Трудно переоценить влияние на историю России, которое оказало Смутное время. Переформатированию в той или иной степени подверглись все аспекты жизни общества. Раздоры честолюбивых боярских родов за власть и положение закономерно привели к иностранной интервенции, плавно перетекшей в войну. Длинные дороги и спасительное бездорожье России сотрясал ритмичный топот многочисленных вражеских армий, резали слух обороты чужой речи – и польской, уже привычной, и совсем еще в здешних краях неслыханной. Польская корона, а потом и корона шведская охотно давали работу многим заинтересованным в ней лицам из самых разных уголков Европы. Тысячи вооруженных за счет различных Величеств иностранных вояк сгинули на просторах огромной и холодной России, их более удачливым коллегам удалось вернуться и потом удивлять друзей и близких увлекательными, но далеко не романтическими повествованиями о бескрайних снегах, дремучих лесах и беспощадных бородачах, не любящих чужаков-завоевателей. Но была еще одна категория иноземцев, которым местные суровые реалии пришлись по нраву, и они рискнули здесь остаться – сначала на службе, потом, обзаведясь землей и семьями, осесть и врасти корнями в эту самую землю. Благодаря одному такому смельчаку, принявшему решение перейти на службу царю Михаилу Федоровичу, Россия через двести лет получит одного из самых выдающихся своих поэтов. Пока же незваный гость из далекой Шотландии, бывший наемник короля Сигизмунда III, а теперь ратный человек его царского Величества Джордж Лермонт обустраивался на новом месте службы.

Далекая родина отважных бойцов

Шотландия второй половины XVI века не относилась к числу тихих уголков Земного шара. Было время правления короля Якова VI, сына знаменитой Марии Стюарт. Несмотря на укрепление связей с Англией, шероховатости в отношениях между различными дворянскими группировками постоянно множились, масла в огонь общественного напряжения подливала Реформация. В это время (начало 1590-х гг.) и появился на свет представитель небогатого, но старого и заслуженного шотландского рода Лермонтов, мальчик по имени Джордж. Род Лермонтов восходил своими корнями к далекому XI веку и, по разным версиям, имел то ли французское, то ли собственно шотландское происхождение. Во время подавления внутренней усобицы король Шотландии Малькольм III за заслуги наградил земельным наделом и дворянством одного из своих воинов. Согласно иной точке зрения, предком Лермонтов был французский рыцарь из свиты английского короля Эдуарда Исповедника, перешедший на службу к Малькольму. С той поры и вел свой отчет род Лермонтов.

К концу XVI столетия материальное положение семьи Джорджа было не самым блестящим, и отец мальчика занялся морским ремеслом, став капитаном торгового судна, совершавшего плавания в Европу и Америку. Юный Лермонт получил хорошее образование в духовном училище в Абердине, он умел читать и писать по-английски и по-шотландски, знал латынь. Гибель отца и исключение его из училища из-за конфликта с одним из преподавателей поставили Джорджа в трудное положение. Юноша решил поискать счастья в другом месте. Он пешком перешел всю Англию, добравшись до Лондона. Однако английская столица, несмотря на воцарение там шотландского короля Якова (королева Елизавета I умерла бездетной, и Яков оказался единственным претендентом из династии Тюдоров), была не очень гостеприимна к северным горцам. Без особого успеха испробовав себя на разной и низкооплачиваемой работе, Лермонт попал в сети одного из вербовщиков, рыщущих в поисках желающих повоевать во имя славы Его величества, короля польского и шведского Сигизмунда III. Этот монарх, впечатленный боевыми качествами и храбростью шотландцев, с которыми ему пришлось познакомиться, вознамерился сформировать в своей армии несколько полков из отважных горцев. Разумеется, юноша не имел никакого военного опыта, однако в изобилующей войнами Европе этому ремеслу учились быстро. Наемничество было в порядке вещей – всего лишь нелегкий и опасный способ заработать себе на жизнь.

