140 лет назад, 5 мая 1877 года, родился русский гидрограф, полярный исследователь Георгий Яковлевич Седов. Русский исследователь отдал всю свою жизнь и все свои силы изучению и покорению Арктики. Это был человек крайне увлеченный своим делом, исключительной выносливости и храбрости. Преодолевая неимоверные трудности, на небольшие средства, собранные частным порядком, он провёл важные исследования на Новой Земле и трагически погиб во время экспедиции к Северному полюсу.

Поход Георгия Седова на «Св. мученике Фоке» к Северному полюсу в 1912 году стал одной из самых трагичных и героических страниц в многовековой истории освоения Арктики. Именем Седова названы два залива и пик на Новой Земле, ледник и мыс на Земле Франца-Иосифа, остров в Баренцевом море, мыс в Антарктиде и ледокол «Георгий Седов».

Трудная юность


Георгий Седов родился 23 апреля (5 мая) 1877 года в бедной рыбацкой семье в хуторе Кривая Коса (Область Войска Донского, ныне посёлок Седово в Новоазовском районе Донецкой области). В семье было четверо сыновей и пять дочерей. Отец Георгия, Яков Евтеевич, занимался ловлей рыбы и пилкой леса. Мать, Наталья Степановна, нанималась на подёнщину, чтобы прокормить детей. Жизнь в большой семья была бедной, бывало, что дети голодали. Георгий с малых лет помогал отцу в промысле и рано узнал море и опасности, связанные с ним. В момент, когда отец временно покинул семью, Георгий батрачил на богатого казака, работал за еду.

Родители его были неграмотны, и не хотели отдавать в школу и сына. Только в 1891 году в возрасте четырнадцать лет Седову удалось поступить в начальную трёхклассную школу, которую он окончил в два года, обнаружив большие способности к учению. В школе он был первым учеником, неофициальным помощником учителя, старшим в строе военной гимнастики и получил по окончании похвальный лист. По окончании школы юноша снова батрачил, затем служил работником на торговом складе. Свободное время, главным образом ночи, он посвящал самообразованию, читал книги.

Мечта сбывается

Юноша мечтал стать капитаном дальнего плавания. После разговора с молодым капитаном шхуны, швартовавшейся на причале Кривой косы, идея окрепла, и юноша твёрдо решил поступать в мореходные классы Таганрога или Ростова-на Дону. Родители были против учёбы сына, поэтому он стал тайно готовиться к уходу из дому — копил деньги, спрятал свои метрическое свидетельство и похвальный лист церковно-приходского училища.

В 1894 году Георгий покинул семью и добрался до Таганрога, а оттуда пароходом — до Ростова-на-Дону. Инспектор мореходных классов поставил ему условие, что примет его на учёбу, если Георгий проплавает три месяца на торговом судне. Юноша устроился работать матросом на пароходе «Труд» и ходил на нём по Азовскому и Чёрному морям. Седов поступил в «Мореходные классы» имени графа Коцебу в Ростове-на-Дону, после чего написал об этом письмо родителям. Родители, узнав о поступлении, изменили своё мнение и стали поддерживать сына. Георгий, в свою очередь, высылал им сэкономленные деньги. Во втором полугодии юношу за отличные успехи в учёбе освободили от платы за обучение, затем перевели во второй класс без экзаменов. Летом 1895 года Седов работал на пароходе «Труд» рулевым, а следующую навигацию — вторым помощником капитана.

В 1898 году Седов успешно закончил училище. Затем он плавал капитаном на небольших судах по Чёрному и Средиземному морям. Однако он хотел продолжить учёбу. Георгий Яковлевич мечтал заниматься наукой и совершать научные экспедиции, а для этого нужно было перейти в военный флот.

Служба

Седов поступил вольноопределяющимся в военно-морской флот и прибыл в Севастополь, где был зачислен в учебную команду и назначен штурманом на учебное судно «Березань». В 1901 году, получив звание прапорщика запаса, Георгий Яковлевич жил в Петербурге. Там он экстерном сдал экзамены за курс морского корпуса и был произведён в поручики запаса. Готовиться к сдаче экзамена в морской корпус Седову помогал инспектор мореходных классов контр-адмирал Александр Кириллович Дриженко, который прислал ему программу Морского корпуса и литературу, а также снабдил рекомендательным письмом к брату — Ф. К. Дриженко. Фёдор Кириллович Дриженко принял Седова хорошо. По его совету, Седов в 1902 г. поступил на службу в Главное гидрографическое управление.

