами, пришлось менять стратегию борьбы.

Военный министр Милютин, находившийся при Александре II недалеко театра боевых действий, видел все те безобразия, которые творились в армии, и понял, что дальше, таким образом, как во врем штурма Плевны, действовать нельзя. Можно погубить армию. Д. А. Милютин в записке царю Александру II от 21 июля (2 августа) 1877 года трезво оценивал сложившуюся ситуацию: «… Турция, казавшаяся столь близко к полному распадению… сохранила ещё много жизнеспособности и обладает большими военными средствами при могущественной иностранной поддержке. В отношении тактическом мы не можем всегда вести бой, бросаясь открыто, смело, прямо на противника, даже несравненно превосходного в силах, особенно, когда он успел укрепиться. Если будем по-прежнему всегда рассчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата, то в короткое время истребим всю нашу великолепную армию. В отношении же стратегическом, очевидно, нельзя уже надеяться на то, чтобы одним быстрым смелым набегом вперёд за Балканы… произвести панический страх в неприятельском войске и народе и через несколько недель времени под стенами самой столицы его предписать ему мирные условия».

Положение Дунайской армии на 30 июля Милютин расценивал резко отрицательно. «При отсутствии общего резерва,— писал он,— вся армия разбита на малые части по обширному полукружью, замыкающему занятое пространство края. Полукружье это имеет не менее 320 верст протяжения, и ни в одном пункте этого полукружья нет сил более двух, трех пехотных бригад с несколькими полками кавалерии». Далее Милютин отмечал, что исправить дело «можно не иначе, как отказавшись на время от предприятий наступательных, до прибытия более сильных подкреплений, стянуть разбросанные силы в небольшое число пунктов, занять выгодные позиции и, где нужно, укрепиться». Это предложение было одобрено русским царем и 22 июля (3 августа) 1877 года он послал записку Милютина главнокомандующему Дунайской армией с припиской: «Заключение его мне кажется совершенно правильно, и потому, если ты его тоже разделишь, то необходимо приступить к исполнению немедля и обеспечить себя сильно укрепленными позициями со всех сторон и в них ожидать подходящих подкреплений, прежде чем помышлять о дальнейшем наступлении».

«Сильные подкрепления», о которых писал Милютин, могли прибыть только поздней осенью. Верховное командование, штаб Дунайской армии развили бурную деятельность по увеличению численности армии. До конца августа — середины сентября в Дунайскую армию могли прибыть ранее мобилизованные 2-я, 3-я и 26-я пехотные дивизии, 3-я стрелковая бригада и 2-я Донская казачья дивизия. Все эти части вместе с поступавшими в августе пополнениями в общей сложности составляли около 50 тыс. человек, то есть могли образовать лишь один общий резерв Дунайской армии. Но для перехода в наступление этих сил было недостаточно. Поэтому были мобилизованы гвардия, 1-я гренадерская, 24-я и 26-я пехотные дивизии, а несколько позже — 2-я и 3-я гренадерские и 1-я кавалерийская дивизии. Все эти соединения (кроме 1-й гренадерской дивизии, предназначенной для Кавказского фронта) могли в основной массе прибыть лишь в середине — конце октября. Эти мероприятия давали еще до 90-100 тыс. человек свежих войск. Кроме того, велись переговоры с Румынией по вопросу о привлечении её к активному участию в войне. В сентябре румынская армия приготовилась к войне. Участие Румынии в войне дало ещё более 40 тыс. человек. Таким образом, русская Дунайская армия должна была держать оборону до трёх месяцев, пока не прибудут сильные подкрепления, с помощью которых можно было снова перейти в наступление.

Приняв решение о переходе к стратегической обороне по всему фронту, русское верховное командование обратило особое внимание на удержание проходов через Балканский горный хребет. Перевалы защищал русский Южный отряд под командованием генерала Ф. Ф. Радецкого, распылённый мелкими подразделениями на участке протяженностью в 120 км. Из общей численности отряда 48,5 тыс. человек при 195 орудиях 14 тыс. солдат и 66 орудий, располагались у Тырново, как резерв. Во главе резерва стоял М. И. Драгомиров. Радецкий считал, что своевременный маневр сильного резерва может при любом неожиданном ударе противника дать отпор.

Успешное выполнение плана обороны зависело от правильного определения замысла турецкого командования. Однако точных данных о возможных действиях противника Радецкий не имел. Он предполагал, что Сулейман-паша попытается прорваться на соединение с Восточно-Дунайской армией Мехмет Али-паши и поэтому, видимо, двинется в северо-восточном направлении, в район четырехугольника крепостей. На основании такого анализа Радецкий утром 8 (20) августа 1877 г. начал выдвижение резерва на левый фланг отряда. В реальности Сулейман-паша решил прорываться не в северо-восточном, а в северном направлении — через Шипкинский перевал, где держал оборону небольшой русско-болгарский отряд под командованием генерал-майора Н. Г. Столетова.


Артиллерийский бой под Плевной. Батарея осадных орудий на Великокняжеской горе. Н. Д. Дмитриев-Оренбургский