Край ойкумены

Вместе с группой таких же, как и он, искателей удачи, подписавших контракт на службу польской короне, Джордж на корабле попадает сначала в Гданьск, а потом в Варшаву. Для большинства жителей Европы краем цивилизации и привычного для них мира являлась Речь Посполитая, за которой раскинулись огромные земли далекой и загадочной Московии, о которой было достоверно известно только то, что там очень холодно. Происходившие там события также являлись неизвестными, да и малоинтересными для западного обывателя – Европа сама была местом, богатым на различные исторические перипетии. Однако и для жителей Русского государства Запад был местом далеким и чудным, а последнее время и враждебным. Русь переживала череду больших и следующих друг за другом испытаний.

В 1603 г. до короля Речи Посполитой Сигизмунда III стала доходить информация о некоем юноше, который якобы имеет права на русский престол, поскольку является не кем иным, как «чудесно спасшимся» царевичем Дмитрием. В ноябре этого же года Его Величество пожелал увидеть этого человека, тем более что за «царевича» просили весьма авторитетные люди, вроде пана Вишневецкого. В марте 1604 г. юноша был удостоен частной аудиенции. То, что увидел и услышал король, ему понравилось. «Царевич» говорил замечательные речи, приятные слуху Сигизмунда, к тому же он предусмотрительно принял католичество. Хотя еще более авторитетные и влиятельные люди настоятельно советовали Его Величеству не ввязываться в сомнительную авантюру с подозрительным претендентом на русский престол, Сигизмунд решил все-таки сыграть в эту игру. Лжедмитрию было высочайше дозволено вербовать добровольцев на территории Речи Посполитой, «царевича» поддержали деньгами и подарками.

Дальше был преисполненный чистого авантюризма и концентрированного риска поход на Москву, уничтожение едва успевшей осесть на троне династии Годуновых и торжественный въезд в Кремль. Однако взбаламученная столица продолжала оставаться гиблым местом для тех, кому по прихоти судьбы в руки попался царский скипетр, и без малого через год «чудесно спасшийся» последовал туда же, куда и его предшественники, – был убит. Не успел взошедший на престол Василий Шуйский как следует примерить на себя шапку Мономаха, как с западных рубежей начали сообщать о новом, уже вторично спасшемся царевиче. Хотя формально Россия и Польша не находились в состоянии войны, Сигизмунд III и польские паны посчитали это предприятие выгодным с точки зрения вложения средств. К Лжедмитрию II стекались отряды готовой на все, бедной и поэтому беспощадной шляхты, ему помогли деньгами и оружием. Летом 1608 г. его армия стала лагерем в Тушине, угрожая непосредственно Москве. «Царевичу» присягнули на верность многие города и уезды. Периметр власти Василия Шуйского ограничивался по большей частью стенами Москвы – просторы России захлестнула анархия, безвластие вместе с многочисленными бандами мародеров, возглавляемыми зачастую мелкокалиберными «чудесно спасшимися царевичами».

Понимая, что собственными силами ему не одолеть прочно окопавшегося «тушинского вора», Василий Шуйский решил обратиться за помощью к Швеции. Он небезосновательно рассчитывал на династические противоречия между ней и Речью Посполитой. Дальнему родственнику царя воеводе Скопину-Шуйскому удалось достигнуть соглашения с северным соседом, однако из-за очевидно не благоприятного положения России шведы, совершенно не скромничая, выдвинули весьма нелегкие условия, на которые русская сторона вынуждена была согласиться. Русско-шведский договор имел далеко идущие политические последствия. Поскольку Швеция и Речь Посполитая находились к тому времени в состоянии войны, введение «ограниченного контингента» войск под командованием Якоба Делагарди на территорию России дало повод Сигизмунду III вмешаться в русские дела и уже не только в качестве доброхота-покровителя очередного « царевича». Речь Посполитая в 1609 г. начала официальные боевые действия против своего восточного соседа.

