Так уж получилось, что к концу XVI в. вся Япония была охвачена жестокой гражданской войной. Крупные местные кланы во главе со своими князьями – даймё, только тем и занимались, что воевали друг с другом, пытаясь заполучить больше земли, риса и влияния. Старую родовую знать при этом вытесняла новая, добивавшаяся силы и влияния с мечом в руке. Старые кланы уходили в небытие, а новые возвышались. Вот и клан Ода находился сначала в подчинении у клана Сиба, семьи сюго (яп. «протектор», «защитник») — должность военного главы провинции в Камакурском и Муроматском сёгунатах в Японии XII – XVI вв. В западной историографии часто переводится как «военный губернатор») из Овари, но сумел перехватить у него власть в провинции, пока глава рода Сиба был в Киото, и в суматохе войны Онин. Сначала феодальным властителем в Овари стал отец Ода Набунага. А сам Нобунага принял у него власть в 1551 году, когда ему было семнадцать лет. В 1560 году влиятельный местный даймё Имагава Ёсимото с 25-тысячного войском напал на Овари из провинции Микава, рассчитывая на юность Ода. Тот всего с тремя тысячами воинов встретил его в ущелье близ Окэхадзама, застал врасплох и… убил! Упрочив свою власть, он покончил с сёгунатом Асикага и долгое время воевал с Такеда Сингэном, еще одним таким же боевым генералом, стоявшим у него на пути. Несколько раз они сражались друг с другом в Каванакадзима, на границе своих владений, но ни одному из них не удалось нанести другому роковой удар. После смерти Сингэна его сын Кацуёри унаследовал земли отца и ненависть к Ода. Он стал влиятельным даймё и в июне 1575 года он ответил свергнутому сёгуну Асикага Ёсиаки на его призыв уничтожить Нобунага, что сделает это, и повел свою армию к границам провинции Микава, где тогда еще молодой Токугава Иэясу (которого до того звали Мацудайра Мотоясу) управлял землями Нобунага. Иэясу отправил к Нобунага просьбу о помощи. Тот немедля двинул свои войска и… вот так и случилась историческая битва при Нагасино.


Геройский подвиг Тории Сунъемона у стен замка Нагасино. Уки-ё художника Тоехара Тиканобу.

Между тем Кацуёри сначала направил свои войска к замку Нагасино, который упорно защищал один из приближенных Иэясу. Замок был осажден, но взять он его не сумел, а между тем армия Ода-Токугава была уже близко и встала лагерем в Ситарагахара, хотя и не напала на войско Такэда Кацуёри, а начала строить полевые укрепления. Опасаясь возможной атаки с тыла, Такэда Кацуёри, тем не менее, пренебрег советом своих советников отступить перед численно превосходящим его противником, и сначала снял осаду с замка Нагасино, а затем расположил свою армию на равнине реки Гатанда лицом к армии неприятеля в Ситарагахара.



Битва, вошедшая в историю.

Почему эта битва в японской истории занимает такое видное место? Каким образом союзным войскам удалось разгромить «непобедимую» конницу Такэда? Достоверно ли показана битва в знаменитом фильме Куросавы «Кагэмуся»? Было ли участие в бою аркебузиров, скрытых за частоколом, принципиально новой тактикой? Специалисты по периоду Эдо нередко преувеличивают роль войск Токугава в этой битве, прославляя тем самым его будущий сёгунат, вот почему не следует принимать их утверждения на веру. При скрупулезном изучении исторического документа, составленного приближенным Нобунага Ота Гуити, картина представляется несколько иной. О чем в своих исследованиях писали и англичанин Стивен Тернбулл, и японец Мицуо Курэ.



Начнем, пожалуй, с места битвы. У Ситарагахара, где река Рэнгогава текла в долине между крутых холмов и где 15-тысячная армия Такэда сошлась в бою с 30-тысячным войском Ода-Токугава. В то время армия Такэда считалась более сильной, поэтому военачальники Ода-Токугава, несмотря на численный перевес, решили занять оборонительную позицию. Приказ был отдан и с японской тщательностью выполнен: перед позицией были выкопаны рвы и установлены бамбуковые решетки, защищавшие лучников, копьеносцев с длинными копьями и аркебузиров.


