Подводный флот

«Германии, — провозгласил адмирал фон Тирпиц, обращаясь к рейхстагу в 1901 году, — не нужны субмарины». Именно поэтому германский имперский флот получил свой первый подводный корабль лишь в 1906 году, позже многих стран мира, включая Португалию и Турцию.


По своей конструкции подводные лодки подразделялись на однокорпусные, полуторакорпусные и двухкорпусные. Однокорпусная субмарина имела один прочный корпус с надстройкой и легкой носовой оконечностью. Такой тип подводных лодок обычно имел малое водоизмещение (100-250 тонн), и мог пройти в надводном положении при скорости 8 узлов от 500 до 1500 миль. Эти небольшие корабли применялись для охраны морских баз и патрулирования побережья.

Основу подводных флотов составляли полуторакорпусные лодки. У этого типа судов поверх прочного корпуса надстраивался еще один, более легкий. В нижней части субмарины легкий корпус отсутствовал (поэтому лодка и называлась полуторакорпусной). Лодки такого класса имели среднее водоизмещение и могли действовать в открытом море. Однако эти корабли были плохо приспособлены для действий у вражеских берегов. Так, германцы изначально сосредоточились на строительстве подводных лодок средней дальности, что не позволило им с самого начала войны активно действовать на морских коммуникациях стран Антанты и серьезно препятствовать переброске войск из Англии на континент, или из колоний и доминионов во Францию.

Третий тип подлодок, двухкорпусных, имел легкий корпус по всему обводу прочного основного корпуса, что обеспечивало лучшие ходовые качества по сравнению с другими типами субмарин. Такие подводные лодки имели водоизмещение свыше 650 тонн и считались «океанскими». Они предназначались для военных действий на морских коммуникациях противника. Эти подводные лодки начали вступать в строй уже после начала войны, начиная с 1915 года, так как разрабатывались уже с учетом опыта, полученного в первые месяцы войны. В надводном положении они могли проходить до 10 тысяч миль. Дальность подводного плавания была гораздо меньше: от 30 до 100 миль экономичным ходом 3-5 узлов. К концу войны в Германии стали строить подводные крейсера водоизмещением до 2000 тонн.

Скорость подобных подводных лодок в среднем равнялась 12-14 узлам, хотя максимальная достигала 17-18 узлов. Для передвижения над водой и под водой использовались разные двигатели. В надводном положении субмарины пользовались двигателями внутреннего сгорания: дизельными, керосиновыми, бензиновыми. На английский подлодках типа «К» устанавливали паровую турбину. Для подводного движения лодки всех типов и конструкций использовали электромотор с аккумуляторами.

Глубина погружения на подлодках довоенной постройки составляла 30 метров, но более поздние субмарины могли опускаться на глубину уже 50 метров. Скорость погружения варьировалась: максимальная достигала 90 секунд, но в ходе войны появились приборы экстренного погружения, позволившие сократить время погружения до 30-60 секунд.

В ходе войны также выделился класс минных заградителей, которые использовались для установки мин. Это были корабли различного водоизмещения: от 170 до 1200 тонн. Ранние предвоенные версии могли вместить до 12 мин, более поздние и совершенные принимали на борт уже до 72. Торпедного вооружения на минных заградителях не было (малые лодки) или оно сводилось к минимуму (на больших кораблях).

Главным оружием подводной лодки являлись торпедные аппараты (4-8 аппаратов на больших субмаринах, 1-2 — на малых). Предвоенные торпеды приводились в движение пневматическим двигателем, работавшим на сжатом воздухе, и могли развивать скорость до 43 узлов. В зависимости от скоростного режима торпеду можно было пустить на дистанцию до 6 километров. Артиллерийскими орудиями перед войной оснащали в основном только большие «океанские» двухкорпусные лодки.


Германская подводная лодка U-148

Противолодочная оборона

Стоит отметить, что методы противолодочной борьбы тогда были в зачаточном состоянии. Подводные лодки планировали уничтожать артиллерийским огнем или таранным ударом. Против атак подводных лодок применялся так называемый противолодочный зигзаг, когда корабль, идя в открытом море, постоянно менял курс. Кроме того, на стоянках в порту растягивали противоторпедные сети. Это было всё, что умели делать к началу войны. Кроме того, испытывались изобретенные индикаторные (сигнальные) сети. Их делали из тонкого прочного стального троса с поплавками из капка или в виде стеклянных шаров. Зацепившись за лодку, сеть тащилась за ней, а поплавки на поверхности демаскировали движение лодки. С началом подводной войны британцы решили перегородить сетями пролив Ла-Манша, кроме того, там же были размещены большие минные заграждения.