Его Величество Сигизмунд III не отличался чрезмерным миролюбием, скромностью и отсутствием внешнеполитических амбиций. К описанному времени польский король уже давно нуждался в деньгах и солдатах, поскольку вел длительный и до зубов вооруженный спор со своим дядей, Карлом IX, королем Швеции, за право на престол. Эти династические разногласия отобразились в истории как шведско-польская война 1600–1611 гг., сопровождавшаяся к тому же сильными внутренними неурядицами в самой Речи Посполитой. Сигизмунд в делах власти был традиционалистом и поэтому начал насаждать в Польше абсолютизм классического типа, однако буйная и склонная к беспределу шляхта не поняла, почему это их вольности кто-то пытается ограничивать, и выступила с оружием в руках. Первая часть конфликта со Швецией закончилась в 1611 г. зыбким миром во многом из-за недостатка финансов у польской стороны и острыми приступами буйства у некоторой части благородного панства.

Сильно ослабленное внутренними смутами Русское государство Сигизмунд III посчитал пригодной к быстрому захвату добычей и поэтому колебался недолго, в 1609 г. решившись на открытое военное столкновение. Военная кампания против шведов на тот момент развивалась довольно успешно, а Россию поляки опрометчиво не посчитали достойной кандидатурой на роль полноценного «второго фронта». Власть Шуйского была более чем слабой, в Тушине сидел «царевич» со своей бандой, и поход на Москву казался не такой уж и сложной задачей. Для ее решения нужны были только деньги и солдаты. С первыми Его Величество уже начал испытывать некоторые затруднения, что же до второго, то для расширения возможностей и укрепления собственно польских контингентов было решено обратиться к услугам всегда многочисленных и готовых на все за соответствующее вознаграждение европейских наемников. В армии Речи Посполитой были выходцы из многих государств Европы, однако внимание короля привлекли немногочисленные пока что выходцы из заштатной, по польским меркам, Шотландии.

«Восточный фронт»

Ко времени, когда Джордж Лермонт добрался до Речи Посполитой, обстановка для всех участников конфликта в России оставалась тяжелой и довольно неопределенной. Собравший большую рать в Новгородских землях воевода Скопин-Шуйский смог значительно потеснить интервентов и освободить ряд городов и деблокировать Москву. Теперь полководец планировал выступить к Смоленску, который безуспешно осаждало войско Сигизмунда III. Однако преждевременная и довольно странная, предположительно от отравления, смерть военачальника помешала претворению этих планов в жизнь. Вместо умершего воеводы во главе армии был поставлен не блещущий воинскими талантами брат царя Дмитрий Шуйский, и результат такой кадровой политики сказался очень быстро. В июне 1610 г. под Клушином русская армия потерпела тяжелое поражение, а сам Дмитрий Шуйский едва избежал плена. Итогом этого события было воплощение давно тлевшего боярского заговора, возглавляемого Мстиславскими и Трубецкими. Василий Шуйский был низложен и насильно пострижен в монахи.

Страну возглавила так называемая Семибоярщина, орган из представителей знатнейших дворянских семей. Семибоярщина менее всего походила на правительство «общественного спасения» – входившие в нее небедные люди больше всего были озабочены наивыгоднейшим способом собственного выживания с попутным обогащением. В сентябре 1610 г. польские войска вошли в Москву, и начались переговоры о вступлении на престол сына Сигизмунда III королевича Владислава. Казалось, польский король близок к осуществлению своих честолюбивых замыслов, и Россия или ее часть скоро превратится в вассального подчиненного польской короны. Однако на Руси нашлись люди, обладающие политической волей, талантом и харизмой. Были собраны сначала Первое, а потом уже более многочисленное и организованное Второе ополчение, и начался поход на Москву. Летом и осенью 1612 г. в результате комплекса мер военного и политического характера столица Русского государства была освобождена. Доведенный голодом и постоянными бомбардировками до отчаяния, польский гарнизон был вынужден капитулировать и открыть ворота. Гетман Ходкевич, безуспешно пытавшийся деблокировать своих осажденных товарищей, потерпел поражение и был вынужден отойти к Смоленску.