Современная реконструкция битвы при Нагасино. Аркебузиры на поле боя.

Аркебузиры или укрепления?

Раньше считалось, что в этой битве на стороне союзных войск участвовало три тысячи стрелков-аркебузиров, но в ходе недавних исследований удалось выяснить, что их было меньше полутора тысяч. И действительно, в исходных документах есть число 1000, и есть доказательства, что позднее кто-то переправил его на 3000. Однако и так ясно, что в войске из 15000 человек такое количество стрелков решающего значения иметь не может! В 1561 году у Отомо Сорин на Кюсю служили две тысячи аркебузиров, а у самого Нобунага, когда в 1570 году он объявил войну клану Миёси, вместе с подкреплением из Сайга насчитывалось две-три тысячи ружей. Конечно, аркебузиры были и в армии Такэда, но в бою при Ситарагахара серьезной огневой поддержки они ей почему-то не оказали.


Ода Набунага. Старинная японская ксилография.

Распространенный миф гласит, что конница Такэда галопом помчалась на позиции союзных войск и была в буквальном смысле этого слова скошена огнем аркебуз. В конце периода Хэйан и в период Камакура конные самураи с луками действительно составляли большую часть войска, но с появлением огнестрельного оружия военачальники стали по-другому использовать в бою всадников – причем именно для того, чтобы уберечь их от огня аркебузиров. К тому времени, как состоялась битва при Ситарагахара (так в Японии очень часто называют битву при Нагасино), японские самураи уже привыкли сражаться пешими, пользуясь поддержкой пехотинцев-асигару. Многочисленные атаки конницы, показанные в фильме Куросавы, в реальной жизни были попросту невозможны. По крайней мере, можно с уверенностью утверждать, что после первой же неудачной атаки военачальники Такэды сообразили бы, что раскисшая после ночного дождя земля непригодна для кавалерийской атаки. Но в таком случае, почему же армия Такэда потерпела поражение?


Доспехи Ода Набунага.

Укрепления против пехоты

Топографические особенности поля боя при Ситарагахара таковы: река, а точнее протекающий по заболоченной низине с севера на юг большой ручей. По берегам его слева и справа тянулась полоса узкой и ровной поймы, за ней начинались довольно крутые холмы. На своем, то есть на западном берегу войска Ода и Токугава выстроили целых три линии различных полевых укреплений: рвы, земляные валы, насыпанные из грунта, вынутого при строительстве, и деревянные частоколы-решетки. Раскопки в этом районе показали, что за короткий срок союзникам удалось возвести поистине колоссальные укрепления.


Золотой зонт – штандарт Ода Набунага и его флаг-нобори с тремя монетами эйраку цухо (вечное счастье через богатство).


Мон Ода Набунага


Мон Иэясу Токугава

Воинам армии союзников было строго запрещено покидать позиции и бросаться навстречу противнику. Объединенные войска союзников, вооруженные луками, ружьями с фитильными замками и длинными копьями, находились на этих укреплениях и ожидали атаки Такэда. И она началась с атаки «саперов», которые должны были железными кошками растащить бамбуковые решетки, а чтобы защититься от огня, они использовали станковые щиты татэ. И вот они-то и были сметены залпами аркебуз, так что им даже не удалось подойти к частоколу по скользкой болотистой почве. Но следующая цепь атакующих к первому частоколу все-таки прорвалась и ухитрилась его повалить. Вот только радости им это не доставило, так как перед ними оказалось второе препятствие – ров. Атаки воинов Такеда шли одна за другой, но смельчаки уничтожались по частям, а рвы приходилось преодолевать буквально по трупам. Многие были убиты при попытке повалить второй частокол, после чего измученным воинам Такеда наконец-то дали сигнал к отступлению. Миф о непобедимой армии Такэда развеялся над рвами Ситарагахара, заполненными телами погибших.


Битва при Нагасино. Расписная ширма.


Действие аркебузиров. Фрагмент ширмы.