Таким образом, противолодочное оружие пришлось в спешном порядке изобретать прямо во время войны. С 20 декабря 1914 года в Великобритании начала работу «Комиссия по делам подводных атак», задачей которой было разработка средств и методов противолодочной борьбы. В состав флота начали вводиться специальные сторожевые суда, они были вооружены орудиями и должны были вести патрулирование. Были введены в строй из резерва старые миноносцы, вооружались рыболовецкие траулеры. Также комиссия ввела в строй корабли-ловушки. Они были двух типов. Первый — рыбацкое судно или траулер, за которым под водой на буксире следовала подлодка. Когда немецкий корабль ловился на приманку и подходил к траулеру, английская субмарина торпедировала его.

Другим типом подводных судов-ловушек были торговые, чаще всего парусные суда, на которых устанавливались и маскировались орудия среднего калибра или торпедные аппараты. Когда германская подлодка всплывала и требовала от экипажа судна-приманки покинуть корабль, часть экипажа бросалась к шлюпкам, старательно изображая панику, в то время как вторая терпеливо ждала, когда враг подойдет поближе, что расстрелять его в упор из орудий или потопить торпедой. Служба на подобных судах-приманках, разумеется, считалась очень опасной, экипаж комплектовался только из добровольцев. Бывало, что германские лодки атаковали такие суда, вообще не всплывая или со значительного расстояния. Однако эффективность таких судов-ловушек была минимальной. Так, погибли германские подлодки U-40 и U-23, потопленные, соответственно, британскими С-24 и С-27 и в ловушку второго типа попала подлодка U-41.

Первым видом противолодочного оружия стали буксируемые мины, которые стояли на вооружении у Англии, Германии, Италии и Франции. Они были изобретены еще в 60-х года XIX века британскими офицерами братьями Гарвеями, и их планировали использовать для обороны от таранов. Миной именно этой конструкции первая подводная лодка «Ханли» потопила «Хаусатоник». Однако эффективность одиночной мины была очень низка, поэтому на британском флоте придумали усовершенствование — был создан специальный противолодочный трал с четырьмя минами, который сторожевой корабль тащил за собой под водой. Существовало специальное устройство, позволявшее регулировать глубину, на которой следовали заряды. Ширина обхвата составляла 150-180 метров. Но и это оружие не принесло большой пользы. За годы войны от подобного устройства погибли всего четыре подводные лодки.

Гораздо большую эффективность в борьбе с подлодками показали глубинные бомбы. Первые экспериментальные образцы были созданы к концу 1914 года британцами. Но на вооружение они стали поступать небольшими партиями по 100 штук в месяц только в 1915 году. Лишь к 1917 году с ростом угрозы от германских подводных сил производство бомб стало увеличиваться и к концу года достигло 4 тысяч экземпляров.

Как уже ранее отмечалось, первое месяцы войны задачи подлодок флотов воюющих держав были одинаковыми: разведка, патрулирование, поиск противника, скрытая установка мин. Результаты подобной деятельности были минимальны. Исключением был ошеломительный успех капитана Отто Веддигена, потопившего 22 сентября 1914 г. в течение часа три британских крейсера подряд.

Германское командование в августе организовало рейд 1-й флотилии подводных лодок с целью испытания возможности субмарин и разведки. 10 субмаринам приказали пройти 300 морских миль до Оркнейских островов (к северу от Шотландии, где располагалась главная база Британского военно-морского флота Скапа-Флоу), затем вернуться на базу на острове Гельголанд. По результатам операции одна подлодка пропала без вести, еще одна была потоплена британскими кораблями (протаранена), остальные достигли цели и вернулись на базу. После этого в Германии и Англии сделали определённые выводы. Германцы поняли, что проведения длительных операций в Северном море им нужны более мощные, способные долго находиться в автономном плавании подлодки, к созданию и производству которых они немедленно приступили. Для англичан появление подлодок врага в столь отдаленном районе стало полной неожиданностью. Опасаясь их атак и потери кораблей линейного флота, британское Адмиралтейство сочло базу флота в Скапа-Флау небезопасной, было решено временно перенести базирование флота в Лох-Ю на западном берегу Шотландии.

