У безвременно ушедшего князя остался сын, Дмитрий Иванович. Но на момент смерти отца сыну княжескому было всего девять лет — не так и много для управления обширными землями, которые успел собрать под своей рукой князь Иван. Опекуном юного Дмитрия стал митрополит Алексий. В миру его звали Елевферий Фёдорович Бяконт. Митрополит Киевский и всея Руси, Алексий приобрел большое политическое влияние еще при Иване II. Поэтому после смерти князя он фактически сосредоточил в своих руках реальную власть в Московском княжестве, превратившись в регента при малолетнем Дмитрии.
Князь Дмитрий впоследствии станет вождем антиордынского сопротивления и войдет в историю как один из наиболее выдающихся защитников земли Русской. Но если Дмитрий олицетворял собой политическое и военное руководство действиями Московского княжества против его многочисленных противников — литовцев, ордынцев, соперников из числа других русских князей, то митрополит Алексий стоял у основ формирования самой идеи освобождения от золотоордынского ига. Во-первых, именно митрополит Алексий осуществлял на протяжении многих лет руководство внешней политикой Московского княжества. Главным противником Московского княжества в этот период было Великое княжество Литовское. Митрополит Алексий действовал очень умело, придав идеологический характер этому противостоянию.
Борьба Московского княжества с Литвой стала рассматриваться как противостояние христианского мира и язычников. Ведь значительная часть Литвы в то время еще оставалась языческой, и это обстоятельство не мог не использовать в своих целях дальновидный митрополит Алексий. В 60-е годы XIV в. митрополит Алексий отлучит от церкви за союз с язычниками выступивших на стороне литовского Ольгерда князей Святослава Смоленского, Михаила Тверского и даже епископа Тверского Василия. Патриарх Филофей в 1370 г. издал грамоту, поддержавшую действия митрополита Алексия и осуждавшую князей, которым Филофей предложил покаяться и присоединиться к князю Дмитрию Московскому.
Митрополит Алексий был не только фактическим правителем Великого княжества Московского в то время, пока Дмитрий был еще очень юным человеком, но и воспитывал князя, был его наставником и, возможно, именно эти уроки святителя сделали из Дмитрия борца за освобождение земли Русской. Когда встал вопрос о выборе Великого князя Владимирского, то митрополит Алексий использовал свое влияние при дворе ханов Золотой Орды и сделал все, что было в его силах для утверждения Великим князем Владимирским Дмитрия Ивановича. Кстати, ярлык Дмитрию Ивановичу дал беклярбек Золотой Орды Мамай — тот самый, с воинством которого через 18 лет схлестнулись богатыри Дмитрия на Куликовом поле.
В Золотой Орде титул беклярбека носил высший сановник, управлявший всей государственной администрацией. По сути, это был аналог современного главы правительства. Темник Мамай (1335-1380), став беклярбеком Золотой Орды в 1361 году, сумел сосредоточить в своих руках практически всю полноту власти в слабеющей Орде. Единственное, что мешало ему провозгласить себя ханом — отсутствие родства с Чингизидами. Поэтому Мамай остался беклярбеком, а на трон посадил марионеточного хана Абдуллаха — младшего из десятерых сыновей хана Узбека. Фактически же власть в Орде оказалась в руках Мамая, который успешно отражал попытки других ханов — соперников Абдуллаха взять власть в государстве в свои руки.
Дмитрий Московский первое время даже пользовался благосклонным отношением со стороны Мамая. Именно Мамай организовал с подачи митрополита Алексия ярлык Дмитрию на великое княжение во Владимире. Однако затем усиление Московского княжества насторожило Мамая. Золотая Орда стала искать союза с оппонентами Московского княжества. Михаил Александрович Тверской давно был известным противником Московского княжества и давним союзником Великого княжества Литовского. Он поддерживал хорошие отношения с литовским князем Ольгердом, что объяснялось весьма просто — сестра Михаила Иулиания Александровна была замужем за Ольгердом. Поэтому тверской князь, когда чувствовал, что не в силах справиться со своим очередным противником, обращался за помощью к зятю. Когда в августе 1370 года войска Дмитрия Московского разграбили Тверское княжество, Михаил был вынужден бежать в Литву. В 1371 году он отправился в Золотую Орду с целью получить от хана ярлык на великое княжение во Владимире. Беклярбек Мамай от имени хана Абдуллаха выдал Михаилу Александровичу заветный ярлык и даже предложил военную помощь для утверждения на княжеском престоле во Владимире. Однако Михаил отказался от ордынских войск. Вместе с ним на Русь отправился лишь уполномоченный посол Золотой Орды Сары-Ходжа. Однако, когда Сары-Ходжа позвал Дмитрия Московского явиться во Владимир к великому князю, Дмитрий отказался и заявил, что Михаила на княжение Владимирское не пустит.