С этого момента и до самой смерти Седов занимался исследованием и нанесением на карту различных вод, морей, островов на севере, северо-востоке, Дальнем Востоке и на юге. В апреле 1902 г. Г. Я. Седов был назначен помощником начальника гидрографической экспедиции на судно «Пахтусов», снаряжённое в Архангельске для исследования северных морей. На этом судне Седов плавал в 1902 и 1903 гг., производя съёмку и описания берегов Новой Земли. Деятельность Седова получила высокую оценку со стороны руководителя экспедиции гидрографа А. И. Варнека: «Всегда, когда надо было найти кого-нибудь для исполнения трудного и ответственного дела, сопряжённого иногда с немалой опасностью, мой выбор падал на него, и он исполнял эти поручения с полной энергией, необходимой осторожностью и знанием дела».

В 1904 г. он был назначен в Амурскую речную флотилию, командовал миноноской № 48 и охранял вход в Амур от японцев. После завершения войны с Японией Седов два года служил во флоте на Тихом океане. В 1905 году Георгий Яковлевич был назначен помощником лоцмейстера Николаевской-на-Амуре крепости. 2 мая 1905 года «за отлично усердную службу» пожалован орденом св. Станислава 3-й степени. В 1906 и 1907 годах в газете «Уссурийская жизнь» он опубликовал статьи «Северный океанский путь» и «Значение Северного океанского пути для России», где обосновывал дальнейшее освоение Северного морского пути.

В 1908 году работал в экспедиции Каспийского моря под руководством Ф. К. Дриженко, где проводил рекогносцировочные работы для составления новых навигационных карт. В 1909 г. он с небольшими средствами произвёл большие научные исследования в районе устья Колымы: проделал промеры, составил карты, исследовал первый (морской) и второй (речной) бары (наносные мели в устье реки). Оказалось, что река выдвигает песчаную насыпь морского бара всё дальше в океан, в среднем на 100 метров в год. Георгий Седов выяснил возможность плавания морских судов в этой части Ледовитого океана. Результаты экспедиции Г. Я. Седова на Колыму были положительно оценены Академией наук, Русским географическим обществом, Астрономическим обществом и рядом других научных учреждений и отдельными учёными. Русское географическое общество избрало Георгия Седова действительным членом.

В 1910 г. возник русский промышленный посёлок в Крестовом заливе на Новой Земле. В связи с этим появилась необходимость гидрографического изучения залива, чтобы организовать возможность заходить в него судам. Для производства описи и промера Крестового залива направлен Георгий Седов. Он блестяще провёл эту экспедицию. Седов дал общее географическое описание Крестовой губы (залива). Беспрерывно производились метеорологические и гидрологические наблюдения. Была доказана пригодность Новой Земли для заселения. Обе экспедиции - на Колыму и губу Крестовую - дали ряд новых географических данных, по которым были значительно изменены и уточнены географические карты исследованных Седовым районов. Кроме проведения этих экспедиций, Седов занимался также картированием побережья Каспия. Таким образом, он стал профессионалом-гидрографом и накопил большой личный опыт исследования морей, преимущественно арктических.

Подготовка экспедиции на Северный полюс

Георгий Седов мечтал покорить Северный полюс. Уже в 1903 г. у Седова возникла мысль о путешествии к Северному полюсу. В последующие годы эта мысль превратилась во всепоглощающую страсть. В то время американцы, норвежцы и представители других стран состязались в достижении Северного полюса. В частности, о покорении Северного Полюса заявили американцы Фредерик Кук (1908 г.) и Роберт Пири (1909 г.). Георгий Яковлевич всеми доступными способами доказывал, что русские должны принять участие в этом состязании. В марте 1912 г. Седов подал рапорт начальнику Главного гидрографического управления, в котором сообщил о своём желании открыть Северный полюс и программу своей полярной экспедиции. Он писал: «...горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявились ещё во времена Ломоносова и не угасли до сих пор... Мы пойдём в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг».

Базой для достижения Северного полюса Георгий Седов наметил Землю Франца-Иосифа. Здесь предполагалась зимовка, во время которой «экспедиция, по возможности, исследует берега этой земли, описует бухты и находит якорные стоянки, а также изучает остров в промысловом отношении: собирает всевозможные коллекции, могущие встретиться здесь по различным отраслям науки; определяет астрономические пункты и делает целый ряд магнитных наблюдений; организует метеорологическую и гидрологическую станции; сооружает маяк на видном месте у наилучшей якорной бухты». На осуществление намеченной экспедиции Седов просил очень небольшую для такого дела сумму - 60-70 тыс. рублей.

