Собственно, открывали ее много раз и с разных сторон. Но что касается западной оконечности, безоговорочный приоритет – за русскими. Первооткрывателями стали геодезист Михаил Гвоздев и подштурман Иван Федоров, плававшие со своими товарищами на боте «Святой Гавриил». Михаил Гвоздев ступил на северо-западный берег Нового Света 21 августа 1732 года. Этот день можно считать первым в истории Русской Америки, хотя селиться на Аляске наши предки начали через полвека. В 1784 году рыльский купец Григорий Шелихов основал первое постоянное поселение на острове Кадьяк.
Европа была встревожена активностью русских в северо-западной зоне Тихого океана, как островной, так и материковой, настолько, что британское адмиралтейство было вынуждено принять экстренные меры.
Открытия несъеденного Кука
Сегодня крайняя на западе земля Америки – мыс Принца Уэльского. Назвал ее так знаменитый мореплаватель Джеймс Кук. Это произошло 9 августа 1778 года. В своем последнем, третьем плавании английский капитан добирался до Берингова пролива. Кук, а чуть позднее заменивший его Чарльз Кларк заходили и существенно севернее, за пролив. Места эти были тогда изучены плохо, и где-то Кук на своем «Резолюшн» побывал первым. По праву пионера он мог, конечно же, нарекать открытые им земли так, как считал нужным. Но лишь открытые, а не посещенные.
Кук был в тех же местах, что и Иван Федоров с Михаилом Гвоздевым, но через 56 лет после них. И что самое существенное – знал об этом. В своем плавании в тех водах Кук пользовался в числе других картой беринговского мичмана Петра Чаплина, описаниями ломоносовского любимца Степана Крашенинникова, а также лоцией действительного члена Петербургской академии наук Герарда Фридриха Миллера. Его обзорная работа «Описание морских путешествий по Ледовитому и по Восточному морю с российской стороны учиненных» была впервые напечатана в Петербурге в 1758 году. Тогда на русском и немецком языках. В 1761-м была переведена на английский и издана в Лондоне. Прилагалась и карта, в правом верхнем углу которой в виньетке-картуше значилось: «A Map of The discoveries by the russians of the North West Coast of America. Published by the Royal Academy of Science at Peterburg» («Карта исследования русскими северо-западного берега Америки. Издана императорской Академией наук в Петербурге»).
Со стороны России карта Миллера уже сильно напоминает современную, а что касается Америки – там все более предположительно. И это вполне объяснимо. Но где мы привыкли видеть мыс имени наследного принца, на английском издании карты Миллера четкими буквами написано: «Coast Discovered by surveyor Gvozdev in 1730», то есть: «Берег, открытый геодезистом Гвоздевым в 1730». Миллер был несколько неточен лишь в дате – Гвоздев открыл северо-западный берег Америки не в 1730-м, а в 1732 году. Зато координаты были указаны точно. Кук в своем дневнике 9 августа пометил: «Мыс, который я назвал мысом Принца Уэльского, весьма примечателен тем, что он является западной оконечностью всей до сих пор известной части Америки». Но англичанин видел эту землю в 1778-м, а русские – в августе 1732 года. При этом Кук имел книгу с картой Миллера.
В царской России имена Гвоздева и Федорова помнили, но скупо – ведь русские мореходы открыли ту Америку, которую цари потом продали. В сталинской России эти два первооткрывателя удостоились отдельных статей во 2-м издании Большой советской энциклопедии. Зато в брежневской Советской исторической энциклопедии 60-х их имен уже не было. В энциклопедическом словаре «История Отечества», вышедшем в издательстве «Большая российская энциклопедия» в 2003-м, в сводной хронологии не указан даже факт открытия Гвоздева и Федорова, не говоря уже о сведениях про них самих. Зато словарь «Всемирная история», появившийся в том же году и подготовленный тем же научным издательством, в статье о Джеймсе Куке сообщает: среди его прочих несомненных заслуг числится и то, что он окончательно доказал наличие пролива между Азией и Америкой. На самом деле лишь убедился в том, что было доказано до него.
В поисках «Русского пути»
Родина Джеймса Кука ко времени его третьего кругосветного плавания была могучей морской державой. Ее адмирал, более известный как пират, Фрэнсис Дрейк в 1579 году достиг зоны 45-го градуса северной широты у берегов, тогда еще не называемых калифорнийскими, и наименовал их Новый Альбион. А в 1776-м Кук отправлялся в плавание с задачей подняться много севернее Дрейка.