Почему Такэда Кацуёри решил ввязаться в эту бойню? А к этому его принудила армия Ода и Токугава, так как угрожала его тылам. Ну и сам Кацуёри был еще слишком молод и был слишком уверен в своей великолепной армии. К тому же всех разведчиков-ниндзя Такэда союзники сумели перебить раньше, чем те успели доложить ему о глубине оборонительных укреплений; к тому же туман, характерный для сезона дождей, не давал возможность рассмотреть их издали. Кацуёри следовало бы отказаться от лобовой атаки на столь прочные укрепления противника. Вспомнив о времени года, он мог бы затаиться на день-другой и дождаться сильного ливня, который вывел бы из строя все огнестрельное оружие союзников. Старые вассалы Такэда, которые воевали еще с его отцом Такеда Сингэном, пытались отговорить его начинать бой на таких условиях, но Кацуёри не стал их слушать. После военного совета один из военачальников заявил, что иного выхода, кроме как атаковать, подчиняясь приказу, у него нет.


Смерть от пули самурая Баба Миноноками. Уки-ё художника Утагава Куниёси.

Какой урок Нагасино оказался для японцев самым важным? Почти прописная истина: ни одна армия не может прорвать заранее укрепленные и надлежащим образом обороняемые позиции неприятеля, имеющего к тому же численный перевес. Ни Ода Нобунага, ни Тоётоми Хидэёси, ни Токугава Иэясу или Такэда Кацуёри ни словом не упоминали об особенно эффективном применении аркебуз, поскольку сосредоточенный огонь не был новинкой для японских тактиков.


Реконструкция ограды на месте битвы при Нагасино.

Изобретательность и традиционность

Причем уже в наше время высказывалась гипотеза, что еще до того, как первые аркебузы в 1543 году попали в Японию, пираты и торговцы уже привозили сюда немало ружей с фитильным замком. Аркебуза середины XVI века была тяжелым и довольно примитивным образцом гладкоствольного огнестрельного оружия, хотя и более легкого, чем мушкет. Она имела дальность действительного огня не более 100 м, и то для достаточно крупной мишени – такой, как человеческая фигура или всадник на лошади. В безветренный день от густого дыма при выстрелах аркебузир был вынужден прекращать огонь. Их перезарядка требовала немало времени, около полминуты, что в условиях боя на близкой дистанции можно было считать роковым фактором, ведь тот же всадник мог за это время беспрепятственно проскакать большое расстояние. В дождь аркебузы стрелять не могли совсем. Но как бы там ни было, а всего лишь за несколько лет Япония стала крупнейшим экспортером ружей в Азии. Основными центрами производства аркебуз были Сакаи, Нэгоро и Оми. Причем они же поставляли и отряды наемников, вооруженных аркебузами. Вот только хороший порох японцам производить никак не удавалось из-за отсутствия селитры, и его им приходилось ввозить из-за границы.


Памятник Такэда Кацуёри в префектуре Яманаси.

Появление пеших воинов асигару и учащение случаев массовых рукопашных боев изменило все традиционные представления японцев о войне. Кончилась эпоха церемониального начала сражений с приветственными криками, перечислением заслуг своих предков перед лицом врага и свистящими стрелами, а воины в разгар битвы перестали удаляться в сторону для разрешения личных споров. Поскольку тело самураев защищали прочные доспехи, особое значение приобрело такое оружие, как копье, а к помощи мечей стали прибегать лишь в самом крайнем случае. Однако искусство лучника по-прежнему было в цене. Аркебузиры так и не смогли вытеснить из японской армии лучников, поэтому-то их отряды бились бок о бок; по дальности стрельбы эти два вида оружия были сравнимы, а скорострельность лука превосходила скорострельность аркебузы. Воины, вооруженные аркебузами, луками и копьями, образовывали объединенные отряды, которые возглавляли самураи. Неверно было бы полагать, что японские методы ведения войны полностью преобразило появление огнестрельного оружия: оно стало лишь одним из множества факторов, под влиянием которых проходил процесс.


Нобунага был талантливым полководцем, но не знал, что короля делает свита. Был груб с подчиненными и однажды при всех ударил своего генерала Акэти Мицухидэ. Тот решил отомстить и предал его, вынудив совершить сэппуку, правда и сам в итоге погиб. Уки-ё художника Утагава Куниёси.