Проблема международного права

В соответствии с Парижской декларацией 1856 года блокада могла обеспечиваться силами, необходимыми для преграждения доступа к вражескому побережью. Таким образом, все суда под флагами нейтральных стран, перевозящие абсолютную контрабанду и следующие в закрытые блокадой порты, подлежали захвату.

В мае 1899 года на Гаагской конференции Россия предприняла попытку запретить создание подводного оружия как потенциально опасного для гражданского торгового флота. Однако британцы «торпедировали» это предложение. На Гаагских конференциях 1899 и 1907 годов были установлены основные правила, законы и обычаи ведения войны, как сухопутной, так и воздушной и морской. Согласно этим правилам, нельзя было топить или задерживать нейтральное судно, если на нем не было военной контрабанды. В случае нахождения контрабанды следовало обеспечить безопасность экипажа судна, высадив его на спасательные суда, и только после этого разрешалось топить корабль. В результате в 1914 году существующие нормы международного права позволяли воюющей стороне захватывать и уничтожать имущество, если оно предназначалось прямо или косвенно для врага, и если обеспечивалась безопасность пассажиров и экипажа.

Грузы, определенные Лондонской декларацией 1909 года, делились на три категории. Абсолютная контрабанда, то есть любое военное имущество. При этом не имело значения, следует груз прямо во вражеский порт или с перевалкой в нейтральной стране. По действующему международному законодательству такие грузы подлежали немедленной конфискации после соответствующего заявления призового суда. Условная контрабанда — грузы, не имеющие прямого влияния на военные возможности врага. К ним относилось продовольствие, топливо, драгоценные металлы и т. д. Их разрешалось захватывать, если они следовали прямо в порт противника. Все остальное относилось к третьей категории свободных грузов. Воюющие стороны не имели права захватывать или задерживать их, даже если они следовали прямо во вражеский порт. При этом Лондонская декларация 1909 года не была ратифицирована Англией, которая сочла, что некоторые ее положения идут в ущерб ее интересам. В итоге Британия, не связанная условиями декларации, могла основывать правила блокады на ранее принятых законах и игнорировать международное право.

20 августа 1914 года союзники провозгласили, что условная контрабанда подлежит такому же обращению, как и абсолютная. С 21 сентября 1914 года список условной контрабанды был значительно расширен, в него вошли: медь, свинец, глицерин, железная руда и резина. 29 октября в перечень абсолютной контрабанды были добавлены бухты проволоки, алюминий, серная кислота и ряд других позиций. С тех пор оба перечня подвергались регулярному пересмотру и расширению.

Понятно, что разногласия Лондона и Берлина по этому вопросу были неизбежны. Германия заявила, что Великобритания, не подчиняясь Лондонской декларации и устанавливая собственные, чересчур суровые правила блокады, нарушает международные законы. Другие страны, в основном нейтральные, также отрицали право королевского флота останавливать и осматривать суда в открытом море. Мировая общественность требовала «свободы на море!». Этой точки зрения придерживали и США. Американская экономика в значительной части ориентирована на экспорт в страны Европы, в частности в Германию, и промышленность США заметно страдала от блокады портов Западной Европы. Британцы внешне соглашались с мнением Вашингтона, но постоянно шли по пути усиления и ужесточения блокады Германии, что нарушало интересы нейтральных стран. В ноябре 1914 года британское правительство объявило все Северное море зоной военных действий, вследствие чего все суда нейтральных стран, следующие в Норвегию, Данию, Голландию и страны Балтии, должны были следовать через Канал, значительно облегчая для королевского флота задачу их поиска и досмотра. Свободное движение нейтральных торговых судов стало здесь невозможным; каждому судну, на котором не считались с этим постановлением, грозила гибель.