Вскоре Дмитрий Московский отправился в Сарай, где встретился с Мамаем и сумел убедить фактического правителя Золотой Орды в необходимости оставить его Великим князем Владимирским. Мамай с доводами Дмитрия согласился, а Михаилу Тверскому ордынцы напомнили, что он первоначально отказался от помощи ордынских войск и рассчитывал сам взять власть во Владимире, поэтому теперь ожидать поддержки от хана ему не следует. Выдавая ярлык Дмитрию на Владимирское великое княжение, Мамай совершил серьезную ошибку. Молодой московский князь (а был Дмитрию в это время всего двадцать один год) смог стать главной фигурой в формирующейся антиордынской оппозиции русских князей. Уже в 1374 году Дмитрий Московский серьезно разошелся с Мамаем, судя по всему или перестав платить дань Золотой Орде, или уменьшив многократно ее размеры. Ответным ходом Мамая стала повторная выдача ярлыка на Владимирское великое княжение Михаилу Александровичу Тверскому, но она уже не могла исправить ситуацию. Дмитрий предпринял поход в тверские земли и заставил Михаила Тверского назвать себя младшим братом московского князя.
В 1376 году Дмитрий Московский направил войско, которым командовал перешедший к нему на службу Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский, в Волжскую Булгарию. Там Дмитрий установил русские таможенные посты. Это было невероятное продвижение, поскольку Волжская Булгария была тюркской территорией и находилась за пределами тогдашнего «русского мира». Ответные меры Мамая включали в себя периодические набеги на Рязань и некоторые другие русские города. В 1378 году 5 туменов (10-тысячных отрядов) Золотой Орды, которыми командовал мурза Бегич, двинулись в поход на Московское княжество, однако на реке Вожа, что на Рязанщине, их разгромила княжеская дружина Дмитрия.
Стремясь удержать контроль не только над военно-политической жизнью Московского княжества, но и над религиозной сферой, Дмитрий Московский после смерти в том же 1378 году митрополита Алексия, отказался пустить в Москву митрополита Киприана Киевского, Русского и Литовского. Уроженец болгарского Тырново, Киприан был примечательным человеком — не только религиозным деятелем, но и переводчиком церковных книг и книгописцем. Он был единственным из высокопоставленных церковных иерархов, кто полностью отказывался признавать власть Золотой Орды. После смерти Алексия Киприан рассчитывал прибыть в Москву. Однако Дмитрий резко воспротивился возможному утверждению Киприана митрополитом, поскольку хотел видеть на этом посту своего духовника священника Митяя. Для этого Митяй даже поспешно постригся в монахи и стал архимандритом Спасского монастыря Михаилом. Митрополита Киприана, въехавшего в Московское княжество, задержали, ограбили и с позором выгнали за пределы княжества. После этого Киприан предал Дмитрия Московского анафеме. Тем временем, архимандрит Михаил — Митяй уже облачился в одежды митрополита и занял митрополичьи палаты в Москве. В его лице Дмитрий Московский хотел видеть послушного себе церковного руководителя.
Попытка утверждения Митяя митрополитом была неоднозначно встречена высшим православным духовенством. Не будем тут описывать все перипетии и расклады в Константинопольской патриархии того времени, но лишь отметим, что рассматривалось несколько кандидатур на пост митрополита Киевского и Всея Руси — и Михаил-Митяй, и Киприан, и Дионисий Суздальский. Против утверждения Михаила-Митяя выступили и сам Константинопольский патриарх, и влиятельный епископ Суздальский Дионисий. Михаил-Митяй также направился в Константинополь — причем через Сарай, где получил поддержку со стороны Мамая. Однако во время пребывания в Константинополе Михаил-Митяй скончался. Вопрос с его утверждением в качестве митрополита отпал сам по себе. Однако митрополитом утвердили игумена переславльского монастыря Пимена, который находился в свите Михаила.