Интересно, что японцы, практически ничего не изменившие в конструкции самих ружей, создали к ним много оригинальных приспособлений. Например, лакированные прямоугольные футляры, надевавшиеся на казенную часть аркебуз и предохраняющие их запальные отверстия, и фитили от дождя. Наконец, они придумали уникальные «патроны», значительно ускорившие стрельбу из аркебуз. Европейские мушкетеры, как известно, хранили порох в 12 «зарядцах», имевших вид кожаной либо деревянной трубки с крышкой, внутри которой находился заранее отмеренный пороховой заряд. Японцы сделали эти трубки деревянными и… сквозными, с коническим отверстием в донышке. В это отверстие вставлялась круглая пуля и затыкала его, после чего сверху на нее насыпался порох.

При заряжании трубка открывалась (а эти трубки, как и у европейцев, у японских асигару висели на перевязи через плечо), переворачивалась и порох высыпался в ствол. Затем стрелок нажимал на пулю и выталкивал ее в ствол вслед за порохом. Европеец же за пулей должен был лезть в сумку на поясе, что удлиняло процесс заряжания на несколько секунд, так что японцы из своих аркебуз стреляли примерно в полтора раза чаще, чем европейцы из своих мушкетов!

Тории Сунъэмон – герой Нагасино

Имена героев битвы при Нагасино в основной массе остались для истории безымянными, поскольку сражалось там очень уж много людей. Конечно, японцы знают некоторых из тех, кто там отважно сражался. Однако самым известным среди них оказался не тот, кто убил больше всего врагов, а тот, кто проявил себя образцом самурайской стойкости и верности своему долгу. Этого человека звали Тории Сунъэмон, а его имя было даже увековечено в названии одной из станций японской железной дороги.

А было так, что, когда замок Нагасино был осажден, именно Тории Сунъэмон, 34-х летний самурай из провинции Микава, вызвался доставить сообщение о его бедственном положении в армию союзников. В полночь 23 июня он незаметно выбрался из замка, по крутому обрыву в темноте спустился к реке Тойёкава, и, раздевшись, поплыл вниз по течению. На половине пути он обнаружил, что предусмотрительные самураи Такэда протянули поперек реки сеть. Сунъэмон в сети прорезал отверстие и таким образом сумел ее миновать. Утром 24 июня он поднялся на гору Гамбо, где и зажег сигнальный костер, известив таким образом осажденных в Нагасино об успехе своего предприятия, после чего он с максимальной быстротой направился в замок Окадзаки, который от Нагасино находился в 40 километрах.


Самурай демонстрирует своему господину голову врага. Гравюра Утагава Куниёси.

Между тем и Ода Набунага, и Иэясу Токугава только и ждали, чтобы поскорее выступить, и тут к ним явился Тории Сунъэмон и сообщил, что провианта в замке осталось всего на три дня, а потом его господин Окудайра Садамаса совершит самоубийство, чтобы таким образом сохранить жизни своих солдат. В ответ Нобунага и Иэясу сказали ему, что выступят на следующий день и отправили его обратно.

На этот раз Тории зажег на горе Гамбо три костра, извещая своих товарищей, что помощь близка, но затем попытался вернуться в замок той же дорогой, которой и пришел. Но самураи Такэда тоже видели его сигнальные огни, и нашли дыру в сети, поперек реки, и теперь привязали на нее колокольчики. Когда Сунъэмон начал ее резать, раздался звон, его схватили и привели к Такэда Кацуёри. Кацуёри обещал ему сохранить жизнь, если только Сунъэмон выйдет к воротам замка и скажет, что помощь не придет, и тот согласился это сделать. А вот дальше то, что произошло, описано в разных источниках по-разному. В одних, что Тории Сунъемон был поставлен на берегу реки напротив замка, откуда он прокричал, что войско уже на пути, призвал защитников держаться до последнего, и был немедленно пронзен копьями. Другие источники сообщают, что его перед этим привязали к кресту, а после его слов так на этом кресте перед замком и оставили. В любом случае, столь мужественный поступок привел в восхищение и друзей, и врагов, так что один из самураев Такэда даже решил изобразить его, распятым на кресте вверх ногами, на своем знамени.


Вот этот флаг с изображением распятого Тории Сунъемона.