Польский реванш, или Смена места службы




Его Величество Сигизмунд III был вовсе не удовлетворен развитием событий в подобном ключе. Понимая, что надежда удержать за собой всю «варварскую Московию» уже стала несбыточной, король решил присоединить к Речи Посполитой хотя бы часть русских территорий. Началась подготовка к военному походу. Джордж Лермонт в числе других шотландских и иностранных наемников был отправлен под Смоленск. Казна страны была практически истощена, и ресурсы для продолжения войны приходилось наскребать буквально по сусекам. Тем не менее армия польской короны все еще была довольно многочисленной, хорошо вооруженной и неплохо организованной. Основу ее составляла великолепная тяжелая кавалерия и хорошо обученная наемная пехота. Город Смоленск к этому времени находился уже в руках поляков, и возле него был организован большой военный лагерь, где новобранцы под руководством опытных инструкторов проходили обучение. Лермонт состоял в кавалерии и был направлен для прохождения службы в крепость Белую, располагавшуюся к северо-востоку от Смоленска.

Пытаясь удержать контроль над обширными территориями, изобиловавшими нелояльным населением и даже партизанами, поляки опирались на систему гарнизонов и укрепленных пунктов. Относительно небольшая, крепость Белая стояла на реке Обше. Теперь для усиления расквартированного там небольшого польско-литовского отряда в крепости расположились шотландцы и ирландцы. Тем временем в России произошли некоторые перемены: в феврале 1613 г. на престол взошел родоначальник новой династии царь Михаил Федорович. Как и его польский противник, окружение юного Романова желало восстановления утраченных позиций и освобождения Смоленска.

Пока Сигизмунд вытряхивал из сундуков последние монеты, стремясь сконцентрировать как можно более крупные силы, русские первыми нанесли удар. Почти 13-тысячная армия под командованием воевод Дмитрия Черкасского и Михаила Бутурлина двинулась на Смоленск. Для поляков положение на тот момент было весьма неутешительным – занятый ими стратегический город-крепость по-прежнему оставался их главной опорной базой на востоке. Однако король, вынашивающий честолюбивые замыслы реванша за изгнание поляков из Москвы, столкнулся с острыми финансовыми проблемами. Начавшаяся было собираться под Смоленском армия Речи Посполитой в полной мере ощутила на себе острый государственный кризис неплатежей. Часть потерявшего всякий энтузиазм панства, бросив все, вернулась в Польшу.

Польские гарнизоны покинули Вязьму и Дорогобуж. В таких, в целом благоприятных, условиях начали свой поход Черкасский и Бутурлин. Под стены небольшой, но важной в стратегическом отношении крепости Белой русские войска подошли в августе 1613 г. Здесь Джордж Лермонт и получил свое боевое крещение. Небольшой гарнизон проводил регулярные вылазки, тревожа осаждающих. В одной из стычек тяжелое ранение получил второй воевода Михаил Бутурлин. Смоленск был относительно недалеко, и осажденные небезосновательно рассчитывали на помощь, которая, однако, все не приходила. Перед началом осады в Белой было припасено относительно небольшое количество провизии и боеприпасов, и вскоре и в первом, и во втором начал ощущаться недостаток. Не желая чрезмерно затягивать осаду этого важного, но небольшого по размеру опорного пункта, русское командование предложило гарнизону сложить оружие на приемлемых для него условиях. В наиболее боеспособных ирландских и шотландских ротах и кавалерийских эскадронах осталась примерно половина личного состава, и командир наемников, сэр Барни Дуглас решил принять условия противника. Знамя с белым орлом, несмотря на протесты некоторых поляков, было спущено, и 5 сентября 1613 г. крепость Белая открыла свои ворота.

Шотландцы, будучи обычными наемниками, фактически не являлись оголтелыми врагами для русских. Вдобавок и те, и другие не очень хорошо относились к католицизму. В условиях длительной войны Москва нуждалась в опытных военных кадрах, и поэтому пленникам было предложено перейти на службу к царю Михаилу Федоровичу. У бывших защитников Белой были серьезные претензии к своему бывшему же работодателю Сигизмунду III, который не только безнадежно задолжал жалованье, но и не обеспечил расположенную на угрожаемом направлении крепость всем необходимым. Поэтому предложение русской стороны было принято, и бывшие наемники польской короны стали московскими ратными людьми. Вскоре Джордж Лермонт и его товарищи были с соблюдением предосторожностей отправлены в Москву. К этому времени шотландец уже получил свой первый офицерский чин и поэтому в русских списках был записан как «прапорщик».