Группа членов Государственной думы в марте 1912 г. внесла предложение об отпуске из казны средств на организацию экспедиции к Северному полюсу. Предложение было поддержано и Морским министерством. Однако Совет министров в деньгах отказал, а план экспедиции Седова осудил. Однако вопреки решению правительства и враждебности некоторых морских деятелей, который видели в Седове «выскочку», Георгий Яковлевич самостоятельно принялся за подготовку экспедиции. Не имея личного состояния, и не получив помощи от властей, было сложно организовать такую экспедицию. Седов, при активной поддержке газеты «Новое время» и её совладельца М. А. Суворина, организовал сбор добровольных пожертвований на нужды экспедиции. Многочисленные публикации в «Новом времени» вызвали в России большой общественный резонанс. Частный взнос в размере 10 тыс. рублей сделал даже царь Николай II. Суворин выдал экспедиции кредит — 20 тыс. рублей. Удалось собрать ещё около 12 тыс. Жертвователям вручали знаки с надписью «Жертвователю на экспедицию старшего лейтенанта Седова к Северному полюсу».

В Петербурге и на месте снаряжения экспедиции - в Архангельске Седову пришлось преодолевать многочисленные препятствия. С трудом нашли у частного лица для экспедиции судно. На собранные средства в июле 1912 г. Седов арендовал старую парусно-паровую шхуну «Святой великомученик Фока» (бывший норвежский зверопромысловый барк «Гейзер») 1870 года постройки. Из-за спешки судно не удалось полностью отремонтировать, в нём была течь. Также выяснилось, что грузоподъёмность «Фоки» не позволяет взять все необходимые экспедиции грузы, пришлось оставить часть жизненно необходимых (включая примусы). При этом перед самым отправлением судовладелец отказался вести снаряжённый в экспедицию корабль и снял почти всю команду. Седову пришлось набирать первых попавшихся людей. Архангельские купцы снабдили экспедицию испорченными продуктами и негодными собаками (включая отловленных на улице дворняг). С большим трудом достали радиоаппарат, но получить радиста так и не удалось. Так и пришлось уехать без радиоустановки.

Участник экспедиции Владимир Визе писал: «Многое из заказанного снаряжения не было готово в срок… Наспех была набрана команда, профессиональных моряков в ней было мало. Наспех было закуплено продовольствие, причём архангельские купцы воспользовались спешкой и подсунули недоброкачественные продукты. Наспех в Архангельске были закуплены по сильно завышенной цене собаки — простые дворняжки. К счастью, вовремя подоспела свора прекрасных ездовых собак, заблаговременно закупленных в Западной Сибири».

Врач П. Г. Кушаков уже в ходе экспедиции так описал ситуацию с припасами в своём дневнике: «Искали всё время фонарей, ламп — но ничего этого не нашли. Не нашли также ни одного чайника, ни одной походной кастрюли. Седов говорит, что всё это было заказано, но, по всей вероятности, не выслано… Солонина оказывается гнилой, её нельзя совершенно есть. Когда её варишь, то в каютах стоит такой трупный запах, что мы должны все убегать. Треска оказалась тоже гнилой».


Зимовка «Св. Фоки» у Новой Земли

Поход

В августе 1912 г. экспедиция на судне «Святой великомученик Фока» вышла из Архангельска к полюсу. После выхода из Архангельска Г. Я. Седов переименовал «Святого великомученика Фоку» в «Михаила Суворина». Седов предполагал ещё в этом же году попасть на Землю Франца-Иосифа. Но опоздание с выходом и особенно тяжёлые ледовые условия в Баренцевом море заставили экспедицию зимовать на Новой Земле.

Зимовка значительно истощила материальные ресурсы и утомила людей. Однако и это тяжелое время учёные использовали для важнейших научных исследований. В бухте Фоки, где зимовала экспедиция, производились регулярные научные наблюдения. Были совершены поездки на ближайшие острова, мыс Литке, описан северо-восточный берег Новой Земли. Все эти работы проводились в крайне тяжёлых условиях. Георгий Седов сам прошёл в 63 дня с места зимовки около Панкратьева полуострова, вдоль берега до мыса Желания и далее до мыса Виссингер (Флиссингер) - Гофт, в оба конца, около 700 километров. При этом была произведена маршрутная съёмка в масштабе 1:210000 и определено четыре астрономических и магнитных пункта, найдены расхождения с предыдущими картами. Седов впервые обогнул на санях северную оконечность северного острова Новая Земля, а его спутники Визе и Павлов первыми пересекли остров по 76° сев. широты. Павлов и Визе выяснили географию внутренней части Новой Земли в области сплошного оледенения, провели другие важные исследования. Об итогах зимовки на Новой Земле Г. Я. Седов в своём дневнике отметил, что экспедиция сделала «большую научную работу по многим отраслям науки».