В результате проведенных британским правительством мер была убита прямая и посредническая торговля с Германией, которая стала невозможной в результате устранения различия между понятиями об абсолютной и условной контрабанде. Британцы помешали ввозу даже тех товаров, которые не являлись контрабандными, их выгружали на берег под предлогом, что среди них могла быть скрыта контрабанда, после чего товары либо реквизировались, либо задерживались со ссылкой на запрещение ввоза и затем продавались. Также, чтобы сохранить хоть какую-нибудь морскую торговлю, которую мог блокировать британский флот, нейтральные государства вынуждены были подчиниться требованиям Англии и наложить широкий запрет на вывоз в Германию. Экономические круги в нейтральных странах вынуждены были сворачивать связи с Германией.

Поэтому германское командование стало искать возможность нарушить морские коммуникации Англии, её торговлю. Предназначенные для этого дела надводные рейдеры уже погибли. Тогда в Германии началось обсуждение использования подлодок против торговых судов. В ноябре 1914 г. морское командование Германии отмечало: «Наше побережье не блокировано, поэтому наша торговля с нейтральными странами, поскольку речь не идет о контрабанде, сама по себе могла бы спокойно продолжаться, тем не менее, вся торговля на побережье Северного моря остановилась. Англия оказывает сильное давление даже на соседние с нами страны, стремясь воспрепятствовать продаже нам необходимых для ведения войны товаров. Особенно энергично старается она помешать подвозу через нейтральные страны жизненных припасов. Дело заключается здесь не только в импорте продовольствия для нашей армии, но и в намерении Англии заморить голодом весь германский народ. При этом Англия совершенно не считается с положениями международного права, так как жизненные припасы являются лишь условной контрабандой и подлежат захвату только в том случае, если они предназначаются для снабжения армии. … Если Англия стремится таким образом уничтожить нашу торговлю, то мы совершили бы лишь акт справедливого возмездия, в свою очередь предприняв войну против английской торговли и применив при этом все доступные нам средства. Далее, если Англия не считается при этом с интересами нейтральных стран, то у нас, при ведении войны, нет ни малейших оснований налагать на себя в этом отношении какие бы то ни было ограничения. Мы нанесем Англии самый чувствительный удар, если подводными лодками повредим ее торговле. Мы должны, следовательно, использовать это средство, применяя его в соответствии с его своеобразными свойствами. Чем энергичнее будет вестись война, тем скорее она придет к концу, тем меньше человеческих жизней будет принесено в жертву и тем меньше будет потеряно жизненных благ. Подводная лодка не может поэтому щадить экипажи пароходов, и им придется, следовательно, погибать вместе с судами…».

Большая часть Адмиралтейства, во главе с Тирпицем, начальником военно-морского штаба Гуго фон Полем и командиром подводного флота Бауэром, выступала за обход части ограничений. Они отмечали, что ограничения на методы и средства ведения войны против торговых судов действительны только для надводных кораблей, и не распространяются в полной мере на субмарины. На подводной лодке очень небольшой экипаж, которой не может нормально ни обыскать корабль, ни проверить груз. При этом, как только подлодка всплывёт, она сама сможет стать жертвой даже для торгового судна, которой может применить таран. Кроме того, торговец, воспользовавшись преимуществом в скорости, вполне способен попытаться убежать. Таким образом, сторонники неограниченной подводной войны выступали за разрешение германским капитанам топить торговые без проверки груза, в случае если «купец» будет оказывать неповиновение.

По предвоенным расчетам, которые провел один из идеологов подводной войны капитан-лейтенант Блюм, для полной парализации торгового судоходства Англии Германии требовалось 200 субмарин. Но у Германии не было и четверти необходимого количества подводных лодок. Было развернуто дополнительное масштабное строительство. Часть морских офицеров во главе с гросс-адмиралом Альфредом Тирпицем, главой германского Адмиралтейства, считали, что нынешнего размера подводного флота хватит только для блокады Темзы. Они указывали на малую эффективность ведения войны в Атлантическом океане столь небольшим количеством лодок и невозможности установить плотное кольцо блокады. Поэтому Тирпиц предложил отложить начало подводной войны до пополнения флота. Но его оппоненты настаивали на немедленной активизации действий подводного флота. В итоге победила точка зрения радикальной части партии сторонников неограниченной подводной войны, во главе с начальником военно-морского штаба фон Полем.