Бельские немцы




Победители начали вскоре называть своих бывших пленников, а теперь соратников, не иначе как «бельские немцы». Немцами в России называли практически всех иностранцев из Европы, а слово «бельские» осталось напоминанием о крепости Белой. По прибытии в Москву остатки шотландского и ирландского эскадронов были влиты в формируемый преимущественно из иностранцев Московский рейтарский полк. Его военнослужащие получили оружие и снаряжение за казенный счет. Значительно более высоким по отношению к своим русским коллегам было и их жалование. Полк считался привилегированной частью и квартировал в Москве или в близлежащих городах. Вскоре до иностранцев дошли сведения о том, что тем из них, кто перейдет в Православие, царь дарует свою милость и покровительство. Это означало более быстрое продвижение по службе и наделение поместьями. Но пока что в «греческую» веру перешли только единицы.

В 1614 г. относительно спокойное пребывание части в Москве закончилось. С юга пришли известия, что, воспользовавшись внутренней смутой и иностранной военной интервенцией, оживилась и без того не дремлющая Дикая Степь. Возобновили свои опустошительные набеги татары и другие кочевые народы, соседствующие с Россией. Вместе со своими сослуживцами рейтарами Джордж Лермонт участвует в отражении ногайских набегов, получив при этом ранение стрелой. Всю зиму с 1614 на 1615 гг. шотландский эскадрон провел в столице, охраняя Кремль. Позже были бои на севере против бывшего союзника царя Михаила Федоровича, короля Швеции Густава Адольфа. В 1615 г. между шведами и русскими велись уже полномасштабные боевые действия, и Густав Адольф решил овладеть важным русским опорным пунктом Псковом. В числе защитников этого города был и Джордж Лермонт. Благодаря умелому и талантливому командиру, воеводе боярину В. П. Морозову и мужеству защитников Псков удалось отстоять, и шведы были вынуждены снять осаду.

В дальнейшем хорошо зарекомендовавшие себя рейтары принимали участие в боевых операциях как по защите южных рубежей, так и против поляков. Например, в 1616 г. Лермонт отличился при освобождении от поляков города Волхова. Речь Посполитая не унималась в стремлении доказать свою силу и превосходство над русскими, и после неудачных и безрезультатных переговоров осенью 1615 г. обе стороны начали готовиться к продолжению войны. Поляки, мобилизовав все имеющиеся у них силы и средства, решили закончить дело одним стремительным и мощным ударом. Решено было послать на Москву большую армию, во главе которой должен был стоять королевич Владислав, формально по документам и грамотам все еще сохраняющий титул царя и «Великого князя Московского». Всю вторую половину 1616 и начало 1617 г. поляки вели подготовку, а в апреле королевич торжественно выехал из Варшавы на восток. Сигизмунд III состряпал выгодное идеологическое оформление данному предприятию: его сын должен был вернуть себе престол, вероломно отнятый у него «узурпатором» Михаилом Романовым. Для подкрепления своих прав на шапку Мономаха у Владислава было почти 13 тыс. польских, литовских и наемных войск.

В мае 1617 г. русское войско, осаждавшее Смоленск, было вынуждено снять осаду и отойти. Комендант крепости Дорогобуж сдал ее без боя Владиславу, так же без боя была оставлена Вязьма. Осознавая угрозу, русское командование стянуло на восточном направлении основные силы воевод Черкасского и Дмитрия Пожарского. Добившись некоторых успехов, Владислав встал на зимние квартиры, а с началом 1618 г., получив некоторое количество подкреплений, возобновил свой поход. Польский сейм поставил жесткие условия, согласившись финансировать армию Владислава сроком не более года. В серии боев под Можайском, получивших название Можайского сражения, русским войскам удалось не только задержать противника, но и в достаточной степени обескровить его.