Ко времени описываемых событий большое влияние на Дмитрия Московского
приобрел иеромонах Сергий Радонежский. Он был одним из сподвижников
митрополита Алексия, и именно Сергия, согласно распространенной версии,
Алексий хотел увидеть своим преемником на посту митрополита Киевского и
Всея Руси, но Сергий упорно отказывался, будучи человеком скромным,
стремившимся к простой монашеской жизни. Сергий Радонежский, как и
покойный митрополит Алексий, был рьяным противником Золотой Орды и
выступал категорически против сотрудничества Московского княжества с
ордынцами. Со временем он стал оказывать влияние на Дмитрия Московского,
убеждая его окончательно разорвать всякие отношения с ордынским ханом и
беклярбеком Мамаем. В 1380 году отношения между Мамаем и Дмитрием Московским окончательно расстроились. Несмотря на то, что Мамаю угрожала орда его главного соперника хана Тохтамыша, беклярбек предпринял поход в сторону Москвы, рассчитывая выступить вместе с литовским князем Ягайло и рязанским князем Олегом. От Дмитрия Московского Мамай потребовал восстановить выплату дани. Князь отказался и вывел свои войска навстречу орде Мамая. 8 сентября 1380 года в районе южнее впадения реки Непрядва в реку Дон, на Куликовом поле состоялось одно из величайших по своему значению сражений в русской истории. Выйдя победителем в битве на Куликовом поле, Дмитрий Московский навсегда вошел в историю как Дмитрий Донской. Мамай был разгромлен и отступил в Крым, где и погиб в том же году.
Разгром войск Мамая символизировал давно свершившееся реальное военное и политическое усиление Московского княжества. Дмитрий Донской стал первым среди прочих русских князей, вынужденных признать его старшинство. Олег Рязанский, вслед за Михаилом Тверским, также признал себя младшим братом московского князя. В 1381 году Дмитрий Донской пригласил в Москву и митрополита Киприана. Священнослужитель, считавшийся непримиримым противником Золотой Орды, в новой ситуации был уже важным политическим союзником Дмитрия Донского.
За двадцать лет, в течение которых Дмитрий находился у власти, он смог объединить значительную часть русских земель вокруг Московского княжества. Именно он начал постепенную ликвидацию раздробленности русских княжеств, объединяя их вокруг Москвы. Под контролем Московского княжества оказались Великое княжество Владимирское, обширные переяславльские, галичские, белоозерские, угличские, мещерские, костромские, коми-зырянские земли. Фактически при Дмитрии Донском стали формироваться и основы московской / русской государственности, принявшие более совершенную форму уже после его смерти. В этой политической модели православие становилось главной идеологической и духовной основой Московского княжества, а основной политической идеей становилось собирание земель русских и противостояние покушавшимся на них противникам — прежде всего, Литве и Золотой Орде. В завещании Дмитрий Донской первым упомянул великое княжение, в которое входили Владимир, Переяславль-Залесский, Белоозеро, Кострома, Дмитров, Галич и Углич. Также Дмитрий Донской требовал, чтобы мелкие князья жили в Москве, при великом князе. Эта мера должна была способствовать искоренению раздробленности русских земель. При Дмитрии Донском власть в Московском княжестве стала передаваться по вертикали — от отца к сыну. Кто знает, что еще мог совершить бы Дмитрий Донской за свою жизнь, если бы не его преждевременная кончина. Дмитрий Донской, как и его отец Иван II Красный, умер в молодом возрасте — в тридцать девять лет, в 1389 году. Интересно, что в повседневной жизни властный и смелый князь был весьма скромным, очень верующим человеком — сказалось воспитание его митрополитом Алексием и влияние преподобного Сергия Радонежского. О Дмитрии Донском сохранились предания как об очень набожном человеке, для которого молитва была не менее важна, чем ратный подвиг, а последний, в свою очередь, освещался молитвой.
Возвеличение образа Дмитрия Донского началось уже в XVI веке. Известно, что Иван Грозный относился к Дмитрию Донскому с великим почтением и именно в его честь назвал своего первенца Дмитрием. Грозный считал себя продолжателем дела Дмитрия Донского — и относительно собирания русских земель, и в борьбе с осколками Золотой Орды — Астраханским, Казанским, Сибирским (Тюменским) ханствами. Но к лику святых Русская православная церковь причислила Дмитрия Донского лишь в 1988 году.