Секретная инструкция Джеймсу Куку, командиру шлюпа его величества
«Резолюшн», подписанная первым лордом адмиралтейства Сандвичем, графом
Монтегю, лордом адмиралтейства Чарльзом Спенсером и адмиралом Хью
Паллисером, предписывала капитану «поиски Северо-Восточного или
Северо-Западного проходов, ведущего из Тихого океана в Атлантический или
в Северное море».Итак, официально основной задачей Кука был поиск одного из двух предполагаемых морских северных проходов в Европу. И выходило, что все остальное в третьем плавании англичанина было лишь попутным, включая открытые им тихоокеанские острова, вначале названные Сандвичевыми, а позднее – Гавайскими.
Тем не менее инструкция также предписывала Куку, выйдя к Новому Альбиону, проследовать до 65-го градуса и тщательнейшим образом заняться поисками тех рек или проливов, которые в той или иной мере могут вести к Гудзонову или Баффинову заливу.
Однако если посмотреть на реальный маршрут Кука, то видно, что он шел вроде бы и по инструкции, но тщательно ничего в среднеширотной зоне не исследовал. Явно стремился в другое место.
Инструкция была очень подробной, но тон ее при этом таков, как будто Кук шел на север в полную неизвестность. А ведь составителям предписания и самому инструктируемому было известно, что завесу северных приполярных туманов над водами Тихого океана для Кука уже подняли русские мореходы и исследователи. Вот достаточно типичная аляскинская запись в дневнике Кука от пятницы, 22 мая, – воскресенья, 24 мая 1778 года: «Мыс расположен в широте 58°15' N и в долготе 207°42' О, и на основании того, что я узнал из отчета о путешествии Беринга и карты, приложенной к его английскому изданию, это должен быть мыс Св. Гермогена». Так только ли Северный проход искали англичане?
Скорее всего они прежде всего спешили убедиться, что русские действительно открыли широкий пролив между Чукоткой и Америкой. Ведь если сухопутного маршрута нет, то и русское движение в Новый Свет будет весьма затруднено. Похоже, англичане усомнились в искренности отчетов, составленных нашими предками. А что, если русские уверяют всех в наличии пролива между двумя континентами, а сами уже направляются бодрым шагом из Азии в Северо-Западную Америку по суше?
Не это ли и было подлинной главной целью экспедиции Кука – разобраться в ситуации на месте? Ведь выйдя из Тихого океана в Чукотское море Ледовитого океана, ни Кук, ни позже Кларк не двинулись куда-то вдоль американских берегов на восток, как было бы логично поступить в целях поиска Северного прохода. Они основательно проутюжили зону к северу за Беринговым проливом.
Создается впечатление, что англичане хотели с максимально возможной достоверностью выяснить, нет ли где азиатско-американского перешейка еще севернее.
Заполярный шпион
Присмотреться к третьей экспедиции Кука пристальнее в разрезе ее
разведывательного аспекта пока не взял себя за труд вообще ни один,
насколько мне известно, историк. Показательно, что лишь вторая,
«сталинская» БСЭ о последнем плавании Кука высказалась с некоторой долей
здорового скептицизма и иронии: «Третья экспедиция Кука. (1776–1779)
была снаряжена для поисков сев.-зап. прохода и для захвата земель в сев.
части Тихого ок., «не открытых» другими державами, но фактически
известных британскому адмиралтейству. Эти «неоткрытые» земли К. усиленно
искал в водах, омывающих зап. берега Канады, а также близ Аляски и
Камчатки».Возможно, такая оценка основывалась на мнении знаменитого советского океанолога Николая Николаевича Зубова, который считал, что само появление англичан на севере Тихого океана было вызвано успехами, которых достигли русские мореплаватели. В предисловии к новой публикации в 1952 году давнего труда Гавриила Андреевича Сарычева (1763–1830), выдающегося нашего землепроходца, профессор Зубов писал: «Нельзя не отметить, что русские открытия на севере Тихого океана сильно тревожили иноземцев, особенно англичан. Известное третье плавание Дж. Кука (1776–1780), а затем Грея (1789–1793) и Ванкувера (1791–1795) имели прямой задачей разведать границы русского продвижения на восток, подорвать значение русских открытий и в конечном счете помешать укреплению русских на американском материке. Свои задачи английские экспедиции осуществляли довольно неуклюже. Они «открывали» уже давно открытые русские острова и бухты, нередко путались, принимая прибрежные островки за выступы материкового берега и называя проливы заливами».