Таким образом, у германского руководства остался единственный способ вывести Россию из войны — заключить сепаратный мир. Вопрос был в том, с кем его заключать? С царем, или помочь в деле разложения тыла, поддержать революцию по свержению Николая II и договориться с новым правительством?
Немцы использовали оба метода. Поддерживали националистов, революционеров и одновременно пытались начать переговоры с Николаем Александровичем. Первый зондаж произвели в 1915 году через брата императрицы Александры Федоровны, Эрика, графа Эйленбургского (полковника германского Генштаба), банкиров Фрида Вартбурга и Андерсена. Министр царского двора граф Фредерикс получил письмо от своего берлинского друга, графа Эйленбурга с предложением «положить конец недоразумению между двумя государствами». Николай выслушал письмо и заметил, что «дружба умерла и похоронена». Царь отказался ответить на это письмо, чтобы это не истолковали как начало переговоров.
Вскоре последовала новая попытка Берлина найти общий язык с Петроградом. В Петроград из Германии прибыла княжна Васильчикова с предложением заключить мир. Она должна была сообщить представителям бывшей «прогерманской партии» (противникам войны с Германией), что германский кайзер готов гарантировать России самые выгодные условия мирного урегулирования. Чтобы усилить притягательность предложения, сообщалось, что Англия якобы уже предлагала Германии сепаратный мир. Главная мысль сводилась к тому, что примирение между двумя империями необходимо для спасения двух династий в наступающую эпоху невиданного социального брожения. Царь Николай II и министр иностранных дел России С. Д. Сазонов, которым передали письма с этими предложениями, ещё не видели угрозы трону и не восприняли доводы немцев. Васильчикова попала в опалу и была сослана в поместье.
Попытки найти общий язык были продолжены и в 1916 году. Императрица Александра Федоровна продолжала переписку с братом Эриком. Кроме того, одним из главных противников войны с Германией был «царский друг» Г. Распутин. Однако эта линия не добилась успеха. Возможно, что это было связано с устранением Г. Распутина в декабре 1916 года. Как пишет историк А. Б. Широкорад: «Какие же кукловоды были у Распутина? Мог ли Григорий Ефимович добиться сепаратного мира в первые дни 1917 года? Увы, эти тайны умерли вместе с ним. … Вникать в связи Распутина с германской разведкой было невыгодно и Временному правительству, и большевикам, хотя по разным причинам» (А. Б. Широкорад. Германия. Противостояние через века. М., 2008).
Австрийские войска в Одессе. 1918 год
Таким образом, заключить мир с царским правительством у немцев не получилось. Но можно было заключить соглашение с новым правительством России. А для этого необходимо было вызвать в России смуту, привести к власти новое правительство, тех, кто выступает против войны с Германией. С начала войны против неё последовательно выступали большевики и различные национал-сепаратисты (от финских и польских до грузинских).
Авантюрист, спекулянт, революционер и агент нескольких разведок А. Парвус ( Израиль Гельфанд) в январе 1915 года встретился с германским послом в Константинополе Гансом фон Вангенгеймом (Вагенгеймом), в разговоре с которым выдвинул идею организации революции в России. Парвус заявил: «Русская демократия может реализовать свои цели только посредством полного сокрушения царизма и расчленения России на малые государства. Германия, со своей стороны, не добьётся полного успеха, если не сумеет возбудить крупномасштабную революцию в России. Русская опасность будет, однако, существовать даже после войны, до тех пор, пока Русская империя не будет расколота на свои компоненты. Интересы германского правительства совпадают с интересами русских революционеров».
Таким образом, Парвус концентрированно выразил суть «русского вопроса» для Запада — необходимость «расчленения России на малые государства». Мол, «русскую опасность» (угрозу) можно устранить только расколов Русскую империю.
По просьбе германского посла, в марте 1915 года Парвус направил немецкому правительству подробный план организации революции в России — документ, известный под названием «Меморандум д-ра Гельфанда». Опираясь на опыт революции 1905-1907 годов, Парвус на 20 страницах подробно расписал, как организовать кампанию в прессе, как поднять на борьбу с царизмом рабочих, крестьян и национальные окраины.