Полк Джорджа Лермонта принимал активное участие в этих боестолкновениях. К тому времени шотландец уже полностью освоился на русской службе, выучил язык и женился на дочери одного из русских полковников. Однако вскоре с юга поступили известия, что гетман Петро Сагайдачный с казачьей армией вторгся с юго-запада и быстро продвигается к Москве. Решено было отступить к столице и дать основное сражение интервентам именно там. По пути войско Речи Посполитой неуклонно сокращалось не только от потерь, но и от непрекращающегося дезертирства, вызванного хронической нехваткой денег. Так что Владислав был заинтересован в скорейшем и желательно победоносном окончании похода, поскольку у его отца уже не будет ни сил, ни возможностей все это повторить.




В конце сентября 1618 г. оба войска, польское и казацкое, объединились у стен Москвы. Гетман Ходкевич, который фактически осуществлял командование объединенной армией, не стал тянуть время и предпринял 1 октября 1618 г. штурм. Ночью польские солдаты взорвали ворота Земляного города и ворвались на улицы. Русские отчаянно контратаковали и смогли отбить приступ. Во время этого сражения рейтар Джордж Лермонт был ранен из пистолета. Его отнесли в церковь Николая Богоявленского, где был размещен лазарет, и извлекли пулю. Потерпев неудачу на военном поприще, поляки попробовали решить дело дипломатическим путем. Начались переговоры, результатом которых было заключение так называемого Деулинского перемирия сроком на 14,5 лет, согласно которому Россия уступала Польше Смоленскую, Черниговскую и Северские области. В Москве, видимо, посчитали, что сил на то, чтобы окончательно разгромить поляков, уже не хватит, и склонились к мирному решению вопроса. Русско-польская война окончилась. Царская же служба Джорджа Лермонта продолжалась.

Юрий Андреевич и его гибель под Смоленском

После окончания войны Лермонт в 1621 г. был пожалован поместьями под Костромой, обрусел и был крещен в Православие Юрием Андреевичем. Россия по-прежнему нуждалась в опытных военных кадрах, не оставляя надежды преобразовать свое войско в современную по тем меркам армию, умеющую воевать по европейскому образцу. С началом формирования полков «нового строя», в том числе и рейтарских, в 1632 г. Юрий Андреевич был приставлен в качестве инструктора для новобранцев из числа детей боярских, предназначавшихся для кавалерии. К этому времени он уже дослужился до звания ротмистра с годовым окладом в 100 рублей.

Отношения между Россией и Речью Посполитой, несмотря на перемирие, оставались напряженными, и новая война была не за горами. Царь Михаил Федорович и его отец, патриарх Филарет, рассчитывали отбить у Речи Посполитой земли, потерянные Москвой в результате итогов Смутного времени. Для этой цели реформировалась армия, закупались в большом числе порох и оружие. В апреле 1632 г. польский король Сигизмунд III умер, и царь вместе со своими советниками решил, что благоприятный момент для выяснения отношений настал. Речи Посполитой была объявлена война, а к Смоленску начала движение армия воеводы Михаила Шеина. В ее составе был и рейтарский полк под командованием полковника Самуэля Шарля д’Эберта.

Пока русская армия осаждала Смоленск, польский сейм избрал королем Владислава, ставшего Владиславом IV, который, не мешкая, собрал 23-тысячное войско и отправился навстречу противнику. В конце августа 1633 г. польское войско уже было под Смоленском. Первым делом было решено выбить русских с Покровской горы, где держали оборону войска полковника Юрия Маттисона и князя Семена Прозоровского. Последовали многочисленные атаки, в которых обе стороны активно применяли кавалерию. В одном из боев во время отражения атаки польских крылатых гусар 30 августа 1633 г. ротмистр Юрий Лермонт погиб.

Так бывший шотландский наемник, прибывший в Россию как завоеватель в войске польского короля, сложил голову за русскую землю и стал основателем рода, давшего новому Отечеству череду офицеров, адмирала и замечательного поэта.