В июне 1913 г. капитан Захаров и четыре заболевших члена экипажа были отправлены в Крестовую губу, чтобы передать материалы экспедиции и почту в Архангельск. В письме к «Комитету для снаряжения экспедиций к Северному полюсу и по исследованию русских полярных стран» содержалась просьба выслать к Земле Франца-Иосифа судно с углём и собаками. Группа Захарова на шлюпке, сначала волоком по снегу и льду, а затем на вёслах преодолела более 450 километров и, миновав бухту Крестовая губа, достигла Маточкина Шара. Оттуда рейсовым пароходом добралась до Архангельска. Интересно, что экспедицию Г. Седова в этот момент уже считали погибшей.


Георгий Седов на борту шхуны «Михаил Суворин» («Св. Фока»)

Только в сентябре 1913 г. «Михаил Суворин» освободился от сковывающих его льдов. На судне почти не было топлива, запасы пополнить не удалось. Ледяные поля могли затереть судно, разбить его или унести. Однако Седов решил идти к Земле Франца-Иосифа. У берегов Земли Франца-Иосифа судно опять затёрло льдом. Для зимовки была выбрана бухта, которую Седов назвал Тихой. В своём дневнике он писал: «Больших трудностей стоило старому, дряхлому судну добраться до этих широт, тем более, что на пути в Баренцовом море встретилось нам столько льда, сколько ни одна экспедиция, кажется, не встречала (пояс шириною в 3°3'), а если прибавить сюда весьма ограниченный запас топлива и довольно малую скорость судна, то можно сказать смело, что наша экспедиция поистине совершила подвиг».

Бухта была действительно «Тихой», удобной для зимовки. Судно могло подойти почти вплотную к берегу. Однако ситуация с жизненными припасами стала критической. Не было топлива. Жгли сало убиваемых зверей, сжигали деревянные предметы на судне, даже переборки между каютами. Основной пищи была каша. Среди участников экспедиции появилась цинга. Её избежали только те участники похода, которые употребляли в пищу добытое охотой мясо моржей, медведей и даже собачье мясо, пивших медвежью кровь. Большинство, в том числе и Седов, от подобной пищи отказывались. В результате Георгия Яковлевич из жизнерадостного и энергичного человека превратился в молчаливого и больного. Он часто стал болеть. Но по-прежнему мечтал достигнуть полюса.

2 (15) февраля 1914 года Седов и сопровождавшие его матросы Г. В. Линник и А. М. Пустошный на трёх собачьих упряжках вышли к Северному полюсу. В связи с этим Седов записал: «Итак, сегодняшний день мы выступаем к полюсу: это событие и для нас и для нашей родины. Об этом дне уже давно мечтали великие русские люди - Ломоносов, Менделеев и другие. На долю же нас, маленьких людей, выпала большая честь - осуществить их мечту и сделать посильное идейное и научное завоевание в полярном исследовании на гордость и на пользу нашего отечества. Пусть же этот приказ, пусть это, может быть, последнее моё слово послужит Вам всем памятью взаимной дружбы и любви. До свидания, дорогие друзья!»

Седов был болен. В пути его болезнь усилилась. Он задыхался от кашля, часто терял сознание. Этот поход был вызван отчаянием, он не хотел отказываться от мечты. Хотя разумом понимал, что экспедиция провалилась. В последние дни он уже не мог идти, а сидел привязанным на нартах, чтобы не упасть. В забытьи иногда говорил: «всё пропало», однако возвращаться назад не хотел. Не дойдя до острова Рудольфа (самого северного из островов Архипелага Франца-Иосифа), на восемнадцатый день похода, Седов умер 20 февраля (5 марта) 1914 года и был похоронен на мысе Аук этого острова. Линник и Пустошный смогли вернуться на судно. «Фока» в августе 1914 года добралась до рыбацкого становища Рында на Мурмане и оставшиеся члены экспедиции спаслись.

Во время экспедиции Г. Я. Седова в Петербурге и за границей много писали и говорили о необходимости оказать помощь русским полярным экспедициям - Седова, Брусилова и Русанова (экспедиции Г. Л. Брусилова и В. А. Русанова погибли). Решительно об этом высказалась руководитель Русского географического общества П. П. Семёнов-Тян-Шанский, известный полярник Ф. Нансен и другие. Оказать своевременно помощь экспедиции Георгия Седова было возможно, но это не было сделано. Сотрудники этой экспедиции Павлов, Визе, Пинегин по возвращении писали военному министру: «Требование Седова о помощи в виде посылки судна с углём в 1913 году... не было удовлетворено. Последнее разрушало планы Седова и было причиной всех бедствий экспедиции...».