Парвус считал, что революцию в России можно организовать с помощью массовой политической забастовки: «Центром движения будет Петроград, а в самом Петрограде — Обуховский, Путиловский и Балтийский заводы. Забастовка должна охватить железнодорожную связь между Петроградом и Варшавой, а также Юго-Западную железную дорогу. Железнодорожная забастовка в основном будет проводиться в крупных центрах с крупными рабочими коллективами, железнодорожными мастерскими и т. д.» Необходимо также усилить агитацию и пропаганду с целью волнений и забастовок в городах Причерноморья, Кавказа, горнодобывающей Донецкой области, в Уральском промышленном районе. «Особое внимание нужно уделить Сибири… Во время революционного движения 1905 года все управление было в руках революционных комитетов. Административный аппарат чрезвычайно слаб. Вооруженные силы были сокращены до минимума, так как по отношению к Японии чувствуется спокойствие и уверенность. Эти обстоятельства позволяют создать в Сибири некоторые центры действия».
Парвус верно определял слабые места Российской империи в национальном вопросе. Ставилась цель создать «независимую Украину», поднять всеобщее восстание в Финляндии, создать условия для восстания и отпадения от России Кавказа. Также отмечалось, что «крестьянское движение является, как и в 1905 году, важным сопутствующим фактором» смуты в России.
По его мнению, план можно было осуществить «только под руководством русских социал-демократов», но при участии меньшевиков. Также в революции должны были принять участие социал-демократические партии евреев, поляков, финнов, литовцев. «Отдельные переговоры нужно провести с партией русских социалистов-революционеров» (эсеров), так как они имеют существенное влияние на крестьянство.
Однако многие высокопоставленные германские чиновники отнеслись к меморандуму Парвуса скептически. Так, министр финансов Гельферих 26 декабря писал: «По-моему, он слишком нафантазировал в своих планах, особенно в так называемом финансовом плане, в котором мы вряд ли сможем участвовать». В результате вместо первоначально запрошенных 5 миллионов рублей (для полного осуществления революции, по подсчётам Парвуса, требовалось 20 млн.) он получил только один миллион рублей — 29 декабря 1915 года.
Германское руководство также делало ставку на национал-сепаратистов. До войны с сепаратистами Германия старалась дела не иметь, но в августе 1914 года ситуация коренным образом изменилась. Уже 3 августа 1914 года заместитель государственного секретаря Циммерман телеграфировал инструкции германскому посольству в Константинополе-Стамбуле: следует поднять против русских Кавказ. 6 августа германский канцлер Т. Бетман-Гольвег инструктировал посла в Швеции, чтобы тот обещал финнам создание «автономного буферного государства». Таким образом, уже в начал войны германцы поставили задачу создать «национальный фронт» против Русской империи от Финляндии до Кавказа. Бетман-Гольвег поставил цель: «русский деспотизм должен быть отброшен к Москве».
Согласно инструкциям от 11 августа 1914 года, изданным министром иностранных дел Готлибом фон Яговым, целями политики Германской империи назывались следующие: «Очень важна реализация революции не только в Польше, но и на Украине: 1. Как средство ведения военных действий против России. 2. В случае благоприятного для нас завершения войны создание нескольких буферных государств между Россией, с одной стороны, Германией и Австро-Венгрией — с другой, желательно как средство ослабления давления русского колосса на Западную Европу и для отбрасывания России на восток настолько, насколько это возможно».
В результате германцы из Тегерана пытались наладить связи с мусульманскими радикалами в Туркестане, но выход русских войск в Северную Персию сильно затруднил деятельность немецкой агентуры. Также германцы налаживали связи с грузинскими и финскими националистами. В феврале 1915 года были организованы лагеря скаутов для молодых финнов, они приезжали в Германию через Швецию. Эти курсы не прошли даром. При Маннергейме 165 выпускников стали офицерами, из них 25 — генералами, составив ядро финской армии, полиции, спецслужб и шюцкора («охранный корпус»). В 1915 году германцы начали отделять пленных русских-малороссов от других военнопленных. Их отправляли в отдельные лагеря, где они подвергались интенсивной психологической обработке со стороны германских спецслужб и галицийских «украинствующих».
Правда, все эти меры имели мало значения, пока тихо было в столице Российской империи. Все эти «закладки» могли полноценно взорваться только при параличе центральной власти, царского правительства. Всё зависело от событий в Петрограде. И взорвали империю в итоге не социал-демократы и националисты, а февралисты, либерально-буржуазная часть общества, представители «элитарной» части населения империи, которая желала жить «как на Западе», хотела «свободы» от самодержавия и полноты власти.
Продолжение следует…