Противниками неограниченной подводной войны были политики во главе с канцлером Бетман-Гольвегом, которых до определённого времени поддерживал армейский генералитет. В Генштабе надеялись добиться победы на суше и не верили в возможность добиться решительного успеха действиями на море. Политики же считали, что риск вовлечения третьих держав на сторону Антанты в результате неограниченной подводной войны (особенно была важна позиция Америки) слишком высок и не стоит тех возможностей, что давала такая тактика. Канцлер считал, что такое мероприятие, как подводная блокада, может быть проведено в жизнь без каких-либо опасных последствий только в том случае, если военное положение Германии на континенте станет настолько прочным, что оно не будет вызывать сомнений, и можно будет считать, что опасность перехода нейтральных государств на сторону нашего противника будет исключена. Сейчас этот момент ещё не наступил. Таким образом, канцлер намекал, что сначала надо добиться успеха в сухопутной войне, а затем уже можно подумать о борьбе с Англией на море.

Кайзер Вильгельм II колебался. Ситуация изменилась, когда стало очевидно что быстрого успеха на суше германская армия не добьётся. К началу 1915 года стало ясно, что война затянулась на неопределенный срок. В войне на истощение на первый план выходили возможности экономики, военного производства: смогут ли державы бесперебойно снабжать свои армии и население всем необходимым, от оружия и боеприпасов до предметов первой необходимости и продовольствия. Теории германских подводников, обещавших лишить Англию морской торговли и нанести врагу решительное поражение силами одного подводного флота, перестали в такой ситуации казаться фантастикой. И германское командование решило «рискнуть». Окончательное решение о начале первого этапа неограниченной подводной войны было принято 2 февраля 1915 года на заседании правительства, а 4 февраля оно было утверждено кайзером.

4 февраля 1915 года германский император Вильгельм II принял решение об объявлении вод вокруг Великобритании и Ирландии вместе с проливом Ла-Манш театром военных действий, что фактически означало начало морской блокады Англии. Это была первая блокада в истории морских войн, которую осуществляли с помощью подводных сил. 8 февраля 1915 года командующий подводным флотом Бауэр издал директиву, предписывающую начало подводной войны против торгового флота.

Германия объявила о главных принципах блокады. Во-первых, начиная с 18 февраля, любое вражеское судно, обнаруженное в указанном районе, подлежало уничтожению. Немцы сообщали, что не всегда смогут предупреждать экипаж и пассажиров о грозящей им опасности. Во-вторых, германским подлодкам разрешалось атаковать и нейтральные суда в указанных водах, так как британское правительство рекомендовало своим судам использовать флаги нейтральных государств. При этом морские пути севернее Шотландских островов, в восточной части Северного моря и вдоль голландского побережья в полосе шириной 30 миль объявлялись свободными для мореплавания.

Командирам подводных лодок приказывалось вести подводную войну самостоятельно. Первоочередными целями считались наиболее крупные и вместительные суда, следующие в Британию под английским флагом. Одновременно командирам подводных флотилий было предписано соблюдать осторожность, щадить нейтральные суда, предварительно выясняя их национальную принадлежность. Для определения национальности торговца германским подводникам предлагалось обращать внимание на маркировку судна, каким курсом оно идет, на силуэт, поведение команды. Понятно, что с такими критериями определения вероятность ошибки была очень велика. Уже 19 февраля 1915 года подлодкой U-19 было потоплено первое нейтральное судно — норвежский пароход «Белдридж».

12 февраля США в дипломатической ноте потребовали от Германии гарантий безопасности для своих торговых судов и своих граждан, совершающих плавание на любом мирном иностранном судне. Берлин дал ответ, в котором отмечалось, что подводная война стала вынужденной ответной мерой Германии на английскую блокаду, которая могла привести к голоду. Тем не менее, германское правительство гарантировало безопасность американским гражданам, взамен предложив США способствовать облегчению блокады. Вашингтон попросил английское правительство открыть доступ в Германию торговому судоходству, которое бы поставляло продовольствие мирному населению. Однако британцы в ответ лишь усилили блокаду.


Начальник военно-морского штаба и командующий германским Флотом Открытого Моря Гуго фон Поль

Продолжение следует…